Сразу после выборов в Кыргызстане лидер оппозиции, председатель партии “Ар-Намыс” Феликс Кулов выступил с заявлением, в котором призвал все партии и общественные движения поддержать Аскара Акаева, несмотря на то, что выборы президента стали еще одним примером произвола властей республики. Можно расценить эту позицию как отступление от своих взглядов, но на самом деле за таким поступком кроется иное. Феликс Кулов, наверное, и в самом деле патриот своей маленькой, затерянной в горах Заилийского Алатоо страны, а потому может наступить на горло собственной песне. Впрочем, интервью, которое мы предлагаем вниманию наших читателей, возможно, поможет понять, почему он так поступил. Это интервью было взято в день выборов президента Кыргызстана, 29 октября, когда Феликс Кулов праздновал свой очередной день рождения. Правда, вместо дня рождения он все сутки провел на ногах, наблюдая за ходом выборов в республике, переживая за своего кандидата – лидера партии “Ата-Мекен” Омурбека Текебаева. В эти дни в Кыргызстане продолжается судебный процесс по обвинению Кулова в злоупотреблении служебным положением. Летом он уже был оправдан судом, однако власти произвольно отменили решение суда и вновь затеяли судебный процесс. …Феликс Шаршенович Кулов – человек весьма непростой, долгие годы находившийся на властном Олимпе Кыргызстана. Сегодня он является бесспорным лидером республиканской оппозиции. Его личность вызывает самые противоречивые оценки. Однако нельзя не заметить, что оценки, которые он дает, во многом верны. Сам же он производит впечатление неординарного человека, для которого очень важно находиться в родной стране. О действиях после выборов Наша позиция по вопросу о действиях после выборов абсолютно четкая: мы не позволим себе быть инициаторами массовых беспорядков. Это категорически исключено. Более того, мы даже приняли решение не проводить и митингов, а действовать только в рамках закона. А это значит, что мы подадим апелляции в суд, будем проводить пресс-конференции, съезды наших партий, партийные активы, но ни в коем случае не призовем к выходу на демонстрации. Мы понимаем, какая сложная ситуация сложилась
О своем судебном процессе
Я хотел бы сразу подчеркнуть, что в соответствии с международными пактами, которые ратифицированы нашим государством, оправданный человек имеет право не быть повторно судимым. А вы знаете, что в соответствии с нашей Конституцией, международные законы, если они ратифицированы парламентом, имеют силу выше, чем наши законы. Вот сегодня опять идет нарушение Конституции. Я же просил, и буду вновь просить, чтобы процесс проходил гласно, при открытых дверях. Но, к сожалению, открытого процесса боятся власти, потому что весь мир увидит, что в отношении меня уголовное дело сфабриковано.
О Баткене
События в Баткене этим летом говорят о том, что они будут повторяться и в последующем. Почему? Первая причина: банды, несмотря на то, что они отсюда ушли, не разгромлены. Бандиты не понесли больших потерь, а их количество достаточно большое даже по оценкам, которые делают наши правительственные войска. Их численность составляет, по разным данным, до трех тысяч человек. Во всяком случае, если верить официальным цифрам, которыми мы располагаем, потери у бандитов составляют около двух десятков. Это, конечно, небольшие потери. Тактика бандитов своеобразная, и она не позволяет против них применять большие группировки войск, чтобы на открытой местности с ними воевать. Против их позиционной террористической тактики мы должны принять несколько иные методы борьбы. Общий вывод и прогноз такой: эти события будут повторяться.
Выгоден ли Баткен российской стороне
Это абсурд – утверждать, что вооруженное столкновение в Баткене выгодно России. Такой очаг напряженности приводит к тому, что люди начинают уезжать отсюда, а уезжают прежде всего русские. И уезжают в Россию, тем самым создавая проблемы для России. Россия только пытается сейчас выйти из кризиса; для того чтобы принять даже полмиллиона человек, потребуется много затрат из бюджета, которые можно истратить на первоочередные нужды. Я считаю, что президент Путин в этом абсолютно не заинтересован. В общем, на мой взгляд, это абсурдное предположение некоторых не в меру ретивых аналитиков.
