На протяжении XVIII-XX веков мы, казахи, формировались как государство сателлит, как народ сателлит, и это выработало в нас сателлитарность сознания. Отсюда в нас целый перечень характерных черт ментальности и психических реакций колониального сознания. В драматической истории протоказахов и казахов часто бывало: наши воинственные предки на поле сражения сокрушали неприятеля, но как только дело доходило до дипломатической рутины, до хитросплетений тактических уловок, многоходовых цуцвангов — непременно проигрывали, и проигрывали не раз. Обстоятельно описанный Геродотом исторический сюжет: царица массагетов Томирис побеждает войско персидского царя, голову побежденного монарха погружает в бурдюк, наполненный кровью, и произносит: «Ты хотел крови, так пей же!» Тем не менее следующий персидский царь Дарий I (486-521 гг. до н.э.) подчиняет вольных рыцарей степи. Более того, наши предки вынуждены были служить в армии ахменидов и участвовали в греко-персидских войнах против древнегреческих городов-государств. Простодушные батыры и их дружины часто становились своеобразным пушечным мясом, орудием геополитических замыслов монархов великих держав. Это происходило из-за своекорыстия удельных ханов и султанов — тщеславных и вероломных, мелкотравчатых и непоследовательных в вопросах сохранения и преумножения суверенитета собственных государств. Не многие из протоказахских правителей могли перешагнуть через родовые и племенные предпочтения, осознанно проводить государственную политику стратегических и даже геополитических интересов, приоритеты национальной безопасности. Китай, раздираемый внутренними смутами, сделался легкой добычей тюрков. Ежегодно Китай платил дань тюркам, поставляя 100 тысяч кусков шелковых тканей в год, парчу, земледельческие орудия и др. Однако китайцам удалось переломить ситуацию, используя тонкие дипломатические интриги, подкупы высших должностных лиц тюркского каганата, сея раздоры и недоверие внутри тюркской элиты и истеблишмента. Наконец, китайский двор добился к концу VI века раскола внутри обширного тюркского государства на два: восточное и западное. Позднее к 630 году китайские дипломаты и разведчики много «работали» над тем, чтобы ликвидировать восточно-тюркский каганат. Более того, китайский император Тай-цзун достиг этого путем проведения искусной политики постепенного захвата степных
Сторонники протонациональной идеи и сохранения государственности испытывали состояние перманентного кризиса и пришли в тупик. Крымское ханство раздиралось собственными противоречиями, поэтому реальную и действенную военную помощь оказать не могли. В конце концов Иван Грозный (Иван IV), царь московский, штурмом берет город Казань, истребляет его мужественных защитников; часть татар была насильственно крещена. Мудрый и великолепный казахский хан Хакназар сумел восстановить государственность казахосферы, а затем консенсусно-конфедеративное государство Алаш. Могучий хан Хакназар покорил западных джунгар — называемых калмаками. Наверняка хан Хакназар неоднократно порывался оказать братскую помощь мусульманской Казани против христиан-иноверцев. Среди известных казахов-батыров, суфистских проповедников, рядовых воинов были сильны настроения прийти на выручку осажденному городу. Однако в этот период среди султанов превалировало эмоциональное неприятие прокрымской и промосковской династийной борьбы одинаково противной казахской династии орысхановцев. Более того, объективно обстановка разорения Казанского ханства способствовала приращению территории Казахского ханства за счет поверженного соседа. В Казахстан бежала часть богатых горожан-казанцев — купцы, ремесленники, воины, часть кочевых племен со скотом и скарбом пополнили ряды казахов Младшего и Среднего жузов. Вместе с тем Хакназар-ханом была допущена стратегическая ошибка, которая впоследствии была усугублена после разорения Астраханского и Сибирского ханств и Ногайской Орды. Судьба этих ханств внешне напоминает Мюнхенский сговор и Пакт Риббентропа-Молотова по разделу Чехословакии, Польши и Прибалтики. Молчаливое согласие Казахского ханства на покорение братьев — тюрков-сунитов, более того — «соучастие», сократили буферное пространство между Московским государством (позднее Россия) и Казахским государством. Эта же стратегическая ошибка была повторена в аналогичной ситуации с Сибирским и Астраханским ханствами.
