Пятнадцать дней назад в Алматы закончился суд. Суд над коррупционером, который им не являлся. Суд, не делающий чести ни казахстанской Фемиде, ни доблестным “каэнбэшникам”. Суд, где в привычной нам манере извращены указы президента, направленные на борьбу с коррупцией. Суд, где, пользуясь родственными связями, был принесен в жертву честный человек. Сегодня мы попробуем отмыть его имя от грязи. Дауренбек Умербекович Кусаинов четырнадцать лет отдал любимому вузу — Алматинскому государственному университету имени Абая. В 1999 году прежний декан исторического факультета был смещен с должности, а на его место назначен был Дауренбек Умербекович. Новый руководитель начал наводить порядок на родном факультете. В первую очередь он боролся с коррупцией в преподавательских рядах. И здесь он столкнулся со старшим преподавателем Нурмамбетовой, сыгравшей роковую роль в его жизни. Последней при прежнем декане жилось вольготно. И среди студентов она слыла всемогущей. Не можешь сдать сессию – обращайся к Нурмамбетовой, она, мол, “разведет”. И она “разводила”. Давила на “непослушных” преподавателей, запугивала своим сыном – оперуполномоченным алматинского департамента КНБ. Или своей принадлежностью к известному роду шапрашты. За помощь ее благодарили. Кто чем может. И потому политика нового декана ей была не по душе. На имя ректора посыпались заявления от студентов истфака с жалобами на господина Кусаинова, продиктованные Нурмамбетовой. 1-го февраля 2000 года было составлено коллективное заявление о том, что новый декан – взяточник. Якобы он вымогает у студентов деньги за оценки. Однако к ректору заявление не попало. Появится заявление позже, в зале суда. И там же выяснится, что студенты подписывались под другим заявлением, где о взятках не было и слова… 3 марта 2000 года в кабинете у ректора АГУ состоялось заседание, окончившееся грязной сварой. Дауренбек Кусаинов пригласил к ректору четырех преподавателей, которых должны были уволить. Одних – по возрасту, других – по отрицательным мотивам. Среди последних была и Нурмамбетова. Она устроила бучу и пригрозила ненавистному ей декану: “Либо я найму киллера, чтобы убить тебя, либо ты сядешь в тюрьму!”… Шло время, близилась развязка. Выпускники-заочники исторического факультета АГУ готовились к сдаче последних государственных экзаменов и защите дипломов. Некто Кожаков опоздал на первый ГЭК по всеобщей истории. 18 апреля Кожаков пришел к декану, заявил, что лежал в больнице с 1 по 15 апреля, и кроме того, сказал, что 14 апреля его мать попала в аварию
Однако Кожаков не пошел к ректору. И экзамены сдавать не стал. Вместо этого 20 апреля Кожаков “накатал телегу” в ДКНБ Алматы о том, что декан Кусаинов не допустил его к сдаче госэкзаменов и вымогает у него 50 долларов США. Компетентный, как принято говорить, орган начал оперативную разработку “взяточника-вымогателя”. Кожакову вручили диктофон для записи разговора с деканом.
Игра в шпиона для Кожакова кончилась провалом. Новоявленный Штирлиц пришел к Кусаинову 24 апреля и попросил декана помочь сдать ему государственный экзамен по истории Казахстана. И он, Штирлиц, в долгу, мол, не останется. Вручит на блюдечке с голубой каемочкой декану 50 долларов. Дауренбек Кусаинов просто-напросто выставил горе-Штирлица за дверь, что и зафиксировала бесстрастная пленка. В суде ее, кстати, не предъявят.
Кожаков объяснил “людям в штатском”, что декан опасается принять деньги из его рук, а потому нужен посредник. Так в этой истории появился некто Ракымбаев, друг Кожакова. Это он помог Кожакову получить липовую справку о лечении в больнице. Он якобы беспокоился за своего друга, а потому согласился помочь тому вручить деньги декану. Про связь Кожакова с вездесущим Комитетом ничего не знал.
