Банально напоминать о том, что в Узбекистане для СМИ продолжаются советские времена. Тем не менее, это истина. И, наверное, мягко будет сказано, в частности, что пресса находится под прессом.
До настоящего времени официальный Ташкент, “смешивая ложь с ложью” пытается “объяснить” на полном серьёзе, что к демократии надо идти крайне осторожно, фактически ничего не изменяя в системе, то бишь эволюционным путём, который де исключит становление некоего политического мутанта. Поэтому невероятно, но факт: в отечественных СМИ ответственно со свободой слова справляется лишь глава государства. В данной связи, российский журналист Аркадий Дубнов в своё время с оттенком иронии обронил фразу, что президент Ислам Каримов избран Богом и судьбой для роли Критика в Узбекистане. Вот и на последней YI сессии Олий Мажлиса (парламента) второго созыва 29 августа 2001 г. в выступлении главы государства содержался большой заряд критики положения дел в судебно-правовой системе страны. По признанию Ислама Каримова из-за преступной нерадивости, порочных методов работы в Узбекистане формируется масса недовольных, не доверяющих ни власти, ни законам людей.
Из приведённых слов очевидно: сегодня становится опасным ничего не менять в стране, уповая лишь на терпимость народа и благословение Всевышнего. Здесь думается не разумно, было бы также полагаться, что власть и дальше будет успешно опираться на возможности легитимного насилия, действенного воздействия идеологических средств на массовые социальные настроения и реальное поведение этих самых людей.
На наш взгляд, это как раз тот самый случай обозначения грозных признаков потенциальной грядущей беды, о которой известный философ Мераб Мамардашвили в целях предупреждения её наступления говорил: “По-моему, дело в общем принципе нашего бытия. Только правдивое, справедливое и свободное слово может очистить атмосферу нашей жизни…”.
В свете сказанного, было бы несправедливо утверждать, что журналистам Узбекистана присущ “синдром молчания”. На самом же деле, драматические судьбы тех, кто стремился и продолжает быть честным, говорит правду, поступает по совести свидетельствуют о следующем.
В обществе ещё не перевелись журналисты готовые идти на профессиональный риск, бороться за сохранение надежды человека стать свободным, а значит умеющим: нести ответственность за происходящее в стране; давать адекватные оценки настоящему и прошлому; пользоваться правом делать свободный выбор в своих поступках и т.д.
Среди таковых журналистов, к примеру, назову Абдуллу Искандарова, Саида Ходжаева, Уракбая Кетменбаева. Можно продолжить список молодых журналистов, публикующихся под псевдонимами в различных зарубежных изданиях. Наиболее же заметной в профессиональном смысле и проявленных гражданских позициях выделяется личность Карима Бахриева, автора книг “Права, обязанности и ответственность журналиста.”, “Правовые основы деятельности СМИ.”, “Демократия и права человека.”, многочисленных критических и аналитических статей, переводов на узбекский язык произведений Платона, Вольтера, Монтеня, Паскаля, Вовенарга, Ларошфуко, Лабрюйера, новелл Дино Буццати, Жованни Папини, Коррадо Алваро, Марчелло Вентуры, книги А.Авторханова “Империя Кремля.”. Он был основателем и первым Главным редактором независимой газеты “Hurriyat” . Ныне – юрист международной организации “Internews-Uzbekistan”.
Карим Бахриев нашёл время встретиться со мной и ответить на ряд моих вопросов (10 сентября 2001 года, Ташкент).
— Содержание Вашего доклада “Цензура бесполезна, вредна и унизительна” на конференции, посвящённой Всемирному дню свободы СМИ, 3 мая 2001 года произвела на меня, скажем так, хорошее впечатление – будто свежий ветер в лицо. Поэтому я бы попросил Вас прежде сформулировать: Кому и на что цензура в Узбекистане? Кому служит? Чьи интересы выражает? К чему объективно ведёт дальнейшее существование цензуры?
— Как выражено в знаменитых строках: “Если звёзды зажигаются, значит, это кому-то нужно!” Цензура была детищем средневековой инквизиции. В страшные годы инквизиции были сожжены книги, казнены авторы, но “ересь”, которую хотели искоренить, осталась жить. Несмотря на жестокие попытки инквизиционной цензуры, тайные религиозные течения продолжали жить в памяти священников и их учения без книг и газет передавались из уст в уста, дошли до наших дней. Инквизиционная цензура и тогда оказалась бесполезной.
