В результате одной из первых в бывшем Союзе «бархатных революций» партийного руководителя Киргизии сменил милый, интеллигентный ученый, академик Аскар Акаев.
До своего высокого взлета он был малознаком общественности, но уже успел проникнуть в коридоры власти: пользуясь благосклонностью ЦК КП Киргизии, стал заведующим отделом ЦК по науке и образованию. Затем, несмотря на молодость, его назначили президентом Академии наук Киргизии. Но перестройка несла моду на молодые кадры и по возможности не из партийной номенклатуры. А тут подоспели выборы в Верховный Совет СССР, и по квоте ученого Акаев стал депутатом.
Когда еще в Киргизии задавались вопросом: откуда Акаев, кто его порекомендовал, многие разводили руками. Те, кто непосредственно участвовал в смене коммунистического строя — депутатская фракция 114-ти уверяет, что кандидатуры Акаева в их списке претендентов не было. И только Чингиз Торекулович Айтматов, тогда посол СССР в Люксембурге, имевший прямой доступ в кабинеты Кремля, знает, как этот выбор состоялся. В Бишкеке всю ответственность за «явление Акаева киргизскому народу» возлагают именно на патриарха национальной прозы. Именно благодаря этому Айтматов теперь пользуется всеми привилегиями правления Акаева и живет в центре Европы, представляя Киргизию в странах Бенилюкса.
В своей президентской программе Акаев не стал изощряться, ссылаться на менталитет киргизов и особенности страны. Он взял, что называется, «быка за рога» и пообещал построить демократию в отдельно взятой республике СССР. Словом, пошел по пути Горбачева, срывая при этом восторги Запада. Именно восторги Запада и привлекали Акаева. Визиты за визитами — так издалека входил в управление страной первый президент. Люди только успевали читать газеты, которые пестрели восторженными интервью нового главы государства, и одна модель будущего устройства киргизского государства сменялась другой по мере посещения той или иной страны.
Акаев пообещал за три года сделать Киргизию второй Швейцарией. И, как назло, именно через три года возник скандал со швейцарской компанией «Сиабеко-групп», нелегально вывезшей из Киргизии в Швейцарию две тонны золота. Дело едва не закончилось для Акаева отставкой, но сидящий ныне за решеткой тогдашний вице-президент Феликс Кулов прикрыл своей широкой генеральской грудью президента.
Швейцарская модель развития не складывалась, экономика, так и не пойдя в рост, хоронила свой потенциал в виде промышленных предприятий, наскоро приватизированных местными «князьками». Не было инвестиций: поток иностранных инвесторов встретил нездоровый интерес у чиновников, думающих лишь о личном обогащении.
Первый свой кредит в сумме почти 150 млн. долл. Киргизия получила от России. Не сумев им воспользоваться, Акаев объяснил неудачи первых лет реформ распадом Союза. Потом это объяснение стало привычным. Тем временем МВФ полностью взял под свой контроль экономическую политику республики, и с 1994 г. транши на макроэкономическую стабилизацию фактически подразумевали покрытие дефицита бюджета, что окончательно выбило у руководства страны какое-либо представление о развитии рыночных отношений как об основном рычаге реформ. Сегодня Киргизия должна миру почти 2 млрд. долл. Это при том, что население составляет 4, 5 млн. человек. В этом году выплаты по кредитам предполагаются на уровне 40% от объема бюджета страны.
Зато с демократией, кажется, покончено раз и навсегда. Эволюция перерождения Акаева из интеллигента-ученого, демократа, приверженца Сахарова, с которым он в свое время сидел в одном зале заседаний Верховного Совета СССР, в автократа — проста. Нет экономики — нет демократии. Социальное недовольство можно гасить лишь подавлением.
Первый свой визит в США Акаев совершил в 1993 г. по приглашению Фонда Сахарова и супруги академика — Елены Боннэр. Акаев горячо говорил о демократии, свободе слова и правах человека. Визит закончился слова были запечатлены во «Фридом Форум» вместе с лучезарным портретом первого президента Киргизии, первого демократа на постсоветском пространстве. Восхищению не было конца. Через десять лет Фонд Сахарова в США будет писать о вопиющих нарушениях в области прав человека в Киргизии. «Фридом Хаус» объявит республику «несвободной» страной.
Через десять лет неожиданно для Запала Россия станет, по словам Акаева, единственным стратегическим партнером Киргизии. Геополитически это найдет свое отражение в создании «Шанхайской пятерки», родившейся несколько лет назад именно в Бишкеке на встрече глав России, Китая, Узбекистана, Казахстана и . Киргизии. Интересно, что все эти страны, с точки зрения развития демократии, выглядят, по мнению Запада, в весьма неприглядном свете. Видимо, поэтому одним из пунктов совместного договора является невмешательство во внутренние дела другого государства в части нарушений прав человека.
