В степи строятся мазары, а в городах… рестораны

В информационном смысле мир казахской прессы — мир особый, по крайней мере, он не всегда, а то и полностью, не совпадает с тем, что представляет собой русскоязычная пресса. Если последняя живет в режиме текущего актуалитета, то для первой актуалитет имеет специфическую окраску. Однозначно сказать, кто лучше и прогрессивнее, при кажущейся легкости иногда представляется невозможным. Ибо все чаще ловишь себя на мысли, что это просто несравнимые вещи. Несравнимые миры…

На неделе громкими событиями можно было считать: признание шефа управления таможенных доходов МГД о том, что два крупнейших НПЗ страны (Атырауский и Шымкентский) в совокупности принесли убыток на 89 миллиардов тенге, и арест ряда лиц, причастных к “злоупотреблениям и разбазариванию средств из Государственного материального резерва”, о чем сообщил журналистам Генеральный прокурор. Отнюдь не казахские печатные СМИ об этом сообщили и успели так или иначе этот скандал прокомментировать. Зато в них, как всегда, было множество тем глобального характера: вечно старадающий казахский язык; феномен алкоголизации казахов, когда-то поголовно непьющих; возведение мавзолея на могиле легендарного персонажа казахской истории Кабанбай-батыра и т.п. Лишь официозный “Егемен Казакстан” (01.11.2000) довольно сухо информировал своих читателей (если они еще остались) о заявлениях Генпрокуратуры по поводу в одночасье опустевших “закромах родины”.

В последнем номере за ушедшую неделю “ЕК” (04.11.2000) опубликован фоторепортаж с открытия в акмолинских степях мемориального мазара на могиле вышеуказанного Кабанбай-батыра. Идеологическую подоплеку этому мероприятию, по всей видимости, должна была придать речь, сказанная государственным секретарем РК Абишем Кекилбаевым. Как всегда, пересыпанная аллегориями и аллюзиями исторического свойства, она свелась к лекции о тех временах, в которых существовал Кабанбай-батыр. Последующая история распорядилась таким образом, что могилы и мазары множества великих сыновей своего времени были разрушены. И теперь справедливость восстанавливается, свой долг потомки таким образом благополучно выполняют и тем самым восславляют духов предков. Как водится, была протянута идеологическая нить между подвигами предков и нынешним десятилетним юбилеем суверенитета республики… В последнее время подобные сооружения появляются во многих местах необъятного Казахстана. Надо думать, духи предков, благодарные за такую память, должны оберегать нынешних казахов от напастей современного мира, которые параллельно возведению мазаров и мечетей самозабвенно строят рестораны, допустим, под названием “Жер уйык” (“Земля обетованная” (беспроблемная)… Не прошли мимо знаков внимания, оказанных памяти Кабанбай-батыра, и другие издания. В “Казак эдебиетi” (03.11.2000) коллега Абиша Кекилбаева по писательскому цеху (Госсек РК имеет звание народного писателя Каазахстана. – Прим.) Кабдеш Жумадилов приводит свои доводы относительно большой вероятности того, что в том месте, где только что отшумело мероприятие, лежат останки… “не того Кабанбая”. Писатель заявляет: “В те времена в степи было немало тезок и Кабанбая, и Богенбая. И они тоже были известными личностями. У нас нет твердой уверенности, что в акмолинской земле находится именно тот самый Кабанбай, который был одним из главных полководцев, отличившихся в войне против джунгар”.

Кроме К.Жумадилова имеет душевные сомнения еще один известный казахский писатель — Саин Муратбеков. Только предмет его сомнений иной, не “замогильный”. Его беспокоит трайбализм, разъедающий даже писательскую среду: “Когда проходит творческий вечер кого-нибудь из коллег, в глаза бросается тот факт, что присутствующая публика состоит из родственников и соплеменников. Впечатление таково, что к найманскому поэту приходят одни найманы, к албанскому — одни албаны, к адайцу — одни адайцы. Это нехорошая манера. Если мы говорим и ратуем за единство народного духа и такое творим, мы вряд ли придем к какому-либо позитивному результату”. Но еще более его беспокоит, даже пугает то, что происходит с школьным обучением на казахском языке: “В начале девяностых практически все переводили и отдавали своих детей в казахские школы. Энтузиазм возрождения, желание поднять свой родной язык охватили тогда чувства людей. А ныне? Все с точностью наоборот. Когда спрашиваешь, в чем дело, выясняется, что все недовольны качеством преподавания. Заглянул в школьные учебники и понял еще одну беду. Такие учебники, вместо того чтобы будить интерес к языку, вновь убивают всякое желание им овладеть”. На вопрос журналиста Амирхана Балкыбека: “Можно ли все это поправить?” писатель осторожно отвечает: “Наверное, можно. Прискорбно другое — болезнь зашла весьма глубоко… Что я еще заметил: если автор какого-нибудь раздела учебника — выходец из Западного Казахстана, он обязательно старается привнести туда имена своих значимых земляков. Если выходец с Восточного региона — точно такое явление наблюдаешь и в этом случае…”.

