“Мент” – это звучит гордо!”

“Менты”. В голове две ассоциации: знаменитый сериал по мотивам произведений Андрея Кивинова и работники правоохранительных органов. Если киношные герои стали любимцами миллионов не только в России, но и далеко за ее пределами, то наши обычные полицейские до сих пор не пользуются доверием у огромного количества казахстанцев…

Коридоры. Кто из нас не бывал в казенных коридорах?! Длинные и короткие, с дверьми и без них, широкие и узкие, светлые и темные. Владимир Семенович Высоцкий: “…коридоры кончаются стенкой, а тоннели выводят на свет…”

Итак, я в милиции, пардон, полиции. Главное управление внутренних дел Алматы.

Дверь. За нею маленький кабинет: два стола, сейфы, шкаф, стулья. В каждом кабинете, кому бы он ни принадлежал, всегда наличествует своя атмосфера.

Окно. По странному замыслу строителей оно упирается в стену. В глаза бросается транспарантик на стене “Не задавайте глупых вопросов!” Намек вполне понятен.

Фотография. Два мрачных субъекта неуютно разместились под вполне подходящим месту нахождения заголовком: “За совершение особо тяжких преступлений разыскиваются особо опасные преступники”. Это, знаете ли, шутка. На фото, оказывается, судмедэксперты.

Человек, с которым я собираюсь побеседовать, – “лучший сотрудник уголовного розыска”, о чем свидетельствует висящий в кабинете вымпел с аналогичным текстом. Так оценил работу майора Сергея Кусюмова министр внутренних дел Казахстана.

— Да нет. Об этом я мечтал лет с четырнадцати. В школе учился неважно, а проходной балл для зачисления на юридический факультет был довольно высок. Потому эту мечту я для себя похоронил.

Но, проходя службу в армии, случайно узнал про институт младших инспекторов. До этого я о них никогда не слышал. Пришел, предложили поработать в охране, но мне нужна была только “уголовка”. Попались хорошие люди — помогли. Два месяца я отработал младшим сотрудником. Выявлял сбытчиков краденого, ловил карманных воров в автобусах и тому подобное. Затем меня вызвал к себе начальник отдела, который уже в то время назывался “убойным”, и объявил, что меня хотят “попробовать на мокрых”. С той поры я занимаюсь только расследованием убийств и особо тяжких преступлений.

— Никакой особой романтики, Сергей, в вашей работе, конечно, нет. Да и какая романтика в наш прагматический и жестокий век рыночных отношений? Сутками одно и то же. Подонки, негодяи, грязь духовная и грязь материальная. “Пошло бы оно все…” Нередкая у “оперов” мыслишка, а?

— Скрывать это глупо, такие мысли периодически навещают любого из нас. Все ведь достаточно банально. Например, нехватка зарплаты, ужасный дефицит личного времени. У меня немало знакомых, последней бумагой которых в органах был рапорт об увольнении. Но я для себя веду статистику, и по ней видно, что девять из десяти ушедших или возвращаются, или пытаются вернуться. Если хоть некоторое время поработаешь в “уголовке”, и если это действительно твое призвание, то вне нашего учреждения все остальное кажется пресным. Это своего рода сильный наркотик. И в нем много составных частей. Таких, как слезы потерпевших и радость в их глазах, когда мы ловим их обидчиков и мучителей. Это состояние никакими словами не передать.

— А вам часто приходилось применять оружие?

— За двадцать лет работы я вытаскивал пистолет всего пару раз. Нам легче обложить преступника, выявить его контакты, связи, места, где он появляется, и тихо, без шума взять. Молодые приходят, им хочется носить оружие – это романтика. Я как-то выезжал на задержание подозреваемого и взял с собой несколько человек, только что окончивших школу милиции. Они все взяли пистолеты, а я не стал. Приехали, тихонько зашли в дом – лежит в кровати спящий человек, рука с ножом под подушкой. Он как после убийства пришел домой пьяный, так и улегся спать. Взяли нож, разбудили, он сразу все понял. А ребята спрашивают: “И это все?” Ведь это в американских боевиках показывают, что все вокруг по полчаса палят, не жалея боеприпасов и окружающих. Понятное дело – фильм с большим бюджетом.