В Сибирском ханстве (центр Тумен) конкурировали династия шейбанидов и племенная элита тайбугы. Взаимная вражда и противоборство двух политических группировок не привела к установлению военно-политического альянса с Казахским ханством. Казахская элита не могла переломить себя и забыть о междинастийном противоборстве орысхановцев и шейбанидов за политическое первородство — в результате Сибирь была покорена военно-коммерческой компанией Ермака. Итак, Хакназар-хан (1538-1598 гг.) не считал приоритетным московское направление внешней политики: возможно, более опасными для государства были калмыцкие мятежи и продолжение казахско-узбекского противоборства за города юга Казахстана и Ташкентско-Самаркандско-Бухарской линии противоборства.
Позднее исторический шанс для отбрасывания русского присутствия открылся при хане Есиме Высокорослом (1598-1628 (1645)). Обескровленное московским царем Иваном IV государство переживает после смерти последнего «смутное время». Сложная социально-экономическая обстановка была усугублена пересечением династии Рюриковичей (смерть в 1598 г. бездетного царя Федора Ивановича), трон достался худородному Борису Годунову. Кризис политической элиты русского общества сопровождался ниспровержением политического влияния бояр, усилением дворян. Однако новый класс — дворяне — для усиления абсолютизма предпринял террористическую модель, называемую опричниной, разрушение не только производительных сил, но и дестабилизацию в истеблишменте и военно-политической элите. Казахи периода правления Есим-хана, соправления его сына султана Жангира не смогли воспользоваться периодом внутренней смуты в России периода царствования Бориса Годунова (1598-1605 гг.), вторжения лжедмитриев, царствования Василия Шуйского (1606-1610 гг.), правления Семибоярщины и восстания Ивана Болотникова, периода создания народных ополчений против польско-шведской интервенции и воцарения новой династии в 1613 г., так и не установили статус-кво — напротив, наблюдалась «ползучая» колонизация Сибири Россией. Есим-хан и Жангир-хан продолжали расширять южные границы, продвигаясь за Ташкент, появляясь в окрестностях Самарканда и Бухары.
Другой перманентный фронт — калмыцкий. Казахи периодически побивали западных монголов, успешно воевали с узбеками, но увязли в этих войнах, а тем временем Московское княжество превратилось в Московское царство, а после событий «смутного времени» Россия заново родилась. Это совпало с династийным обновлением — воцарением Романовых. Романовы принесли России этнополитическую консолидацию, обновление политической элиты, рекрутирование истеблишмента на принципах соборности: православия (конфессиоцентризм), самодержавия (легитимная монархия) и народности (национализма). Показательна блестящая победа казахов над калмыками при Орбулаке в 1643 г., когда ими был применен «огненный бой» — ружейный залповый огонь, использование окопной засады против превосходящего противника. Это сражение стало классически хрестоматийным эпизодом военного искусства казахов. Но после смерти Жангира военное искусство казахов не было ими преумножено. «Огненный» бой и ружейный залповый огонь, пушки были переняты региональными соперниками казахов — калмыками. Мудрый Тауке-хан больше занимался законодательно-конституционным обустройством, региональным самоуправлением и самоустранился от собственно государственного строительства. На протяжении истории всех общеказахских ханов все они являлись военными начальниками государства и умирали в походах, часто в поединках — «жекпе-жек», редко бывали отравлены, как это случалось со среднеазиатскими владыками.
