Дискуссия вокруг экспорта прикаспийской нефти обостряется по мере приближения нескольких событий, которые должны повлиять и на выбор направлений этого экспорта, и на общую экономическую стратегию стран региона. Главным в этом ряду, безусловно, будет ввод в эксплуатацию магистрали Каспийского трубопроводного консорциума (НТК), ожидаемый в этом году. Немало надежд также связывается с планируемым в мае завершением
На фоне этого любопытно было услышать мнение бывшего главы казахстанского правительства Акежана Кажегельдина, который на страницах одной из московских газет призвал Казахстан и Россию «не торопиться» со своей нефтью на международные рынки, а что, по мнению автора, гораздо эффективнее, скорректировать свою стратегию в нефтяной области и сообща влиять на мировую энергетическую политику. Эту статью, отражающую точку зрения отнюдь не только бывшего премьера, перепечатали и некоторые казахстанские газеты.
«Сейчас российская и казахстанская нефть мирно соседствуют только в трубе, на мировом же рынке они конкурируют, — сказано в тексте, — а по мере роста добычи на Каспии конкуренция будет все более жесткой. Выиграет от этого только западный потребитель. В то время как кооперация, общая политика позволили бы нефти наших стран как минимум надежно овладеть подобающей частью западноевропейского рынка».
Аргументы, высказанные в публикации, оригинальностью и глубиной, надо заметить, не отличаются, однако любопытен момент, когда она появилась и то, что ее автор, будучи когда-то вторым лицом государства, сделал, наверное, все, чтобы исключить данную казахстанско-российскую кооперацию в энергетической сфере. Кроме того
, еще неплохо помнятся его высказывания, а главное, действия, приведшие к тому, что у Казахстана сегодня просто нет подходящей альтернативы, иначе как оставаться страной, поставляющей углеводородное сырье более развитым партнерам. Кто, как не он, ратующий сейчас за осторожность и разумный подход к проблеме зависимости нашей страны от прихоти западных покупателей сырой нефти, фактически лишил когда-то государственной поддержки отечественных производителей?Между тем сам этот посыл — «Давайте не конкурировать, а сообща экспортировать» — выглядит, по меньшей мере, популистской агиткой для наивных дилетантов. Любой, кто более-менее знаком с нравами, царящими в нефтяной сфере, знает цену всей этой «кооперации» и «согласованной политики». Говоря о том, что нефтепроводы не станут ожидаемыми «осями, вокруг которых будет вертеться не только отрасль, но вся геополитика», автор при этом ссылается на исторические прецеденты
— такими осями не стали в свое время ни Суэцкий, ни Панамский каналы. Сразу же возникает вопрос об исторических прецедентах долгосрочной кооперации в области добычи и экспорта углеводородного сырья. Таковых в истории также еще не наблюдалось.А цена кооперации здесь — только прибыль, как можно большая, и невзирая ни на что. Долгосрочные интересы в этой непрекращающейся схватке совпадают крайне редко и альянсы также призрачны, как порой и миражи гигантских нефтяных залежей. А в случае с Казахстаном и Россией положение усугубляется еще и тем, что от продажи нефти напрямую и непосредственно зависит состояние экономики этих стран. Поэтому, к сожалению, они пока лишены возможности определять свою долгосрочную стратегию в этой области. И цель у них здесь одна
— и в то же время несовместимая с понятием «кооперация», — экспортировать сырье как можно быстрее и как можно больше. А это, естественно, будет приводить к еще большей конкуренции между ними.Благие пожелания автора звучат еще нелепее на фоне событий, происходящих в последнее время вокруг прикаспийской нефти. О некоторых из них мы уже упомянули выше, и сегодня предостерегать Казахстан от опасности попасть в еще более сложную ситуацию со своей нефтью все равно, что пытаться остановить корабль, скользящий со стапелей в открытое море. Процесс, что называется, не просто пошел, а вступил в фазу, когда уже поздновато подсчитывать, сколько миллионов тонн нефти способен дать каждый из участников игры в ту или иную трубу, ибо ставки определены и практически сделаны.
Избавиться же от угрозы попасть в зависимость к реальным хозяевам нефтепроводов Астана может лишь единственным способом, который, кстати, в упомянутой статье высмеивается, только вот непонятно почему. «В бизнесе «многовекторность» еще вреднее, чем в политике», — пишет автор, что само по себе звучит как-то несуразно. В бизнесе-то как раз главное — это умение всегда сохранять для себя возможность выбора вариантов и поиска более
выгодных путей для реализации своей цели.Так что довольно последовательная позиция Казахстана в торге о маршрутах экспорта, несмотря на разные о ней мнения, пока выглядит весьма обнадеживающей — в ее основе не только вынужденный, но и единственно правильный в данной ситуации поиск много вариантности путей транспортировки нефти. И позиция эта, надо заметить, выглядит сегодня намного солидней, перспективней и привлекательней, чем заискивающее и во многом непредсказуемое поведение Азербайджана и Грузии. Уже недалеко то время, когда Баку и Тбилиси окажутся в положении третьестепенных просителей, ожидающих благосклонности не столько Анкары и Вашингтона, но Тегерана, Москвы и Астаны.
И наконец, вопрос «востребованности» казахстанской нефти на мировом рынке — нужно ли туда стремиться, если там и так уже тесно? Думается, что сама постановка этого вопроса выглядит, по меньшей мере, странной. На рынке никто никого никогда не ждал. Тем более на таком рынке, как рынок нефти и газа, на котором каждый занимает место, соответствующее своим возможностям и ситуации. Для таких желающих, как, например, Ливия, Иран или Казахстан, определение времени вхождения в этот рынок, к сожалению, находится в компетенции других участников игры и, главным образом, транснациональных нефтяных картелей.