— А вы сами могли бы застрелить человека?

— Думаю, да. Но не человека, а преступника. И в ситуации, опасной для жизни граждан….

Как по-вашему, это правдивые ленты или циничная и просчитанная пропагандистская акция, направленная на изменение общественного мнения о работе правохранительных органов?

Но такие “ментовские сериалы” – вещь полезная и нужная. Очень трудно и почти невозможно работать без доверия и помощи населения. В России это поняли…

— Откуда же появляются “неправильные менты”?

— Если бы у нас было все, как в цивилизованных странах, и полицейским платили хорошую зарплату, то не было бы и причин брать взятки. Ведь, бывает, они “горят” из-за сотни-другой тенге. Мне же в разное время предлагали очень большие деньги. Но у меня были хорошие учителя. Старой еще закалки. Я им благодарен за воспитание. Конечно, бывали единичные случаи, раз или два раза в год, среди нас обнаруживались паршивые овцы. Но тогда это всех шокировало и вызывало общее презрение. Я и сейчас стараюсь учить молодых в духе “правильных” традиций.

— Вы сами-то верите в возможность казахстанской полиции справиться с преступностью?

— Я должен в это верить. Это только вопрос времени. Нас же долго “ломали”: была милиция, потом ГСК, опять милиция, теперь же — полиция. Считаю, что если бы все оставалось на уровне 1985-90 годов, нам было бы намного легче работать.

— Сергей, на ваш взгляд, можно ли завидовать людям вашей профессии?

— В наше время все мечтали стать военными и космонавтами. Космос – это же красиво, необычно, а военные — это офицерская форма, исконное мужское занятие и т.п. Просто люди должны понимать, чем мы занимаемся. Ведь наша работа — это не только табельное оружие и красная корочка. Это и целые месяцы без единого выходного дня, и вечно красные от хронического недосыпа глаза, и немеющая от писанины бесконечных протоколов и актов рука. И круговерть перед глазами от тысяч домов, вокзалов, кабаков, чердаков, подвалов, притонов. И, наконец, вечное напряжение: что ждет тебя за той или этой дверью – картечь из обреза или жало финки.

— И семейные передряги из-за вашей работы…

— Ну, это было в самом начале моей службы. А за столько лет редкие явления семье стали привычным делом. С одной стороны, даже хорошо – реже видишься, и нет, стало быть, времени на “разборки”. Ну а если выходной случится – то уж по полной программе…

— Чем вызвана все же такая сильная неприязнь людей к полиции?

— Народ нас судит по-обывательски. Люди ведь не видят работу следствия, а судят по тому, что творится на улице. И я с ними в этом согласен, потому что на улице часто случаются вещи, которые не красят сотрудников полиции. И я не хочу в этом смысле никого обеливать. Но говорить же о том, что у нас вся патрульно-постовая служба такая, тоже не стоит. Большинство этих ребят исполняют свой долг добросовестно. Что они только не делают и с чем им не приходится сталкиваться!

— Последние опросы общественного мнения показывают, что народ больше доверяет КНБ, нежели полиции. В чем причина?

— Это вопрос вообще-то спорный, поскольку работа КНБ не так заметна людям. Мы же сталкиваемся с бедами людей ежедневно. Просто люди не так много знают о работе чекистов, но ежедневно видят нас. Из-за отдельных недостойных людей, еще имеющихся среди нас, мы выглядим бледнее, что ли, нацбезопасности.

— И не обижаетесь когда, вас за глаза именуют “ментами”, “козлами” и “мусорами”?

— “Козлами” и “мусорами” нас называют от бессилия, а что касается “ментов”… Для меня “мент” — это звучит гордо!