О талибах
Я думаю, что любая позиция, предполагающая сохранение мира в регионе, должна приветствоваться. Я не считаю, что было бы неправильным, если на определенном уровне начнут проводить какие-то консультации с талибами, чтобы выяснить их позицию. Думаю, это было бы нормальным явлением, мы хотя бы попытались узнать, что же хотят талибы, движение “Талибан”. Надо исходить из ситуации, что они контролируют 80% территории. А то, что у них сейчас идут внутренние конфликты, военные действия с определенными группировками внутри страны, то это их внутреннее дело, они должны сами у себя разобраться. Наша задача состоит в том, чтобы у нас не возникало широкомасштабной военной угрозы со стороны Афганистана от кого бы то ни исходило. Прежде всего это недопущение наркотрафика через наше государство, пресечение того, чтобы на территории Афганистана создавались центры, которые могли бы направлять сюда в последующем вооруженных боевиков и людей, которые были бы нацелены на проповедование радикального ислама, неприемлемого для наших народов. Традиционный ислам предполагает уважение к власти, почитание других национальностей и религий. А то, что мы сейчас наблюдаем, оборачивается явлением, которое серьезно осложняет обстановку, пугает население. Безусловно, это дает повод для того, чтобы некоторые режимы могли использовать данный фактор для запугивания собственного населения и усиления авторитарного режима. Поэтому надо идти на переговоры с талибами. Необходимо узнать их позицию, с тем чтобы народу прямо разъяснить, что не надо никого бояться. Например, Каримов высказался достаточно ясно, что он не видит угрозы и нужно развивать отношения с талибами. Я думаю, что такой политический метод – номер один.
О коллективном договоре безопасности
На мой взгляд, совершенство структуры, будь то военные и прочие союзы в рамках СНГ, остается на повестке дня всегда, особенно, когда мы сталкиваемся с реальной угрозой. И об этом говорят многие, даже президенты. Моя позиция в этом вопросе следующая: если мы создали договор о коллективной безопасности, то должны друг другу помогать и находить для этого средства. Я вижу один выход — нахождение средств и создание контрактных подразделений, которые смогут выезжать в любую горячую точку СНГ и защищать общие интересы от международных террористов. Это будет политически правильным.
Об исламских боевиках
Людей, которые нападают на чужую страну, территорию, если они имеют свою Родину и нападают на Кыргызстан, я могу назвать только бандитами, подчеркиваю – бандитами. Среди них я не видел патриотически настроенных людей, исходя из анализа той информации, которую я имел, когда был министром национальной безопасности. При этом они, конечно, говорят о высоких материях, но фактически их интересуют только деньги, материальное благополучие, а какая-то часть просто употребляет наркотики. Когда бандиты на нас напали, они взяли в заложники японцев и отпустили их за 3 миллиона долларов. Все это прекрасно знают — отпустили за деньги. А если бы это были люди идейно убежденные, они отпустили бы их бесплатно, показав тем самым, что они на деле борются за идею. Они взяли деньги – для них это было главное. Поэтому я думаю, что эти люди воюют только за деньги, из страха, и это — бандиты. А против бандитов надо выставлять людей, которые пойдут бороться за Родину. И эти люди знают, что Родина входит в состав Содружества, которое придет на помощь. Они будет знать, что воюют не бесплатно, а за хорошие деньги и что их военный труд хорошо оплатят. Кстати, в последнем я ничего предосудительного не вижу.
Одним из факторов нестабильности в регионе является ситуация в Таджикистане и расположение бандитов, которые не вошли ни в оппозиционный блок, ни в правительственные войска, а находились в Каратегинской долине. Эти люди, которые пришли из Узбекистана, не родились в Таджикистане, это не их Родина, им надо определяться — либо остаться здесь, в Таджикистане, и принять условия власти, либо вернуться на территорию Таджикистана.
