Окончание, начало см. здесь.
Курултай – это традиция, идущая из глубин веков. В организационном смысле он представляет из себя собрание представителей различных составных частей определенного общества с устоявшимися традициями кочевого корня для выработки решения по самым важным вопросам. Поэтому созыв курултая не связан с какой-то конкретной периодичностью. Решение о его проведении появляется в зависимости от обстоятельств.
Отношение к курултаю, вернее, к требованиям, с которыми увязывается его созыв и работа, осталось практически незыблемым со времен Чингис-хана до наших дней. Но такой общественно-государственный институт существовал, по всей видимости, еще задолго до появления монголо-татарского государства. Ибо даже Чингис-хан, будучи уже полным хозяином положения после покорения большого количества народов и народностей у себя в регионе, счел необходимым созвать курултай не только для придания легитимности своей власти, но и также для рассмотрения и утверждения кодекса специально разработанных на основе степных обычаев и традиций правил и законов, которыми бы в дальнейшем руководствовались все во вновь созданном государственном объединении. Он слыл приверженцем законности. Конечно, под словом “законность” подразумевается то, как его понимали на территории Монголии тогда, в XIII веке. Но Чингис-хан и его окружение оказались по-своему правы, пропуская всякий серьезный вопрос через такой проверенный временем институт принятия решений, как курултай. Потому что именно благодаря такой легитимизации созданная ими система регулирования общественной жизни в основном сохранилась до начала XX века.
Казахский “ЖетI жаргы”, внедренный несколько веков спустя, по сути, является чем-то вроде свода подзаконных актов к законам и правилам Чингис-хана. Это доказывается тем, что казахи продолжали соблюдать установленную курултаем от 1206 года систему организации жизни общества вплоть до 1920-х гг. Только установление советской власти в Казахстане прервало традицию соблюдения такого общественно-государственного института. Но это было вмешательство извне.
А в 1917 году, когда пал просуществовавший три с лишим столетия российский царский режим, который к тому времени уже достаточно долго правил и в казахских степях, лидеры казахов дважды созвали и провели курултай. Первый из них рассматривал вопрос о том, каким путем теперь следует пойти их народу. А второй – объявил казахскую автономию и определил состав ее правительства. Движением казахов за самоопределение руководил А.Букейханов, потомок
Чингис-хана. Он и стал первым главой казахского правительства. Но считать, что А.Букейханов и его соратники собирались просто восстановить прежнюю общественную систему, просуществовавшую практически в неизменном виде со времен Чингис-хана до прихода в степь царской власти, было бы в корне неверно. Автономия Алаш-Орды была создана на основе светских демократических принципов. В составе ее руководящего совета из 25 мест 15 были отведены казахам, а еще 10 – представителям местного русского или, как бы это сейчас сказали, русскоязычного населения. А А.Букейханов оказался во главе ее правительства не в качестве чингизида, а как настоящий лидер в казахских элитных кругах. Кстати, именно он ратовал за демократическую автономию в составе Российского государства, тогда как А.Байтурсынов, другой авторитетный казахский деятель того времени, человек простонародного происхождения, выступал за государственную независимость. Один этот факт уже говорит в пользу того, что А.Букейханов, инициируя созыв курултая по всем правилам вековечных степных традиций, не думал о возврате власти в Казахстане аристократам-чингизидам. Как прекрасно образованный человек, шедший в ногу со своим временем, он понимал, что восстановить прежнюю систему в неизменном виде не удастся. Но вместе с тем он почитал общественно-государственные традиции и верил в то, что все наиболее важные для народа вопросы по-прежнему следует выносить на рассмотрение курултая, ибо в противном случае не удастся вновь создать устойчивую систему общественных отношений и долгосрочную государственную основу.Тем лидерам Казахстана, которые в 1991 году, спустя 74 года, оказались в схожих условиях, не хватило такой же мудрости. Они решили, что сформированной за годы советской власти союзно-республиканской базы будет достаточно для создания принципиально новой общественно-государственной системы в условиях независимого Казахстана. Как коммунисты по опыту жизни и идеологическим установкам эти люди не могли не зайти в тупик, следуя по такому пути. Что к настоящему времени и произошло уже. Если бы они хотя бы в глубине души таили планы реанимации прежнего режима, такой выбор был бы объясним. Другими словами, в 1992 году осуждать вчерашних коммунистических лидеров республики за формальное отношение к идее проведения курултая представлялось еще неуместным.