В 1757 г. Абылай-хан для налаживания официальных торговых отношений с Китаем (Цинским государством) прибыл в Урумчи. Таким образом, дипломатические усилия Аблай-хана были направлены не на политику равного удаления Казахии от Китая и России, а на политику равновассалитетных, равносателлитарных отношений. Так, Казахстан превращается в слугу двух господ. Поэтому мы считаем, что А.И.Левшин явно преувеличивал «независимость» политики Абылая-хана. «Абылай, смотря по нужде, признавал себя то подданным русским, то китайским, а на самом деле был властитель совершенно независимый». Абылай-хан, который объединял значительную часть Среднего и Старшего казахских жузов, в крайне стесненных обстоятельствах делал максимум возможного, чтобы сыграть на региональных противоречиях между Россией, Китаем, Кокандским ханством и Джунгарским правителем. Следует отметить, что не всегда ему удавалось угадать игру военно-политических и экономических интересов: параллелограмм усилий ведущих геополитических субъектов часто складывался не в пользу жизненных интересов Казахстана, и казахский хан не мог переломить ситуацию — слишком несоразмерны были военно-экономические потенциалы заинтересованных сторон. Следует учесть неблаговидную деятельность — пусть то искреннее заблуждение или неприкрытая корысть, проявление сателлитарного сознания, успевшего въесться в сознание высшей казахской элиты и истеблишмента. «Предложения частных присяг на подданство от киргизов Средней орды основаны только на ожидании подарков от двора» — пишет А.Левшин.
Было бы неверно оценивать политическую структуризацию казахской элиты и истеблишмента только из утилитарных соображений. В Казахстане издревле существовала система политического рекрутирования, которая привела к заполнению ролей в политической системе. Сложилась система политической корпоративности. Следует учесть, что ведущее звено корпоративности состояло из позиции родов и племен, а также союза племен. Определенную роль играли надэтнические корпорации — торе, толенгiт, кожа, сунак, которые несли интегративно-консолидирующее начало. В пределах политической системы участники-акторы были движимы интересами в качестве агентов и резидентов близлежащих стран. Таким образом, агенты влияния ряда стран образовывали вокруг или в самой политической системе Казахстана политические резидентуры. Режим консенсусной корпоративной демократии: выборность ханов, наличие влиятельных представительного и законодательного органов (совет биев), прозрачность системы принятия судьбоносных решений, транспарентность и публичность действия высшего исполнительного лица, открытое судопроизводство, — все это обеспечивало достаточную авторитетность власти коллективных и личных решений народных трибунов, биев, жырау и акынов. Этнополитические ассоциации конструировались для осуществления групповых интересов. Очевидно явное и скрытое артикулирование и агрегирование интересов партий. Под этими понятиями мы разумеем этнополитические и геополитические ориентации частей протоказахского и казахского истеблишмента и элиты (в свою очередь, контристеблишмента и контрэлиты). Я выделяю несколько групповых интересов на протяжении XVIII-XX вв.: чайнофилы, русофилы, джунгарофилы и узбекофилы. Приведу несколько исторических примеров.
В 105 г. до нашей эры в высшей уйсунской элите разразились дворцовые политические интриги за право стать фавориткой гуньмо, уйсунского хана (главной женой — бэй бiше). В результате гунская невеста стала фавориткой, а китайская принцесса впала в немилость. Между прочим, она прибыла в ставку гуньмо в сопровождении многочисленной челяди: воинов, охраны, служанок, музыкантов и др. Его Величество уйсунский принц в течение года удостоил китайскую принцессу своим посещением только один раз. Однако влияние китайцев и их сторонников на казахскую знать было значительным, иногда трагическим и драматическим. Так, в период политических смут в Уйсунском государстве одна из военно-политических группировок устроила террор другой группировке и была поддерживаема прокитайскими кругами (династии Хань). Вторая группировка являлась прогунской придворной группировкой. В результате межпартийной борьбы придворных группировок стал неизбежен крах уйсунского государства. Действия прокитайской партии (традиционно сильной) — чайнофилов имели противников — в лице государственников. Государственническая позиция отражена в каменной стеле VIII века. В период владычества табгачей (северных китайцев) тюркские беки меняли свои имена на табгачский лад, из корысти воевали на стороне табгачей, подчиняли им (китайцам) новые государства.
