Бахытжамал Бектурганова — президент Ассоциации социологов и политологов Казахстана, доктор философских наук, профессор.
— Ваше отношение к судебному процессу над Галымжаном Жакияновым?
— Совершенно очевидно, что два последних суда — политический заказ. Видно это по тому, как ведет себя сторона обвинения и судья, действующий так, будто им правит телефонное право: ни один аргумент, ни один довод защиты в расчет не принимается, будто не он несет ответственность за принятие решений. Просто подневольные люди выполняют свою работу.
— Еще несколько месяцев назад Вы говорили, что диалог между властью и оппозицией возможен, вы все еще так думаете?
— Сегодня конструктивный диалог уже не имеет смысла: режим перешел эту черту, автократический откат очевиден. В Казахстан пришла диктатура. С режимом, который имеет уголовно-криминальную подоплеку, нормальная демократическая общественность разговаривать не может.
Сейчас наступает жесточайший конституционный кризис: тотально нарушаются конституционные права граждан, обнаружился так называемый “Казахгейт”, размеры коррупции и хищения государственной собственности достигли критических масштабов, происходит посягательство на целостность территории Казахстана, потому что наша пресловутая многовекторность привела к тому, что мы буквально подарили часть территории Китаю (500 тыс. гектаров земли).
Этот режим должен уходить, сегодня с ним уже нельзя вести диалог, да и вообще цивилизованные разговоры.
— Что делать?
— Необходимо заняться конституционной реформой, добиваться честных выборов, законодательной реформы. Пора растить новую генерацию, как Галымжан Жакиянов, Мухтар Аблязов, людей, которые смогут конкурировать, спорить, участвовать в выборах и конституционным путем поменять нынешний режим. А как только оппозиция объединится в единое целое и получит всенародную поддержку, международная общественность и развитые демократические государства начнут применять санкции по отношению к нашему диктаторскому режиму.
— Как можно создать оппозицию, когда основная масса людей у здания суда пенсионеры? Работоспособная часть населения просто боится…
— Это естественный эволюционный процесс, я думаю, большая часть казахстанцев внутренне против нынешнего режима, протестующих людей с каждым днем становится все больше. Судебные процессы над Мухтаром Аблязовым, а теперь Галымжаном Жакияновым стали катализаторами, ускорением политических процессов.
Сейчас режим вместо того, чтобы идти на диалог, реанимировать свою утраченную легитимность, восстановить свой авторитет в глазах народа, усиливает репрессивную государственную машину. Сейчас она закручивается, идет по стране как каток: сначала два лидера ДВК, следующими будут “Ак Жол”. Процесс уже не остановим, режим катится к своей кончине, и этот самоубийственный вариант неизбежен, потому что упор был сделан на элитарную модель развития, на формирование крупной национальной буржуазии. А получилась конфликтная модель, мы очень близки к ситуации, когда верхи не могут, а низы не хотят.
Другое дело, что демократическая оппозиция не хочет этих революционных взрывов. Тем не менее, власть сама подогревает ситуацию, и в данном случае мы готовы принять вызов. Самое главное сейчас — работать с населением, вот что поняли оппозиционеры, нам необходимо делать гласными все свои совещания, говорить о своих планах. Начинается следующая стадия — взросление оппозиции.
— Но ведь люди боятся?
— Они собираются возле суда, подходят с вопросами на улицах, спрашивают в регионах, столицах. Необходимо преодолеть дефицит информации, потому что коммуникационные разрывы — главное противодействующее средство, которое мешает нам сплотиться. Сейчас вспоминаются технологии из революционного прошлого: самиздат, многотиражки, боевые листки и т.д., возрождаются диссиденство и революционизм. Нынешняя власть не понимает, что у народа с таким богатым революционным прошлым накоплен богатейший опыт, а это значит, что мы будем находить выходы, адаптироваться, работать на опережение.
— Оппозиция будет пользоваться революционными методами?
— И старыми, и новыми технологиями: Интернет, контакты с международными организациями, общественностью, с конгрессом США, Европарламентом.
А самое главное, сейчас в окружении президента прекрасно понимают: имидж президента потерян, если раньше он был крепостью, объединяющей все общество, народ видел в нем гаранта безопасности, то теперь все это утеряно, и не восстановимо. Он создал себе репутацию автократа и диктатора. Сфера, окружающая президента, уже раскололась, и это будет передаваться вниз. Задача оппозиции на сегодняшний день не допустить катастрофического развития ситуации. Мы должны втягивать в политические процессы население и поставить режим перед необходимостью восстанавливать ценность демократических институтов. Для этого нужна солидарность.
— Будут ли дальше уходить люди из правительства и вступать в оппозицию?
— Безусловно, да. Сегодня здравомыслящие люди в правительстве начинают понимать, что у режима нет перспектив, он обречен. Запущенные сейчас все репрессивные механизмы будут иметь обратный эффект. Менталитет страха перед силой власти начинает отступать.
— Что будет дальше?
Туркменский и Узбекский вирус очень заразителен, но в Казахстане такого случиться не может: мы другая элита, у нас другие традиции, привычки. У нас были 10 лет независимости, и сейчас загнать нас в тоталитарное гетто практически невозможно.
— Ваше отношение к закону о партиях?
— Сейчас добровольно-принудительно будут загонять в Отан, Гражданскую партию, Аграрную партию, а принудительное рекрутирование будет ослаблять партии. В то же время Коммунистическая партия будет усиливаться, оппозиция поможет это сделать. В сравнении с нынешним режимом коммунистический режим кажется раем, поэтому в Коммунистическую партию начнут вступать все больше людей, и мы, оппозиция, это поддержим.
На 11 году независимости Казахстана режим Назарбаева вернул в политику Коммунистическую партию, и это будет очень сильная партия, которая станет крышкой гроба, которая захлопнет режим.
— Вы прогнозируете, что к власти придут коммунисты?
— А почему нет, все в этом мире повторяется. Тем более что это новая КПК, это не столько коммунистическая партия, сколько социал-демократическая. Так что, режим сам расставил себе ловушки.