После инквизиции цензуру воссоздали большевики, которые тоже, как оказалось, по сути являлись инквизиторами. Согласно данным, приведённым в книге Арлена Блюма под названием “Советская цензура эпохи большого террора”, Главлит (Главное управление по делам литературы и издательств) — верховное ведомство, созданное специальным постановлением Совнаркома СССР 6 июня 1933 года за подписью А.И.Рыбакова в целях «объединения всех видов цензур». Сталин решил уничтожить остатки оппозиции своему режиму. В 1933 году цензура была учреждена, тогда же вскоре был убыть руками агента ЧК Николаева С.М.Киров, а его смерть была объявлена делом рук “врагов народа” и начались репрессии, которые в 1937 году достигли своего апогея. Как показывает история, цензура и репрессии существуют вместе – народ остаётся под гипнозом и одобряет насильственную смерть своих лучших сыновей – Акмаля Икрамова, Файзуллы Ходжаева, Чулпана, Фитрата, Кадири и т. Д. Тогда же, кстати, был создан Союз писателей, который принимал в свои ряды, а затем исключил свободомыслящих писателей и поэтов, которые сомневались в нормальности режима Сталина. Громкие исключения из Союза писателей и его освещение в подцензурной прессе должны были развеять сомнения народа относительно “виновности” этих честных людей.
Цензура была при Гитлере, когда он руками переодевавшихся в формы коммунистов, своих гестаповцев поджёг Рейхстаг и объявил это “делом рук коммунистов”. И он начал повальный арест членов оппозиционной ему партии. Цензура помогла ему скрывать на время эти провокации. Устроить взрывы, а затем обвинять в этом оппозицию и посадить здравомыслящих людей, чтобы править (а не управлять) остальными покорными рабами– эта тактика тоталитаризма будет всегда востребована, пока таковые режимы будут существовать.
А в реальной жизни цензура не может выполнять те функции, ради которых она как бы существует. Она не может остановить экстремистские листовки, так как никто их и не приносит “для утверждения” перед напечатанием к цензору. Она не может остановить шествие правды среди населения, как это хочется правителям. Правда, изгнанная из разрешаемых СМИ, будет жить в виде сплетен, анекдотов, притч. Когда скрывают в прессе о том, что какой-то чиновник берёт взятки, когда его хвалят, народ то не верит в его честность, так как он у народа и брал эти взятки. Когда в СМИ пишут о “подъёме экономики”, о “высоком уровне валового национального продукта” (ВНП), о “неуклонном росте доходов на душу населения”, народ сперва недоумевает: “Как это может быть?! Экономика растёт, а мы живём все хуже и хуже. ВНП высок, а месяцами не едим мясо… Вероятно, это не о нашей экономике или наше правительство руководит экономикой где-то в другом континенте либо мы вовсе не является народом этой страны”. Читаешь иногда статьи иных публицистов-пропагандистов и думаешь: “Какое хорошее у нас правительство, только вот ему с народом не повезло”. А народ отменить невозможно. Оно то и кормит всех.
Я далёк от мысли, что цензура нужна кому-то одному наверху. Существует большая армия номенклатурщиков – которая начинается, может быть, от бригадиров и директоров парикмахерских, от начальников отдела культуры и председателей ширкатных хозяйств. Никто из них не любит критики и не понимает ее необходимость для развития этой страны, для повышения экономики. При СССР унесли все наши богатства, но мы жили лучше, чем сейчас, так как кое-что, видимо, оставили. Сейчас мы независимо, но, видимо, эти богатства перестали существовать…
Цензура не даёт возможность публично задаваться такими вопросами и их обсуждать, а не публично они задаются и обсуждаются вопреки цензуре. Если бы мы всенародно могли бы обсуждать наше состояние, состояние нашей экономики, страна бы только выиграла, так как в народе полно идей, задумок, предложений. Мы должны интересоваться с будущем, так как в нем будем жить ту часть своей жизни, которая впереди.
— По каким линиям идёт зажим свободы слова?
— Как сказал Жванецкий, свободу слова невозможно убить никогда. Даже в советское время мы читали Чулпана, Солженицина, Пастернака, Бехбуди… Может быть, не в твёрдом переплёте Госиздатовского издания, но в самиздате, в рукописи. Для творчества, в частности, для журналистики, важно создание благоприятной среды – политической, правовой, экономической, нравственной ауры.