Что до возвращения долгов, то Акаев, думается, абсолютно уверен, что на Западе подождут, а вот с Россией и другими соседями — партнерами по «Шанхайской пятерке» — никак нельзя ссориться, потому что зависимость от них возрастает с каждым днем. Неоднократная пролонгация самого крупного и кабального по процентам и срокам российского кредита может в любой момент быть приостановлена, ведь Россия сама находится в нелегком состоянии.
Те же проблемы с Узбекистаном и Казахстаном. Существует постоянная задолженность за газ Ташкенту. А вот поставить вопрос об оплате за воду, используемую Узбекистаном, не хватает политической воли. Казахстан не возвращает почти 20 млн. долл. за использованную электроэнергию, зато казахские бизнесмены активно вошли на киргизский рынок и пытаются скупить все, что еще представляет интерес. При этом обе соседние республики закрыли свои границы всевозможными таможенными и прочими кордонами. Зато контрабанда из этих государств беспрепятственно течет в Киргизию, забивая прилавки магазинов и мини-рынки. В результате чего хваленая стабильность сома дает возможность утекать доллару, поступающему от МВФ на поддержание этого самого курса сома, — к соседям.
Естественно, что Каримов и Назарбаев горячо поддерживали Акаева на всех уже состоявшихся президентских выборах. Очень удобно с таким президентом, который дает развернуться в чужой стране, как в своей. И это миф, что они боялись прецедента в регионе — такого, который мог бы явиться для них укором со стороны Запада и собственного народа — в случае, если Акаев накануне очередных выборов в Киргизии уйдет в отставку. Они просто не хотят, чтобы на смену ему пришел более волевой и самостоятельный человек. Ввязался в акаевскую предвыборную кампанию в прошлом году и новый президент России Владимир Путин, специально для этого посетивший Бишкек. Ему, понятно, тоже надо «застолбить» Центральную Азию.
А тут еще баткенские события. Кучка террористов, объявившихся на юге республики, вот уже два жарких лета держит страну в страхе, благодаря чему руководство теперь объясняет этим все беды как экономического, так и политического характера. Несмотря на огромное количество военной и гуманитарной помощи киргизской армии, и в прошлом, и в этом году из бюджета республики дополнительно на содержание вооруженных сил в Баткене было израсходовано неоправданно много средств — почти 10 млн. долл. Это отметил даже представитель МВФ в Киргизии Гарри Тринес. При том что численность армии — 14 тыс. А Совбез страны все время подчеркивал, что никакие бандформирования на киргизских границах в боевых действиях не участвовали, были лишь группы от 40 до 100 человек.
За десять лет в Киргизии сменилось уже восьмое правительство. Если посмотреть на полный список имен номенклатурной обоймы, то это одни и те же лица, переходящие из одной на другую позицию, как на шахматной доске. Правда, если не считать, что первый премьер при Акаеве погиб в автомобильной катастрофе, другой был назначен премьером, будучи тяжело больным, и после проведения приватизации ряда крупных промышленных объектов скончался.
Компромата на всех министров и губернаторов предостаточно, поэтому ими можно управлять как угодно. Появился один неуправляемый — Феликс Кулов, экс-вице-президент, экс-министр нацбезопасности, бывший мэр столицы, так его быстро подвели под статью. Даже оправдательный приговор военного суда не спас. Опять упрятали, чтобы неповадно было другим чиновникам подобного ранга играть в свою игру. Да еще претендовать на некую альтернативу нынешнему режиму.
На этом фоне общественность Киргизии выглядит беспомощно. Нет структур на местах у большинства оппозиционных партий. Нет средств. Парламент ничего не решает. Ему оставили лишь законотворческие функции, и то с правом вето президента, которое практически невозможно преодолеть.
Правда, весь прошлый год блок оппозиционных сил пытался активизироваться, избрав самые разные формы протеста — от митингов до листовок. Но митинги разогнали, пикеты загнали на задворки столицы, а вожаков пересажали. Лидер Народной партии, предприниматель Данияр Усенов, условно осужден, находится под подпиской о невыезде. Феликс Кулов после апелляции вновь водворен за решетку. Трибун киргизской оппозиции Топчубек Тургуналиев обвинен в организации покушения на Акаева, несмотря на то что в ходе следствия ни один из группы лиц, подозревавшихся в этом несовершенном преступлении, даже не показал в его сторону. Уже есть киргизские диссиденты — Рамазан Дырылдаев, председатель киргизского Комитета по правам человека, временно осевший в Вене, и Кубанычбек Апас, доктор медицинских наук, работает в Москве в клинике. Оба не могут вернуться на родину по причине того, что на них заведены уголовные дела.
Есть, правда, несколько газет — «Асаба», «Дело N», «Республика». Не молчат, но ввиду отсутствия рекламы (им просто ее не дают бизнесмены, боясь финансовых преследований) не могут поднять тиражи.