Будучи министром национальной безопасности, я имел определенные оперативные источники информации, которые говорили о том, что предполагается сделать со стороны бандитов. Я знал, что они обязательно пойдут на нашу территорию, более того, в их планах — завоевать Ферганскую долину, средоточие жителей трех национальностей: узбеков, кыргызов и таджиков. Ферганская долина закрыта горами. И бандиты предполагали следующее развитие событий: здесь создать большую напряженность. Бандиты отлично понимают, что межнациональные очаги, если они возникают, трудно погасить, ибо начинается конфронтация между государствами. Что может объединить регион? Только ислам, по мнению боевиков. Вроде придет ислам — и сразу наступит мир, поэтому нужно разжечь костер изнутри, а потом исламисты попытаются его загасить. Говорят, еще наркотрафик и т.д. Но не это главное. Главное – создание исламского государства за счет первоначальной дестабилизации. Знаете, на Востоке, как показала война в Афганистане, бандиты сразу не нападают, они пытаются выяснить, кто командир, каковы его интересы. Пробуют вызвать его на переговоры, предпринимают попытки деморализовать часть среднего командного состава, а потом только пытаются проникнуть на эту территорию. То же самое делается и сейчас — внедряются люди, которые проповедуют ваххабистское направление в исламе, люди, которые говорят о неподчинении традиционной религии и власти. Учитывая, что большая часть населения живет в нищете, особенно в Таджикистане и в Кыргызстане, за чертой бедности, поэтому это один из факторов того, что ислам будет внедрен. При этом указывается, а вот посмотрите, как живут наши братья по вере в арабских странах. Забывая добавить при этом, что арабы живут на нефти. Сегодня они выделяют большие деньги для строительства у нас мечетей, оказывают гуманитарную помощь в виде покупки за 100 долларов, допустим, барана. Эта цена в три раза превышает реальную стоимость на юге. Поэтому определенная часть населения может потянуться за ними. А с нашей стороны никакого идеологического противостояния не оказывается. В этом плане, я считаю, Каримов правильно поступил, когда отозвал своих студентов из исламских университетов, где они обучались религии. Он создал теологический университет, где учат традиционному исламу, каким мы его раньше знали. Я считаю, что это нужно сделать и нам, и Казахстану, и другим мусульманским республикам. А вообще я бы так сказал: религия и вера в Бога – разные вещи. Если ты веришь в Бога, делай это не афишируя, потому что ислам этого не любит.
О создании Евразийского экономического сообщества…
Я только положительно отношусь к созданию ЕврАзЭС, потому что любое углубление сотрудничества между странами СНГ надо приветствовать, ибо у нас единое экономическое и политическое пространство. Чем сильнее мы будем развивать наши связи, тем это выгоднее для наших народов.
Если говорить о том, что для реализации принятого соглашения нужно унифицировать законодательство в наших республиках, то ничего страшного в этом нет. И потом — никто же не говорит, что унифицирование будет носить регрессный, ущемляющий характер, что негативно скажется на развитии рыночных отношений. Наоборот, у кого лучше законодательство, под него и надо подтягивать законодательства других стран. Союз неизбежно предполагает унификацию законодательства, потому что без этого сложно работать, нужны двусторонние соглашения. Кыргызстан уже подписал двусторонние соглашения и с Белоруссией, и с Казахстаном, и с Россией. И уже сейчас необходимо согласовывать наши действия. Особенно много таких регулирующих моментов по транзиту грузов и пассажирских потоков.
Любая интеграция идет на пользу. Это мое глубокое убеждение, нельзя замыкаться в собственном пространстве. Если мы попытаемся решать совместно проблемы, то сможем создать единый экономический рынок. А сегодня, когда Казахстан немного поприжал нас в том плане, что повысил за проезд через Казахстан таможенные пошлины, то у нас возникли серьезные проблемы. У нас очень много челночников, людей, которые работают на наших рынках, они вынуждены были из-за дороговизны продуктов переехать и работать в Казахстане. Появились киргизские базары в Жамбыле, Алматы. А это все отрицательно сказывается на экономике.
Об Аскаре Акаеве
— Скажите, пожалуйста, Акаев может последовать примеру Ельцина и назвать в следующем году своего преемника?
— Я думаю, что этого нельзя исключать по одной простой причине. Аскар Акаев – человек умный и понимает, что за 10 лет ему не удалось многого сделать. И надо прямо признать, что тому помехой оказались большей частью объективные причины. Была эпоха романтизма, когда многие думали, что мы сможем что-то быстро сделать. К сожалению, не все так легко, как представляется в наших планах. И поэтому многое объективно не получилось, однако народ видит другие причины спада экономики и уровня жизни, потому что ему нужны конкретные результаты.