Захват “коррупционера” Кусаинова с поличным назначили на 25 апреля. 7000 тенге, обработанные люминесцентным порошком, были вручены Кожакову, чтобы тот передал их посреднику Ракымбаеву. Ракымбаев, однако же, сказал Кожакову, что цена возросла – и декан требует уже не семь тысяч, а восемь. Кожаков быстренько сбегал к ожидающим в вестибюле чекистам, передал им требования Ракымбаева. Те, недолго думая, вручили недостающую “штуку”.
Ракымбаев, взяв деньги, поднялся на пятый этаж и зашел к декану. Спустя несколько минут вышел, спустился вниз и объявил Кожакову, что все “на мази” – деньги уже у Кусаинова. Тот передал “благую весть” бойцам невидимого фронта.
В своем кабинете Кусаинова не оказалось – декан направился на ученый совет. “Группа захвата” остановила его в коридоре и препроводила в деканат. Включили видеокамеру – все честь по чести – и начали обыск. Денег у схваченного декана не оказалось. Приведенный в деканат Ракымбаев сказал, что декана в кабинете не было, и он оставил деньги на столе, положив на чистый лист бумаги. При помощи ультрафиолета исследовали руки Кусаинова, его личные вещи, вынутые из карманов. Никаких следов люминесцентного порошка обнаружено не было. Ракымбаев заявил, что он оставил пятьсот тенге себе – так сказать, на обмыв дела. Чекисты потребовали предъявить купюру. Незадачливый посредник долго рыскал по карманам, прежде чем достать деньги. Купюра оказалась меченой. Карман, из которого Ракымбаев извлек деньги, был отрезан для экспертизы. Потом этими же необработанными ножницами отрезали карман пиджака Дауренбека Кусаинова – тоже для экспертизы. Просветили ультрафиолетом – на месте среза обнаружились следы люминесцентного порошка. Радости оперов не было предела. Позже эксперты скажут, что следы порошка на месте среза были оставлены необработанными специальным раствором лезвиями ножниц, а не спрятанными в кармане деньгами. Но в тот злосчастный для Дауренбека Умербековича день следы порошка посчитали неопровержимым доказательством. И упекли Кусаинова в следственный изолятор КНБ. Обещание госпожи Нурмамбетовой упрятать ненавистного ей декана за решетку сбылось…
Нечистоплотное следствие началось с того, что опального декана с подачи ДКНБ облили грязью в средствах массовой информации. “Казахстанская правда” с радостью вещала о “темных делишках” взяточника Кусаинова. Работниками КНБ был пущен слух о том, что декан избавился от денег, выбросив их в окно. Другая легенда гласила, что декан, запершись средь бела дня в женском (!) туалете АГУ, подперев чем-то входную дверь, сплавил меченые купюры в унитаз. Телеканал КТК провел опрос студентов АГУ. Те говорили, что слышали о декане, который, мол, выбросил деньги в окно… Так Кусаинов еще до приговора суда был признан виновным.
Следствие шло своим чередом. Несколько раз дело пытались передать в суд, однако прокуратура постоянно отправляла его на доследование. Сменилось три следователя. Последний, старший лейтенант Жакупов, решил-таки довести следствие до победного конца.
Защищать декана взялся известный адвокат Тунгуштай Бурабаев, уже не однажды сажавший работников спецслужб в лужу. Ему удалось доказать, что Кусаинов не в силах был, даже за взятку, помочь Кожакову сдать государственные экзамены. Потому как государственная комиссия по сдаче ГЭК с 25 апреля (когда схватили декана якобы при получении взятки) уже перестала существовать. А комиссия эта не подчиняется декану, ни даже ректору, а исключительно Министерству высшего образования. Защите удалось развенчать легенду о том, что декан избавился от денег, уничтожив их в женском туалете. Подпереть изнутри дверь Кусаинов не мог – дверь открывалась наружу, замок был сломан, не было ни щеколд, ни шпингалетов. Это подтвердили работники АГУ, о чем специально был составлен соответствующий акт. Очередная легенда отправилась в канализацию. Жаль только, что в клеймивших Кусаинова как взяточника СМИ эта информация не появилась.