Другая традиционно сильная партия — русофилы. Русофилы в Казахстане стали набирать силу с 1731 года. Организовав во главе с ханом Младшего жуза Абулхаиром акт добровольного присоединения части казахов России, русофилы усиливали свое влияние. Одним из первых русофилов были хан Абулхаир, Ч.Валиханов и И.Алтынсарин. Удивительно, но все они испытывали впоследствии известное разочарование и раскаяние за русофилские иллюзии. Царское правительство ориентировало колониальную администрацию на формирование верноподданной туземной элиты. В числе действенных мер — материальное стимулирование этой части элиты. В 1786 г. 4 августа высочайшим указом Екатерины II Уфимскому и Симбирскому генерал-губернатору Игельстрому на эти меры выделены немалые суммы. Было решено часть сумм выделить на подкуп казахских старшин. Еще более откровенно звучат положения «Временного Положения об управлении Степным краем» (2 октября 1886 г.): «Бии получают от уездного начальника печати установленного образца». Туземная администрация, проявившая усердие, должна была вознаграждаться. Так, в документе 1857 г. (с грифом секретности) «Советы туземным начальникам» отмечается, что туземные начальники, проявившие преданность царской особе и Российской империи, должны быть особо отмечены. В особом журнале форта Перовского отмечено 239 случаев вознаграждений туземцев за конкретные услуги. Казахские начальники получали, в зависимости от весомости заслуг, серебряные изделия, инкрустированное серебром оружие, чапаны, отрезы материи и холста, а также медали, ордена и воинские звания. А переметнувшиеся на сторону царской администрации султаны могли быть поставлены на денежное довольствие. В инструкции 1855 года предлагается: «Главными обязанностями управления является внушение им (казахам — А.Г.) верноподданной преданности Государю-императору и беспрекословное подчинение русскому начальству. Назначенные начальниками киргизы (казахи. — А.Г.) должны быть искренними по отношению к русскому престолу, должны понимать по-русски» (там же). Таким образом, карательная политика царизма по отношению к коренному населению, по отношению к колониальной администрации низшего звена — «инородческим представителям» — являлась избирательно поощрительной. Вытеснение казахов с плодородных поливных и пахотных земель, заселение «свободных» земель казаками, мещанами (городскими жителями), военными и крестьянами, обеспечение демографической и миграционной доминанты русского населения над казахским. Значительный эффект в достижении восточно-славянского перевеса сыграло освоение целинных и залежных земель в Казахстане в 1900-1914 и 1954-1961 гг. Кстати, опыт освоения целинных и залежных земель в Восточном Туркестане Цинской империей и Россией во II половине XVIII-XX вв. показывает идентичность колонизационных приоритетов, методов и принципов. Таким образом, за 1731-1991 гг. колониальная администрация России выпестовала несколько генераций русофилов. Русская партия в Казахстане представлена не только русским населением, но восточно-славянским, европейским и неевропейским русскоязычным населением. Казахскую часть русофилов сами казахи именуют шалаказаками, манкуртами, козкаманами. Шалаказахи, еще по дореволюционной характеристике, являются субэтническим, дисперсным и маргинальным пластом в казахском этносе. Этот субэтнос имеет свою субкультуру, субязык, субидеологию. В основе шалаказахского политического поведения лежат постколлаборационизм и духовное ренегатство.
Известный казахский философ Жуматай Алиев так пишет об интеллектуальном разладе казахосферы: «…казахская интеллигенция оказалась фактически разделенной на две части: казахоязычную и русскоязычную. При этом различие между последними не сводится лишь к языку, оно пролегает намного глубже, затрагивая глубинные пласты мировоззрения, психологии, ментальности. Другим различительным флажком, не позволяющим интеллигенции консолидироваться, является ее социальная раздробленность».