“Боишься – не скажи, сказал – не бойся”, — сказано в народной мудрости. Кстати цензор бы не допустил этого афоризма в СМИ, но он живёт вот уже многие века. Так вот, главное – победить страх. Есть узбекская пословица: “Бойся того, кто не боится Бога”. Безбожник может творить все ужасное. Но тот, кто боится Бога, боится бить тираном, боится совершать несправедливостей. Тот, кто боится Бога, не боится остальных и скажет свою правду. Абсолютной правды не знает ни один смертный человек, даже если ему суждено стать во главе целого народа. Должно быть создано условие для того, чтобы все могли говорить то, что думают, могли говорить обо всем. Истина, идеология (даже господствующая) должна быть открыта для обсуждения, от этого она выиграет. Истина от нападения неверного суждения ещё больше укрепляется. Если выдвигаемое суждение верно, то общество получает возможность исправить ошибку.
Вот, скажем, до Галилея многие века все человечество было уверено, что Земля – плоское, и когда Галилей сказал, что Земля кругла и она вертится, его, мягко говоря, репрессировали. Кстати, о страхе. Вспоминаю стихи Евтушенко:
Учёный сверстник Галилея
Был Галилея не глупее —
И он знал, что вертится Земля,
Но у него была семья.
Если человек, желающий сказать правду, должен тревожиться не только о своей судьбе, но о судьбе своей семьи, то будущее этой страны неясно.
— Возможно, повторюсь, но не могли бы Вы охарактеризовать нынешние особенности функционирования СМИ страны и соответственно тенденции их развития?
— СМИ в стране количественно растут. По последним данным, в Республике Узбекистан зарегистрировано 719 средств массовой информации, из которых 507 газет, 157 журналов, 4 информационных агентства и 51 электронных СМИ (телевидение и радио). Для сравнения: в 1990 году накануне принятия декларации о независимости Узбекистана в республике
функционировало около 300 газет и 60 журналов, работало одно информационное агентство (УзТАГ). То есть практически за годы независимости общее число газет увеличилось примерно на 60% и журналов более чем вдвое.Кстати, на 10 января 2001 года в стране имели лицензии на телерадиовещание 30 телестудий и телекомпаний, 15 телерадиокомпаний, 6 радиостанций. Рассматривая форму собственности данных предприятий, то необходимо сделать такое разграничение: из них 25 государственных и 26 коммерческих (из которых 14 — частные, где учредителями через соответствующие фирмы или непосредственно являются физические лица — граждане Республики Узбекистан). Из 507 газет, издающихся в Узбекистане, 77 республиканских, 162 — областных, 47 — городских, 176 — районных и 45 — многотиражных изданий, в том числе из них 394 государственные, 63 общественные и 50 иные (коммерческие, религиозные). При этом 133 газеты являются ведомственными изданиями. Касаясь журналов, то из их общего числа 99 имеют статус государственных, 34 — общественных
и 27 иных (например, коммерческие, религиозные) изданий.К сожалению, не переосмыслена в стране роль СМИ в демократическом обществе. Для советского режима, газеты были пропагандистами, как сказал Ленин: “Газета – не только коллективный пропагандист и агитатор, но и организатор”. Была марксистско-ленинская идеология, была партийная линия, и газеты должны были пропагандировать эту линию, а цензура должна была не допустить ревизию официальной идеологии, средства пропаганды должны были организовать народ в нужном для властей направлении. Народ как бы без этого не мог сам определиться. Для тоталитаризма народ – никто. Для демократии народ – все. Он единственный источник власти, как сказано в Конституции Узбекистана. В демократии народ сам выбирает направление своего развития, постоянно его обсуждает, потому СМИ уже не пропагандисты (не СМП), а информаторы. Кстати, сам термин СМИ появился у нас недавно. Демократия сильна верой в общество, сильна самоуправляемостью народа. Ангажирование народа под манипулирующей силой подцензурной прессы – не признак нормального режима.
— Существует ли нечто общее в направленности газет Узбекистана?
-Я думаю, ответ на этот вопрос я уже дал, отвечая на предыдущий вопрос.
— Насколько правомерно говорить, что периодические издания страны имеют реальную социальную базу (аудиторию)?
— Социальная база СМИ Узбекистана напоминают социальную базу наших политических партий. Из-за коммунистической инерции все наши партии возомнили себя “всенародными”. В демократических странах есть партии крупного капитала, партии от индустриальных городов, партии, опирающиеся на сельские районы, интересы которых не всегда совпадают с интересами горожан, партии “зелёных” и т.д. Партии и выражают эти интересы, их согласовывают, обсуждают и находят верные, приемлемые решения. В этом суть демократии, роль многопартийного парламентаризма. А наши партии – для всех, а значит ни для кого конкретно.
