Мы не раз писали о такой актуальнейшей для Казахстана проблеме, как миграция и народонаселение. Об этом можно писать и не дожидаясь особых информационных поводов. Недаром специалисты называют конец прошлого и начало нынешнего века временем миграционных вызовов.
Для Казахстана практически все аспекты этой проблемы несут с собой риски особого рода, каждый из которых способен настолько мощно влиять на уровень развития государства, что впору говорить о их судьбоносном влиянии. Вот только судьбу они могут сотворить отнюдь не самую желанную как с точки зрения чисто житейских представлений о счастье простого человека, так и с точки зрения государственных интересов…
Исход европейского населения из страны — это прежде всего наиболее верный показатель разгара такого негативного процесса, как деиндустриализация экономики страны. Но притекание в отечество оралманов — представителей казахских диаспор из-за рубежа, начавших переселяться на историческую родину по государственной программе, обнажило другие проблемы. Выяснилось, что после того как произошла казахстанская “утечка умов”, в страну приехали в большом количестве “рты “ и “руки”, причем “руки” либо просто лишние, невостребованные, либо неквалифицированные в плане их применения. Поскольку прибывает к нам по преимуществу сельское население, которое трудно проходит адаптацию врастания в новую для них цивилизационно-культурную, модернизированную среду.
Но самое печальное даже не в этом, а в том, что государство, само пригласившее их, так и не смогло толком организовать размещение репатриантов и придать этому процессу осмысленность и стройность. Чего стоит пресловутая волокита с получением гражданства или абсолютно недифференцированный подход к использованию потенциала оралманов в экономическом смысле (в качестве трудовых ресурсов).
Понятно, что многое делалось на воле суверенитетной эйфории, ведь в итоге что получилось – оралманов, скажем, тех, кто прежде проживал за пределами СССР, образно говоря, звали в “Советский Союз” с его высокой степенью социальной защиты, а в итоге немало оралманов прибыв в Казахстан многое потеряли. Одни высокий социальный статус, другие имущество и скот, и, оказавшись в Казахстане, они пополнили ряды безработных и упали на самое социальное дно… Вместе с тем, конечно же нельзя отрицать того, что многие оралманы решились ехать в Казахстан побуждаемые патриотическими чувствами, чего не скажешь о их соплеменниках, так сказать, изначально проживавших в Казахстане. Для них оралманы в эпоху рыночных преобразований превратились в конкурентов, в обузу. В селах переселенцев из Монголии, к примеру, не иначе, как “монголами” местные коренные жители не называют. И как долго их так будут называть, никто сказать не может. Существует определенное отчуждение… Но в современной истории казахов это происходит не впервой. Например, до сих пор тех казахов, которые в шестидесятых перешли советско-китайскую границу и осели в выскогорных регионе Алматинской области (ныне Раймбекский район) называют “китайцами”. Впрочем, пример из шестидесятых локален по сравнению с нынешним “великим переселением” казахов, если исходить из количествнных параметров. К тому же нарынкольские и кегенские казахи обычно принадлежат к одному и тому же родо-племенному союзу, и их с их сородичами разделяла всего несколько километров и государственная граница. И они, кстати, умудрялись общаться друг с другом, нелегально ее переходя. Тогда как “монголов” раскидывают по всей республике…
Сегодня вроде все упорядочилось, внесены изменения и дополнения в Закон РК “О гражданстве РК”, облегчающие ряд вопросов для оралманов. Прошел первый шок, страна за эти годы пополнилась на 350 тысяч новых граждан, половина из которых худо-бедно обжилась. Однако сказать, что проблема потеряла остроту, никак нельзя, потому как четкой государственной стратегии до сих пор нет.
Схема приема оралманов сегодня со стороны выглядит так: есть квота на столько-то семей, есть такие-то средства. Но ведь поток переселенцев из того же Узбекистана только, по сути, начинается, и они никаких квот не ждут, тем более, что глава государства объявил, что страна готова принять 500 000 оралманов! Это очень солидная цифра, за каждым из этих нулей стоят человеческие судьбы. И наш прогноз таков: в скором будущем Казахстан ждет самый настоящий девятый миграционный вал, и его основу составят казахи из Каракалпакии, не говоря уже о том, что и сами каракалпаки активно мигрируют к нам.
По итогам переписи 1989 года в Каракалпакской АССР проживало 318 739 казахов. По последним данным, которые предоставлены общественным фондом “Центр поддержки экологических мигрантов Узбекистана”, по состоянию на 01.01.2002 г. казахи составляют… 376 516 человек! Несмотря на то, что почти 1/3 оралманов дали узбекские казахи, в Каракалпакии наблюдается рост численности казахов!
Этому есть два объяснения. Первое – численность казахов в 1989 г. была занижена узбекскими властями. Второе — несмотря на постоянно ухудшающуюся экологическую обстановку, рождаемость в Каракалпакии, как и по всему Узбекистану, всегда была высокой. И именно эти казахи и должны составить прогнозируемый “девятый вал”.
Китай своих казахов, грубо говоря, на родину не пускает. Монгольские казахи давно не демонстрируют того переселенческого рвения, которое наблюдалось в начале и конце девяностых. Остается Узбекистан, а еще точнее, Каракалпакия.
Из Междуречья практически умерших Амударьи и Сырдарьи казахи давно проторили себе тропу на историческую родину. Одной из главных причин активности в этом направлении казахского населения является аральская катастрофа и вообще проблема водных ресурсов в этом достаточно обширном регионе.
На втором месте — политика узбекской экспансии, выражающаяся в выдавливании казахских и каракалпакских кадров из властных и правоохранительных структур. Но сегодня на первом месте среди побудительных мотивов пойти на перемену участи, безусловно, занимает именно нетерпимая экологическая обстановка.
Если в первых эшелонах в Казахстан из Нукуса, Турткуля, Ходжейли, Кунграда ехали каракалпакские казахи, у которых в багаже были дипломы московских и ташкентских вузов, определенные материальные средства, то теперь набирает силу поток самых настоящих экологических беженцев. Плюс к этому их скот там стоит сущие копейки, дома никому не нужны, их здоровье внушает опасение. И их, как теперь выясняется, никак не меньше 300 000 душ! Даже если половина их стронется с места, для Казахстана это будет колоссальное миграционное давление.
Большинство каракарлпакских казахов по родо-племенному признаку относятся к казахам Младшего жуза, соответственно, они хлынут на запад — на Мангышлак, в Атырау и на юго-восток, в Кызылорду. Несмотря на богатство этих регионов нефтью, сказать, что тамошнее население, особенно титульная нация, в массе своей процветает или живет в благодатном краю, язык не поворачивается. Соответственно, прибывание в эти социально не процветающие регионы бежавших от аральской ядовитой пыли каракалпаков — а это будет голытьба еще похуже местной — не добавит социальной стабильности. Что-то определенно надо делать, причем загодя.
Готово ли правительство решить эту проблему в таком перспективном режиме? Вот вопрос вопросов. Или, как обычно, когда экологические беженцы, а они, по сути, таковыми и должны считаться, заполнят и без того скудные города Западного и Южного Казахстана, Астану и Алматы, власть начнет чесать затылок?
\»Мегаполис\» № 34 от 29 августа 2002г.