В Казахстане русская партия имеет собственный этнодемографический пласт: по перепеси 1999 г. русские составили 4 млн. 479, 6 тыс. человек (30% населения Казахстана), украинцы — 547,1 тыс. (3,7%), беларусы — 111,9 тыс. человек (0,7%). Расселение русского (да и всего восточно-славянского) населения в городах, компактное заселение ими Северного и Центрального Казахстана, а также части Восточно-Казахстанской области позволяет им иметь значительную субъектность. Произошла трансформация национального сознания русских в Казахстане: от имперско-советской модели в диаспорально-пророссийскую модель. Идет оформление институтов культурно-национальной автономии: создается и укрепляется собственно русская этноцентристская инфраструктура — православная церковь, русская средняя школа, гимназии, университеты. Складываются финансово-промышленные группы, преимущественно ориентированные на русских и восточных славян, которые финансируют русские проекты — русскоязычные газеты, журналы, радио, телевидение, театры, фольклорные и эстрадные группы. Уже имеются «свои» банки, адвокатские конторы, службы охраны и обеспечения безопасности фирм, а также строительные организации, собственная сфера услуг и т.д. И, наконец, в русской общине происходит политическая структуризация — создание партий и движений, а также групп давления этноцентрической и пророссийской ориентации. Создается обширная сеть агентов влияния. Русская партия подпитывается идеологически, возможно, финансово, оказывается публичная поддержка политическими деятелями в парламенте РК, в Кабинете министров, среди работников акиматов городов и областей, что особенно важно поддерживается политическими кругами Российской Федерации, вплоть до президента России. Мы рассматриваем эти явления в правовом поле, считаем их явлениями плюралистического демократического государства, воплощением институтов гражданского общества. После получения государственной независимости в начале 1991-х годов Казахстан приступил к осуществлению декоммунизации и деколонизации. Это были мягкие варианты — «бархатная» декоммунизация и деколонизация», которые практически исключали люстрации (отстранения) даже наиболее одиозных политических фигур коммунистического и колониального прошлого, что, естественно, привело к непоследовательности политико-правовых реформ в Казахстане. В годы независимости в Казахстане выросли прозападные (проамериканская, прокорейская, прозападноевропейская и протурецкая) партии. За короткое время прозападная партия много работала над внедрением праволиберальных и рыночных ценностей, сблизила Казахстан с ОБСЕ, НАТО, МВФ и др. Можно констатировать наличие американо-корейско-западноевропейского финансово-промышленного присутствия в результате инвестиций в приоритетные области экономики: нефтегазовой, металлургической, горнодобывающей, банковской и т.д. У прозападной партии имеются «свои» масс-медиа, налажено политическое рекрутирование, артикулирование интересов, созданы соответствующие ассоциации, наблюдается агрегирование интересов инвесторов. Иностранные лобби в парламенте, в министерствах и президентском аппарате оказались наиболее эффективными: создан режим налоговых льгот, введен фактический иммунитет правовой неприкосновенности. Западная партия опирается на вестерн-сознание и масс-культуру Запада — постмодерновые реакции и стереотипы. О протурецкой партии — особый разговор. Энергичный напор начала 1990-х годов начал иссякать к концу столетия. Вероятно, постепенно проходит этнополитическая и глобалистская эйфория в самой Турции. Однако экономическая, культурная экспансия Турции была преостановлена трагическим землетрясением в Турции (нехватка финансов) и вступлением Турции в Институты Европейского союза (перенаправление финансовых потоков на Запад). Мы предвидим новый поток турецкой экспансии, к которой относимся позитивно. Преодоление сателлитарности сознания казахской элиты и контрэлиты Казахстана возможно при переходе к жадидизму — прогрессистской модели с сочетанием оптимальных пропорций между традиционным (колониальным) и вестерн-сознанием. Второе условие: преодоление сателлитарности сознания через пробуждение творческого сознания. Последнее вполне возможно при усилении инновационности сознания элиты. Важно элите иметь политическую волю и финансовые ресурсы для проведения политико-правовых реформ. Это реформы местного самоуправления: выборность акимов и усиление прерогатив маслихатов; увеличение прерогатив парламента — в частности, контрольных функций над Кабинетом министров, за наполнением и расходованием бюджета; обеспечение независимости суда — хотя бы ввести суд присяжных, сделать единый Верховный и Конституционный суд, ввести выборность судей. Политическая либерализация и гражданское общество освободят сознание от тоталитарности к сателлитарности. Да поможет нам Бог.
Примечание редакции. Статья была перегружена ссылками на различные источники. Редакция сочла возможным опустить эти ссылки — надеемся, что без ущерба для понимания смысла.