СМИ должны специализироваться по своей аудитории. Сейчас у наших СМИ — разные названия, но одно направление.
— Предполагаю, у Вас – опытного и “битого” журналиста, есть свои, сложившиеся представления, вернее, концепты свободных СМИ Узбекистана, с которыми связываете жизненные планы, надежды, как профессионал и гражданин. В этом смысле хотелось бы услышать Ваши суждения о том, каким образом идти к свободным СМИ? Что делать для пробуждения совести, для обеспечения защиты гласности, а значит, и журналистов? Каким должен быть свободный, независимый журналист?
— У нас талантливых журналистов достаточно. Народ, который дал миру Авиценну, Навои, Бируни, Бухари и других великих людей, продолжает рождать таланты. Главное, их услышать, не давить. Журналист – не дестабилизатор, а стабилизатор для общества. Есть такая преобладающая не только во власти, но, к сожалению, и в обществе точка зрения: если дать журналистам писать обо всем, будет анархия. Она по сути ошибочна. Если будут молчать о проблемах в стране, то они не решаются, а накапливаются. Накапливается и злоба у населения. Как раз СМИ своими публичными обсуждениями, с одной стороны, даёт возможность найти пути решения проблем, и, с другой стороны, снимает озлобленность населения.
Если такая точка зрения утвердится в обществе, то свобода слова будет обеспечена. А такие “вещи”, как инфантильность, непрофессионализм, неэтичность журналистов будет постепенно преодолеваться. Профессионализм – в отличие от таланта, благо приобретаемое. Опыт придёт от нормальной практики. Под приказом “молчать” ничему не научишься.
Свободный журналист – журналист, никогда не идущий в компромисс с ложью. Можно, при наличии таланта и опыта на время обмануть читателей. Как сказано, невозможно себя обмануть. Компромисс с ложью уничтожает самого журналиста.
— Несмотря на высокую цену правды в нашем обществе, все же есть журналисты, которые готовы платить или уже заплатили за нее. Чем Вы объясните и каким образом оцените их поступки?
— Честность журналиста, как и любого человека, я объясняю его нравственностью. К сожалению, в школах и университетах невозможно “набраться” нравственности, там дают образование. Общество возродится тогда, когда честность, нравственность будет востребована, а не высмеяна, как сейчас. К сожалению, многие не понимают честного человека. Может быть, немножко жалеют. Я преклоняюсь перед честными людьми.
— Как Вы полагаете, в каких формах дальше будет происходит давление на СМИ? Есть ли свет в конце тоннеля?
— В конечном счете, правда восторжествует. Как сказал, Авраам Линкольн: “Часть людей можно обмануть надолго, всех можно обмануть недолго, а всех и всегда обманывать невозможно”. У тоталитаризма конец — неизбежен.
— Нельзя жить без надежды, тем более, когда примеры из высокой журналистики призывают: “Делай, что должно, — и будь что будет” (Андрей Сахаров). Но здесь, понятно, мало восхищаться, уважать мужество и т. д. Нужны действия, идеи, чтобы обрести фактическую свободу слова или способы, средства, организации, реально поддерживающие эти самые ростки независимого мышления, отстаивающего справедливость, честь, достоинство и интересы человека. Что Вы бы могли предложить? В частности, насколько осуществима была бы идея создания международного фонда в защиту гласности, свободы слова, которые провозглашены Конституцией Республики Узбекистан?
— Идея создания фонда защиты свобода слова, фонда гласности хороша, как и многие идеи. Главное – как его осуществить. Вот, есть в Узбекистане Фонд демократизации СМИ. Как это прекрасно звучит! Но что он сможет делать. Демократизация СМИ без демократизации пространства, в котором они существуют, невозможна.
Я надеюсь, мы, граждане страны, в своем большинстве наконец осознаём необходимость свободы слова для спасения и дальнейшего существования общества и будем стремиться освободить журналистов от “отеческой опеки” цензуры. Свобода слова нужна даже и самой власти, так как без нее власть деградирует и разваливается. Именно свобода слова и даёт возможность раскрытия потенциальных возможностей личности.
Мы должны быть в курсе того, куда и как мы идём, чтобы наше будущее было действительно светлым, чтобы эти надежды на “великое будущее” не оставались мечтой, как и надежды о коммунизме. Про мечту о коммунизме был в свое время сочинён анекдот: “Дети и внуки, передайте своим внукам – их будущее, может быть, светлым…” Анекдот остаётся актуальным.