Сейчас же, когда с тех пор прошло целых 10 лет и стало ясно, что никаких тайных ретроградских замыслов у них за душой не было, их уже не только можно, но даже нужно упрекать. А как же иначе?! Ведь оказалось, что они и впрямь собирались наложить на коммунистические общественные конструкции либерально-капиталистическую облицовку и надеялись, что она без проблем приживется и будет долго держаться. И это в стране, которая в нынешнем своем виде определенно не могла и не может без значительных поправок на специфику местного общественного сознания принять ни коммунизма, ни рыночных отношений! Кризис власти, принявший с середины ноября прошлого года совершенно открытый и затяжной характер является ярким свидетельством того, что тогда, в 1991-92
гг. руководство Казахстана проявило откровенную политическую близорукость, даже инфантильность в выборе пути развития общественно-государственных отношений. Ведь это только на первый взгляд поразительно, что истеблишмент буквально раскололся на множество враждующих между собой группировок именно тогда, когда, даже по наблюдениям зарубежных аналитиков, экономика страны переживает настоящий бум.На поверку выяснятся, что прогресс экономического развития и общественно-государственных отношений находятся в такой связи, которую уместно было бы называть обратно пропорциональной. А все потому, что после обретения государственной независимости народное хозяйство страны сразу же оказалось вовлечено в оборот мировой экономики с ее правилами и закономерностями, а государственное строительство стало объектом экспериментов людей с опытом вчерашних коммунистических деятелей национальной окраины. В результате выяснилось, что им местные вековые традиции общественно-государственных отношений уже не годятся, а традиции демократии по образцу развитых обществ еще не годятся. Поэтому движение вперед не получилось. А пошло оно лишь по нисходящей в направлении тупика. И то, что они этого не понимают или упорно не желают признавать, — это уже настоящая трагедия для всего Казахстана
.Говорят, без прошлого нет будущего. Лидеры Казахстана из бывших коммунистических аппаратчиков отказались от советских традиции формирования общественно-государственных отношений в угоду Западу, оказавшемуся новой диктующей свое видение инстанцией. В тех условиях, какие сложились в начале 90-х гг., у них, видимо, не было иного выбора. Так что этот отказ еще как-то понятен. Но они отказались и от проверенных вековым опытом народных традиций формирования общественно-государственных отношений. И отказались не
по недоразумению, а потому, что им как вчерашним коммунистам-марксистам претит всякий социальный архаизм. Великий поэт Расул Гамзатов как-то сказал так: “Если ты выстрелишь в прошлое из ружья, будущее выстрелит по тебе из пушки”. Эти мудрые слова как нельзя лучше объясняют то, что сейчас происходит на властном Олимпе Казахстана. Наши лидеры решили, что они как правящая сила являются абсолютно самоценными и могут управлять страной, игнорируя какие бы то ни было общественные традиции. Им, видимо, казалось, что они умней и прозорливей Чингис-хана и его окружения, А.Букейханова и его соратников. Но история вновь доказала свое: на пустом месте ничего нельзя построить. По-современному говоря, должны быть какие-то ранее освоенные базовые технологии.Вон Афганистан спустя 28 лет после свержения короля, после 20 лет попыток построения самых разных режимов власти, сопровождавшихся практически беспрерывной войной, для восстановления государственной стабильности не придумал ничего другого, кроме созыва Лойя джирги, тамошнего аналога нашего курултая. Общественно-политическая ситуация там, конечно, намного сложней, чем даже в нынешнем Казахстане. Всем миром думали над тем, что же может послужить основой для достижения хотя бы формального консенсуса между воюющими афганскими сторонами. И поняли, что нет ничего лучше старого испытанного способа. А так ведь пуштун Хамид Карзай, таджик Абдулло Абдулло, Масуд Халили и многие другие современные афганские лидеры смотрятся куда более европеизированными людьми на фоне наших руководителей, только вчера вышедших из коммунистическо-номенклатурной “шинели”. Но и они отлично поняли, что им ничего другого, кроме как отдать свою политическую судьбу в руки традиционалистских этнических и родоплеменных авторитетов, не остается…
И в Казахстане устойчивая система власти и общественно-государственных отношений может быть сформирована только в том случае, когда в их основу будет положена какая-то из практиковавшихся здесь традиций. Давно пора это понять. Если это не советы, то только курултай. Но
он должен быть настоящим, а не игрушечным и карманным. Иначе, как говорится, игра не стоит свеч.