О “ежиках в тумане” и зайцах во хмелю…

Высокое искусство дипломатического перевода

Средства массовой информации все еще продолжают переваривать вчерашнюю фразу Путина, сказанную им ни много ни мало на саммите Россия – ЕС. Картина инцидента, выстроенная казахстанскими изданиями, выглядит следующим образом: “Французский журналист задал вопрос, не думает ли господин Путин, что, искореняя терроризм в Чечне, он уничтожает народ Чечни? (“Новое поколение”). На что Путин ответил буквально следующее: “Если вы хотите стать настоящим радикальным исламистом и готовы пройти обряд обрезания, тогда я приглашаю вас в Москву. У нас много разных религий. У нас есть специалисты в этой области. Я порекомендую им, чтобы они провели операцию так, чтобы у вас больше ничего не выросло”. У тактичных европейских коллег Путина, что называется, “вытянулись лица”. Ответная реакция последовала после короткого шока. “В ближайшее время мы сверим все факты, проверим, правильно ли перевел это высказывание переводчик. И если все окажется именно так, то нам придется лишь выразить свое удивление и сожаление”, — сказал представитель Еврокомиссии Джонатан Фолл”. Но лучше бы они не проверяли точность перевода. Ведь толмач на самом деле смягчил истинный смысл фразы, видимо, не захотел повергнуть впечатлительных европейцев в шок, от которого те бы уже не оправились, перевод получился в прямом смысле дипломатическим, щадящим: “Если вы хотите стать радикальным исламистом и сделать обрезание, приезжайте в Москву. Мы – мультиконфессиональное, многонациональное государство. Пожалуйста, приезжайте. В Москве относятся терпимо ко всему и ко всем”. Видимо, Владимир Владимирович думал, что он в бане с Патрушевым” (“Начнем с понедельника”). “Опять русские удивили мир. Благодаря усилиям господина Путина мир наконец узнал, что, оказывается, “обрезание” и “радикальный ислам” взаимовытекающие понятия. Интересно, что думают по этому поводу ортодоксы в Израиле?”, — вопрошает “Новое поколение”. Что бы ни думали об этом во всем мире, главы мировых держав явно демонстрируют презрительное “фэ” мнению мирового сообщества.

А на страницах казахстанских масс-медиа тем временем завязалась настоящая полемика (а, может быть, и перепалка). И участвуют в ней поистине “бронтозавры” отечественной элиты – Ерик Асанбаев и Сергей Терещенко, ни того, ни другого представлять, думается, не нужно. Сначала в газете “Эпоха” появилось интервью г-на экс-вице-президента Казахстана, который дал, скажем так, не самую лестную оценку достижениям молодой суверенной республики. После этого в “Экспресс К” появилась гневная отповедь также бывшего премьера, пламенного (еще совсем недавно) “отановца”, в которой он очень эмоционально и красноречиво оценил выступление Асанбаева. Ответ последнего вышел в сегодняшнем номере газеты “Эпоха” и начинается он так: “Первое впечатление было такое, что у его автора сознание съехало с нормальной отметки, присущей вменяемому существу. В пасквиле самым беспардонным образом использованы все прилагательные негативного оттенка словаря Ожегова. С другой стороны, это понятно: когда нет аргументов, в ход пускаются одни прилагательные”. Впрочем, и сам Ерик Асанбаев, когда отвечает на выпад противника, эпитетами не пренебрегает, его статья называется “Румяный критик мой, насмешник толстопузый…”. При этом, наверное, прилагательные из пушкинской строки можно отнести на счет Сергея Александровича, а все остальное адресовано “тому интеллектуальному лакею, которому было заказано сочинение г-на С. Терещенко”. Статья в “Экспресс К”, по мнению Асанбаева, имеет множество недостатков: “В то же время, по животному инстинкту самосохранения, обойден вопрос о долгах, сделанных от имени страны в его бытность премьер-министром, когда он, словно ошалевший заяц во хмелю, направо и налево раздавал государственные гарантии и безвозвратные кредиты за спиной Минфина и Нацбанка Казахстана… Интересно и другое: если долги, взятые иными кабинетами министров, можно как-то проследить, на что они пошли и что дали, то положение с долгами этого экс-премьера выглядит, как “ежик в тумане”. Поистине, начитаешься подобных вещей, и малопонятные механизмы принятия решений наверху становятся предельно простыми. Автор так охарактеризовал главный принцип, которым руководствуется казахстанский чиновник: “Я понял, что у наших людей, если им не светит нажива, государственный интерес атрофируется”. То есть, проще говоря, за долгие годы воровства сформировался своего рода рефлекс: если нет возможности поживиться, то и проекта (договора, соглашения) не будет, даже если он супервыгоден для страны и простых граждан. Продолжила рассуждения на заданную тему уже “Деловая неделя”: “Может быть, нам стоит заняться не высшей математикой капиталистических отношений, а элементарной арифметикой? Калькуляцией, так сказать. Посчитать, куда и по каким ценам уходят наши нефть и металлы, которые, если верить Конституции, принадлежат нам. Кому достаются прибыли с этих грандиозных продаж. Иначе мы, ничего не создавая, просто превратимся в страну торговцев колониальными товарами. Мы не сильны в подобных подсчетах, но уверены, что, если грамотно посчитать, — прослезимся. Львиная доля доходов от продажи нашей общей собственности оседает в карманах вороватых прохвостов”.