Сейчас Аскар Акаев не может отдать кому-то власть, потому что у него нет преемника, который мог бы попытаться что-то изменить. Попытались это предпринять на Баткене, но там не было победы, поэтому преемник не обозначился. Преемник обозначился бы, если бы экономика стала подниматься, но экономика не поднимается. Мы отталкиваемся от прошлого года, когда говорим о росте экономики. Но возьмите последние четыре года, и тогда сразу станет заметно, что продолжается спад. 1913 год – наивысший подъем экономики в царской России, и мы брали эту цифру, чтобы показать, как растет советская экономика. А сегодня мы берем самую низшую точку падения и говорим, что по сравнению с самой низшей точкой падения у нас немного лучше стало. Если бы мы взяли самую высшую точку и сказали, что мы стали жить лучше, тогда президенту простили бы все огрехи. Но идет игра цифр, потому что реально у нас ничего не работает, денег у населения нет. И, по нашим оценкам, примерно в декабре ожидается падение сома: он составит один к семидесяти. Произойдет это из-за большой эмиссии денег. Перед выборами были запущены дополнительно в оборот 200, 500, 1000 купюры. Срочно произвели выплату по всем долгам. Подкрепляется это реальной промышленностью, экспортным потенциалом? Конечно, нет. Это идет резерв Национального банка. В сентябре Национальный банк дал на поддержание национальной валюты 8 млн. долларов. Потом еще дали, но резервы ведь не резиновые. Власти не смогут дальше злоупотреблять таким приемом, потому что дальше начинается дефолт. Дефолт уже есть. И единственное, что может удержать от падения сома, — иностранные инвестиции, иностранные кредиты. Акаев же, когда обращался с ежегодным посланием к народу, заявил, что мы можем рассчитывать только на иностранные кредиты, на свои собственные силы рассчитывать невозможно.
— А кредиты будут?
— При одном условии — если демократический процесс продолжится.
— Вы говорите, что Акаев может последовать примеру Ельцина и назвать преемника, но если преемника нет сегодня, откуда ему взяться завтра?
— Надо его готовить Акаеву в течение года.
— А есть кандидатура, готовая заменить президента?
— Я не вижу.
— Феликс Шаршенбаевич, но ведь раньше Вы поддерживали Аскара Акаева, были одним из самых преданных соратников. Что же случилось, почему вы стали в оппозицию к нему?
— Я поддерживал раннего Акаева, но последние два года позднего Акаева я не очень поддерживаю. И поэтому ушел в отставку. В отходе от демократии виновато окружение президента. Но можно, наверное, каждый раз говорить, что царь добрый, что ему надо решать дела в космосе и поэтому ему некогда обратить внимание на свой бедный народ. Но сколько можно ждать и верить, что добрый царь начнет заниматься земными делами. У нас великая держава, и я понимаю, что не на каждый район он может обратить внимание, но вот такой пример. Президент приезжает в Джалал-Абад, где идут митинги протеста в защиту одного из осужденных по уголовному делу, связанного с заговором против президента. Это известный человек в республике – Тургуналиев. Когда же родственники Тургуналиева смогли встретиться в акимате с Аскаром Акаевичем, тот очень удивился, узнав о 16 годах лишения свободы Тургуналиеву. Он просто об этом не знал, как он сказал. Может, он не знает, что меня оправдали. Мне очень интересно — знает ли он об этом. Такие факты заставляют меня насторожиться: как же так, что происходит, почему президент не знает о вещах, которые он просто обязан знать?
О государственном устройстве и политической системе
Если мы придем к власти, то в течение пяти лет сделаем из нашей республики парламентскую республику. Мы убедились, что окружение президента утверждает: “Кто не с нами, тот против нас”. Таким образом, президентская власть разделяет народ, она не позволяет иметь кому-то собственное мнение. Вот в чем опасность президентской власти для Кыргызстана: мы еще не созрели, чтобы доверять одному человеку абсолютную бесконтрольную власть. У нас не созданы нормальные демократические институты – многопартийность, свобода печати. Если бы это было создано, можно было бы говорить о президентской власти. Но у нас пока этого нет, поэтому мы считаем, что президентская форма правления преждевременна. При парламентской республике, я думаю, у нас прогресс быстрее пойдет. Народ станет более един, чем сегодня. Самое главное – побороть страх…
О Борисе Ельцине
Заслуга Ельцина заключается в том, что он позволял над собой смеяться, критиковать. Может, это у какой-то части населения создало повод не только для насмешек, но и для ненависти. Почему так произошло? Видимо, из-за того, что Бориса Николаевича сильно критиковали коммунисты и другие. Очевидно, это и отложилось в головах у части россиян. Однако Ельцин оказался выше всех наветов. Он не просто настоящий мужчина и патриот, Ельцин — настоящий россиянин. Настоящий русский патриот, поэтому он дал возможность сформироваться другой генерации политиков, прийти другому человеку. Из его книги мы знаем, как мучительно он шел к этому, но мы знаем и то, что Ельцин всегда самостоятельно выбирал решение. И тем величественнее его поступок – отказаться от власти, когда она казалась абсолютной. Думаю, что его поступок осознают только со временем.