Мы провалили экзамен на демократию
Экономические катаклизмы, общественная нестабильность, социальная запущенность и правовой нигилизм пустили сейчас в Казахстане столь глубокие корни, что из сложившейся критической ситуации стране при так называемых “демократических порядках” однозначно не выкарабкаться. Главный вывод нынешнего этапа: мы с оглушительным треском провалили проверку на свободу. “Демократия по-казахстански” оказалась смесью социально-экономического произвола, демагогии и безответственности. А результаты, естественно, мало кого радуют. Могло ли быть иначе? Нет, нет и еще раз нет. Ибо демократия в действительности – это очень развитая форма общественного устройства. Ее внедрение требует наличия высокой общественной культуры так же, как внедрение сложной технологии – наличия высокой производственной культуры у персонала промышленного предприятия. Так что для нас же лучше, если будем считать, что мы взялись не за свое дело и потерпели неудачу. Чтобы оно стало нашим, необходимо время. Достаточно продолжительное время. А чем следует его заполнить, чтобы постепенно придти уже к подлинной демократии?
Автократией. И не надо пугаться этого слова. Все известные нам ныне демократии (как западные, так и восточные) вызрели на лоне автократии.
В XX веке во многих странах третьего мира, погружавшихся в хаос после тщетных попыток перенять и утвердить у себя чужую общественную модель, авторитарные режимы явились спасителями наций и государств. Некоторые из них плавно перешли из автократии к демократии. К примеру, правление К.Ататюрка – в Турции, Пиночета — в Чили, Чан Кайши – на острове Тайвань, Пак Чжон Хи и Чон Ду Хван – в Южной Корее и т.д.
Тайваньский опыт прихода к демократии через экономическое развитие при авторитарном управлении
Остановимся на примерах последних двух стран. Сперва об островном Тайване, который еще называется Формоза. При площади всего 36 тыс. кв.км. (это гораздо меньше какого-нибудь степного района Казахстана, например Мойынкумского), значительную часть которой занимают Тайваньские горы высотой до 4 тыс. метров, и населении порядка 20 млн. человек, которые в силу особенностей ландшафта и природно-климатических условий населяют главным образом низменно-равнинную западную часть острова, эта страна по ВВП (валовому внутреннему продукту), который превышает 300 млрд. долларов США, сопоставима с Российской Федерацией, у которой территория составляет 17 млн. кв км., а население – 150 млн. человек.
Тайвань присоединили к Китаю в XIII веке монгольские завоеватели, создавшие в Поднебесной империи свою правящую династию. В его составе остров пребывал до 1895 года. То есть практически до конца 350-летнего господства в Китае маньчжурской династии Цин. В 1895-1945 гг. на острове хозяйничала Япония. По сути дела, благоприятных условий для свободного и успешного развития вплоть до этого времени на Тайване не было. Страна находилась то под властью чиновников-мандаринов феодального Китая, то – японских оккупантов. Тем не менее сейчас, спустя всего полвека с небольшим, Тайвань имеет такие же экономические показатели, каких западноевропейские страны добились за 500 лет развития в условиях капитализма.
К такому же показателю ВВП Австралия, где преимущественно динамичное европейское население, занимающая целый континент, пришла за 200 лет при полноценном капитализме и старейшей британской демократии. Тайваньское чудо стало возможным при автократическом управлении Чан Кайши и его гоминдановского режима. К моменту завершения II мировой войны он официально правил Китаем. Поэтому гоминдановцы заняли место японцев, когда те в 1945 году ушли с острова Тайвань. Но спустя два года его жители подняли восстание против гоминдановском режиме у себя. Оно было подавлено.
А в 1949 году в Китае победили коммунисты, и тогда Тайвань стал прибежищем остатков проигравшей гоминдановской группировки и ее войск. Режим, который они установили на этом острове, ясное дело, не являлся демократическим. До 1975 года фактически это было авторитарное правление Чан Кайши, а потом практически вплоть до наших дней – наследников его политики. Но при них эта дальневосточная страна-остров вышла на уровень самых развитых государств. Мало того, уже в 80-ые годы прошлого столетия, то есть всего за 30-40 лет, она превратилась наряду с Японией в страну с крупнейшими валютными резервами.
Только тогда, когда проблема экономического отставания от развитых стран худо-бедно решена, на Тайване началось движение к настоящей демократии.
Южная Корея пришла к демократии после десятилетий диктаторского режима
Примерно так же все в целом происходило и в Южной Корее. В недавно показанном по каналу “Discovery Channel” фильме о становлении демократии в Южной Корее очевидцы времен правления генерала Пак Чжон Хи, не только автократа, но и настоящего диктатора, вспоминают, как все было. Тогда, вспоминают бизнесмены, руководство страны само единолично решало, какие заводы и производства надо строить сегодня, а какие завтра. То есть авторитарные административные ресурсы играли самую важную роль в становлении экономики страны. Не имея в достаточной мере ни материальных ресурсов, ни квалифицированных кадров, Южная Корея сразу же замахивалась на большие задачи. Под прямым руководством и по указаниям диктатора Пак Чжон Хи строили дороги, которые не должны были уступать по качеству западным, и металлургические заводы, которые должны были быть суперсовременными.
