Довелось мне только что слетать в Астану на конференцию под таким названием. И, кроме радости встреч с бывшими коллегами и чапана с почетной грамотой, привез оттуда кое-какие собственные выводы насчет итогов и перспектив антимонопольной политики. Что, несомненно, состоялось в итоге десятилетия реформ, так это – рыночная экономика. Но если конкурентный рынок работает на потребителя, то наш – на производителя. А точнее сказать – на продавца, поскольку торгуют на нашем рынке в основном произведенным не у нас товаром. Но, чем бы ни торговали, у нас не рынок для покупателя, а покупатель для рынка. Почему? Потому что следующее по степени важности определение нашей экономики, кроме того, что она рыночная, это то, что она – монопольная. Точнее, у нас монопольная система власти, а монопольная экономика есть прямое следствие этого политического монополизма. А еще точнее – экономический монополизм есть не следствие политического монополизма, а собственно этот монополизм.
Поэтому главная функция антимонопольных органов в нормальных странах –недопущение создания новых монополистов и ликвидация имеющихся в нашем Агентстве по защите конкуренции осталась только в названии. За все последние годы даже единичных случаев, хотя бы попыток успешного наступления на монополистов не было.
И не могло быть, потому что антимонополистам трудно найти соперника себе по силам. Любая мало-мальская монополия в иерархии реальной власти стоит выше, чем государственный антимонопольный орган. Не будем брать всем известных бизнес-монстров, к обслуживанию которых приставлены правительство и депутаты. Возьмем что-нибудь попроще, например – базары.
Сам Аллах велел, чтобы именно на базарах была конкуренция цен ради покупателя. Но что надо для устранения монополии перекупщиков и конкуренции нескольких базаров в одном городе между собой? Для начала надо, чтобы эти базары принадлежали не одной и той же акимовской группировке. То есть в городе должно быть несколько акимов, а еще лучше – ни одного. А это уже вопрос системы власти, а не экономики!
Следующая функция, записанная в названии антимонопольного Агентства, – поддержка малого и среднего бизнеса.
Ну что же, малый и средний бизнес, как и рыночная экономика, в Казахстане состоялся. Не столь широкий и не товаропроизводящий, а “купи-продай” типа, но – состоялся. Следовательно, какие-то госорганы вправе взять на себя заслугу по его становлению и развитию. Но в этом списке Антимонопольное агентство я бы поставил где-то в пятую очередь. После акимов, налоговой инспекции, КНБ, прокуратуры и так далее. Поскольку не секрет, что малое и среднее предпринимательство, за исключением, может быть, самого малого, существует под покровительством кого-то из власть имущих. А этой самой реальной власти у Агентства как раз и меньше всех.
Наконец, последняя функция из названия агентства – регулирование естественных монополий.
Пожалуй, именно на этом направлении за последние годы налицо не регресс, а прогресс. Система отслеживания и согласования тарифов создана и развивается. И антимонополисты по праву могут гордиться тем, что именно их существованию мы обязаны не столь уж резкому росту основных ценовых цепочек.
Правда, этот прогресс целиком вписан в рамки уже сложившейся монопольной системы и только с одного бока похож на то, чем заняты аналогичные государственные органы в странах с нормальной рыночной экономикой, основанной на демократической системе власти. Ни о какой прозрачности подведомственных естественных монополистов, о реальном контроле их затрат и того, куда уходят прибыли, речь не идет. Соответственно, нет ни состязательности, ни комиссионного участия в процессе согласования цен представителей потребителей, работодателей, профсоюзов и так далее. И тем более речи нет о квалифицированных судебных процедурах на предмет установления справедливых цен. У нас такое просто не осуществимо по причине отсутствия элементарно необходимых в гражданском обществе политических и общественных институтов.
Фактически, агентство сейчас играет роль некоего внутреннего тормоза цен при монопольной системе. Само будучи при этом частью той же властно-экономической монополии. А поскольку тормоз является необходимой, но не главной частью любого механизма, статус и роль антимонопольных органов и в Астане, и в областях специально редуцированы до неспособности реального воздействия на монополистов.
Наглядный пример – ситуация с отключением горячей воды всего микрорайона “Казахфильм”. Из всех местных органов власти, по определению обязанных охранять закон и права граждан, против очевидного беззакония выступил только местный антимонопольный комитет. И … только его вмешательство оказалось пустым “ля-ля”, на которое, извините, плевать хотел монополист.
Не случайно бывший Антимонопольный комитет, глава которого не просто имел статус члена правительства, но и входил в Высший экономический совет, низведен теперь до простого агентства, а из его кадрового состава вытравлены даже намеки на “бунтарство”.
Так каковы же перспективы Антимонопольного агентства Казахстана?
Они уже заложены в проект бюджета на следующий год. Предполагается, что все территориальные комитеты будут теперь финансироваться из местных бюджетов, то есть они передаются под власть акимов. Иначе говоря, голове теперь предстоит существовать самой по себе, а рукам-ногам – самим по себе. И переставлять их будут уже другие головы.
Что ж, в этом есть своя логика. Коль скоро собственно антимонопольная функция агентства все равно отмерла, эту вертикаль можно спокойно рвать на куски. Что же касается утверждения тарифов, то это дело в наших условиях тоже удобно разделить на части. Главные монополисты страны станут “обслуживаться” в центральном аппарате, а местные – в местных. С чем процесс перехода монополистов на “самообслуживание” окончательно состоится.
Осталось задаться последним вопросом: а можно ли развернуть нашу монополизированную экономику в сторону реальной конкуренции?
И можно, и нужно. Но для этого нужны политические решения. А это уже другой разговор, нынешнего Антимонопольного агентства не касающийся.