В ДКНБ пошли на хитрость – ими был найден некто Кенжегарин, который якобы в тот день, 25 апреля, нашел под окнами деканата пятисоттенговую купюру. Это было косвенным подтверждением легенды номер два – о том, что декан Кусаинов выбросил деньги из окна своего кабинета. Кенжегарина, по показаниям сотрудников КНБ, нашли в АГУ 16-го июня. Однако удалось выяснить, что этот самый Кенжегарин тогда лежал в больнице – он оказался эпилептиком. Еще одна фальсификация рассыпалась как карточный домик.
А таких фальсификаций обнаружилась уйма. В суде выяснили, что показания понятых были написаны самими операми. Они просто попросили людей с улицы расписаться под этими, так называемыми, показаниями. На видеокассете, запечатлевшей обыск Кусаинова, было стерто 32 минуты, когда работники нацбезопасности незаконно обыскивали других сотрудников деканата. А когда Кусаинов потребовал обыска Ракымбаева, справедливо полагая, что меченые деньги находятся у горе-посредника, пинкертоны просто посмеялись над Дауренбеком Умербековичем. Видеокамера запечатлела этот момент, но запись оказалась “зачищенной”.
И вот дело-таки дошло до суда. Драма (смотрите – кто проник в ряды казахстанского образования! это же взяточник! ату его!), которую хотел разыграть КНБ, превратилась в фарс. Началось с того, что прокурор изменил статью, которую инкриминировали Кусаинову, – “Вымогательство взятки”. Дело в том, что эта статья касается только чиновников, работающих во властных и управленческих структурах. Работников образования она никоим образом не касается, о чем почему-то забыли ретивые чекисты. Теперь Дауренбек Кусаинов проходил обвиняемым по статье 231-й “Коммерческий подкуп”.
Дальше начались “чудеса на виражах”. Главные свидетели обвинения – Кожаков и Нурмамбетова – упорно уклонялись от участия в судебном процессе. То есть просто-напросто скрывались. В дело подключили полицию. Несколько дней поиска – и вот свидетели обвинения “клянутся говорить правду, только правду и ничего кроме правды”. С точностью до наоборот. Потому-то судья и прокурор единодушно пять раз предлагали в отношении свидетеля Кожакова возбудить уголовное дело за дачу ложных показаний и лжесвидетельство. В суде выяснилось, что медицинская справка Кожакова – липа, и что мать его в аварию не попадала. И что коллективное обвинение декана Кусаинова во взяточничестве, подписанное 93 студентами истфака АГУ, – подлог. В конце концов все свидетели обвинения, включая и Нурмамбетову, частично или полностью отказались от данных ранее следователю Жакупову показаний, обвинив последнего в записи ложных показаний.
Казалось бы, все – амба. Суд должен вынести оправдательный приговор ввиду отсутствия доказательств. И обелить запятнанное имя Дауренбека Кусаинова. Но… Судья решил иначе. Кусаинова осудили на 2 года лишения свободы за коммерческий подкуп…
Зачем надо было целый год ломать комедию, играя в честное правосудие и неподкупных судей, чтобы вот так, без доказательств, осудить человека? Человека, который делал все, чтобы избавить свой факультет от взяточников. И сам как взяточник попал под меч слепой Фемиды казахстанского правосудия. Доказательства вины Кусаинова рушились одно за другим, а он все равно оказался виновным. Это ли не свидетельство того, что Закона в Казахстане нет, а человек – лишь жалкая марионетка, которой могут играть все, облаченные в мундирную броню и прикрывшись щитом многочисленных указов и кодексов? И на месте Кусаинова может оказаться каждый…