При этом прорабы и инженеры, как в СССР в эпоху индустриализации, в 30-ые годы, как они сейчас сами признаются, учились делу на ходу. Одновременно по решению и плану властей взялись поднимать село. Не только в материальном, но и в духовном смысле. Но при этом авторитарная власть жестоко подавляла попытки общественных сил, рабочего класса добиваться демократических свобод и профсоюзных прав.
Также она жестко ограничивала потребление внутри страны. Все шло на экспорт. Страна должна была накапливать ресурсы для дальнейшего ускоренного индустриального развития. Расчеты оказались верными. Те же сталелитейные заводы стала обеспечивать необходимым прокатом судостроение, а потом, когда уже настал срок, и автомобилестроение. Многоотраслевые чеболы, в создании и подъеме которых напрямую участвовала авторитарная власть, вытащили страну на передовые рубежи развития. Сейчас Южная Корея, которая в 1953 году, всего 50 лет тому назад, была отсталой страной и к тому же лежала в руинах, входит в число 18 самых развитых государств. Ожидается, что вскоре она в этом списке поднимется до 12 места.
Нельзя сказать, что все это просто так удалось авторитарной, диктаторской власти. Сопротивление ее произволу, который, как потом оказалось, вел страну к процветанию, было в стране отчаянным.
В 1974 году в ходе выступления Пак Чжон Хи на одном собрании было совершено покушение на него. Была смертельно ранена его жена. А генерал, отличавшийся железным самообладанием, продолжил свое выступление после того, как унесли его супругу и увели арестованных, покушавшихся на него. Но в 1979 году и его убили. Сделал это начальник личной охраны. Одним словом, диктаторское положение и неограниченные полномочия вовсе не гарантировали спокойной жизни. В 1980 году в Кванджу вспыхнуло массовое народное восстание, которое подавил преемник Пак Чжон Хи на посту диктатора генерал Чон Ду Хван. Потом, когда пришло время демократии, его за это судили. И Пак Чжон Хи, наверное, судили бы, если бы он дожил до наступления демократических порядков.
Но вряд ли успех в развитии экономики и потом (вследствие этого, а не наоборот) в установлении подлинной демократии был бы возможен, не будь долгих лет диктаторства Пак Чжон Хи и Чон Ду Хвана. Демократизация политической системы и общественного строя в Южной Корее началась лишь в 1987 году. К тому времени это была уже мощная экономическая держава, которая в следующем 1988 году технически полностью обеспечила, как гордились тогда сами корейцы, проведение Сеулской Олимпиады. Собственно, этот всемирный спортивный форум, доверие на проведение которого является большой честью для любого государства, и послужил, в свою очередь, толчком к демократизации Южной Кореи.
Казахстан тоже может придти к демократии через автократию
Мы уже имеем 10-летний опыт попыток построения демократии. Можно как угодно критиковать нашу политическую реальность, но режим власти у нас (хотя бы формально) демократический. А вот довольных результатами граждан в обществе очень мало. Так что ясно, что период автократии Казахстану необходим сейчас гораздо больше, чем в пору обретения независмости. Ибо тогда состояние социально-экономического комплекса было не столь плачевным (в 1990 году ВВП Казахстана составлял 38 млрд. долларов США, что в пересчете на душу населения равнялось 2200 долларов), а свобода, которая у большинства из нас ассоциируется с демократией как ее абсолютный синоним, была в обществе императивом номер один. Сейчас же уже совсем другое дело. Теперь императив номер один – порядок. А обеспечить его с тем, чтобы предотвратить погружение общества в хаос и возрастание все более зловещих рисков для его безопасности с внешней стороны, демократия, тем более такая, какую мы имеем, просто не в состоянии. Когда представители некоторых партий предлагают во имя стабильности и прогресса организовать “круглый стол” для переговоров официального руководства и оппозиции, а потом выйти на создание коалиционного правительства, невольно удивляешься их наивности. У нас безответственность исполнительной власти и так не поддается описанию. А тут – коалиционное правительство. Здесь уже будут для безответственности и перекладывания друг на друга вины все условия. И концов не найдешь потом.
При автократии всю полноту ответственности возьмет на себя один человек. Не только фактически, но и юридически. Сейчас наш президент множество предложений спускает правительству, от которых последнему, скажем так, невозможно отказаться. Но конкретные решения юридически принимаются правительством и утверждаются парламентом. Потом крайними оказываются премьер-министры, министры… Это — не дело.
Раз автократия, пусть она будет нормальной автократией. Пусть вся полнота ответственности ляжет на плечи одного конкретного человека. Нельзя оставлять лазейку для ухода от ответственности. С него потом спросит за все и общество, и история. А при наличии повода – и правоохранительные органы. Как, скажем, с Чон Ду Хвана в Южной Корее.
Во главе автократической власти должен быть харизматический лидер, наделенный авторитетом среди масс людей (а он создается таким поведением, какой при совершении покушения на него продемонстрировал Пак Чжон Хи), способный мобилизовать их и повести к общей цели своим весомым словом, собственным примером.
Мое суждение никак не связано с нынешней казахстанской политической реальностью, которая характеризуется глубоким расколом в правящей среде. Оно вынашивалось задолго до последних событий. А побудительным мотивом явилось осознание того, что уровень общественного сознания у нас сейчас не соответствует требованиям демократического общественного устройства. И в результате получается лишь дискредитация идеи. Мы придем к демократии. Но для этого нужно сперва пройти через период автократии. Это будет наша жертва во имя свободы, действенной и созидательной, а не слепой и разрушительной.