О проблемах, но уже не школьного образования, а высшего вновь поднял тему “Жас казак унi” (03.11.2000). Мухтар Жанузакулы продолжил начатый журналистом “Жас казак унi” Гулбигаш Омаровой разговор о состоянии и качестве учебного процесса в казахстанских вузах, о социально-бытовой стороне жизни студенчества и т.п. Особенно впечатляет упоминание в контексте разговора о некой Международной эколого-гуманитарной академии, функционировавшей в районном центре (!!!) Сарыагаш в Южно-Казахстанской области. Другой молодой журналист — Болатбек Толепберген — написал публицистическую статью на популярную в казахской журналистике тему, которую условно можно назвать: “в поисках казахского Духа”. По его мнению, сегодня нация оказалась в некотором духовном тупике, в который, возможно, никогда не попадала. В этом виновата ее элита, которая не умеет делать большую политику. Вместо того чтобы направить народ в верное русло, наполнить его чаяния надеждами, она (элита) впала в дрязги и дешевые разбирательства, подает примеры отнюдь не самоотверженного служения народу. В негативном свете им упомянуты в связи с этим Олжас Сулейменов и Энгельс Габбасов. Подспудно высказана обида в адрес тех, кто будирует несуществующую проблему “русского вопроса”. Насколько статья эмоциональна, ровно настолько же она малоубедительна. Гораздо лапидарнее выглядит и быстро усваивается первая полоса газеты, на которой размещен коллаж, расшифровывающий следующее утверждение: “Казахов губит пьянка и туберкулез”. Просто и сердито.

О повальном казахском пьянстве, поразившем сосредоточие нации – казахский аул, — пишет и “Алтын Орда” (27.10.2000). Кызылординец Айжарык Садибекулы начинает такую статью с упоминания статьи в газете “Известия” под названием “Пьяная Сибирь”. В Казахстане происходит то же самое, пишет автор: “Похоже, у казахов не осталось непьющих людей. “Компан” (так в тексте. — Прим.) теперь зачастую состоит не из мужчин, а из женщин. Народ находит тысячу причин для выпивки. Дошло до того, что “бата” (благословленное слово после окончания коллективной трапезы. – Прим.) не произносится, пока последняя капля алкоголя не упадет в глотки. Непонятно, с какой такой радости пьет казах? Разве мы процветаем? Еще хватает духу заявлять, что мы — титульная нация и должны теперь подавать всем пример. А какой пример мы тем временем подаем? В современной Кызылорде шагу не ступишь, не натолкнувшись на точки, где бы не продавалось спиртное. На каждом углу — рестораны и кафе, которые выросли как грибы после дождя. Когда мы опомнимся? Добро, если бы вместо “Пьяной Сибири” не появлялись статьи о “Пьяном Казахстане…”. С данной темой, но несколько в ином ключе и тоне, перекликаются заметки собственного корреспондента газеты “Жас Алаш” (31.10.2000) в Кокшетау Омирзака Мукая: “У нас местные русские говорят: “Один казах – казах, два казаха – бесбармак!”. И они правы. Нет жизни для нас без мяса. А если мясо – должен быть той (банкет. — Прим.). Ей-ей, той и казах — неразделимые понятия! В своем кругу собраться, людей послушать, себя показать, что надо с кем надо обговорить нескончаемые дела, повеселиться. В конце, согласно новой традиции, подраться, а потом вспоминать все перипетии – не это ли отличительная, почти что этнокультурная особенность наша?! Вот, вот начнется “казахская белая олимпиада”, то бишь сезон согума (забой скота на зиму. — Прим.). И загудят казаны и зачастят друг к другу в гости на конагасы (сопутствующий согуму обычай откушать соседскую свеженину. – Прим.)”.

Не обошел, как всегда, “Жас Алаш” и вечно актуальную для самоопределившейся казахской нации тему казахского языка. В том же номере, от 31.10.2000, как вопиющее издевательство над государственным языком показаны официальные документы в виде аттестата зрелости некоего Насипкалиева Серикккали Туманбаевича. Если с русской частью аттестата все нормально, то в казахской написано: “Насипкалиев Сериккали Туманбаевичке…”, вместо “Сериккали Туманбай-улы”. Иными словами, казахский вариант в данном отдельном случае представляет собой грубую и неграмотную кальку с русского варианта. Такое даже в советскую эпоху редко встречалось, а ведь на дворе уже десятилетие независимости… В следующем номере газеты (04.11.2000) эту же тему не менее остро поднял уже сам главный редактор издания – Нурторе Жусип. Сегодня казахский язык переживает варваризацию, многие пишут и произносят самые распространенные термины, как бог на душу положит, сетует он. Процесс окончательного оформления казахской грамматики, орфографии, орфоэпии неоправданно затянулся. Где словари не только гуманитарного, но и производственно-научного цикла? Далее приводятся слова репрессированного в тридцатые годы государственного деятеля Смагула Садвакасова, считавшегося националистом: “Не знающий по-казахски похож на шепеляво-косноязычного, которому не хватает слов, и он машет руками”. Сегодня, по мнению г-на Жусипа, у нас много “махающих руками”. После этого как можно учить казахскому языку кого бы то ни было? – следует вывод. Получается, если казахские “манкруты”, “дети асфальта” не знают казахский вообще, то природные казахи сами его знают… наполовину. Иначе одно и то же слово они не писали бы по-разному в разных газетах!

Языковой проблеме в еженедельнике “Туркiстан” (03.11.2000) посвящена огромная статья Досым Кошима под названием: “Мы сами довели себя до такого состояния” с подзаголовком “Закон – на стороне языка, а язык – на чьей стороне?”. Как видный демократ (кстати, наверное, единственный казахскоговорящий демократ, которого признают международные демократические институты), Дос Кошим предлагает вполне демократический путь. Раз закон есть, значит, его надо соблюдать. По сигналу казахского демократа всем миром ловим тех, кто не соблюдает закон, извращает его, и… заваливаем его исками. Чего проще? Но время для таких волевых действий давно упущено, и необходимы совершенно иные действия. Интересно знать: а что конкретно собирается защищать в судах Дос Кошим?! Сам язык, который деградировал и который надо спасать, или мертвую, в таком случае, букву закона?! Картина называется – внимательно читайте Саина Муратбекова и Нурторе Жусипа.