На Земле не существует абсолютной свободы – дуальность бытия разделяет единое понятие свобода на две половины: свобода негативная и свобода позитивная. Сущность негативной свободы определяется вопросом: свобода от чего? Это свобода злых деяний, преступлений, произвола, невежества, эгоизма и т.д. Сущность позитивной свободы определяется вопросом: свобода для чего? Это свобода для благих деяний, научных знаний, творчества, искусства и т.д. Дуальность свободы наглядно соединяется в законе, который с помощью принудительной силы государства выполняет роль регулятива: запреты и обязанности ограждают общество от негативной свободы, а права предоставляют и воплощают позитивную свободу. Эта же истина относится ко всему бытию и в частности к свободе слова и информации. Негативная свобода слова – это маты и ругань, ведь что такое нецензурное выражение? Это выражение не прошедшее цензуру – запрет. Негативная свобода информации – это свобода для информационных “бактерий”: ложные сведения, скоропалительные выводы, манипуляция контекстом, субъективные кривотолки, искажения и преувеличения — как следствие погони за сенсациями, пробелы, недостаточный объем фактов для истинных умозаключений и т.д. По аналогии, информацию окружающего мира можно сравнить с водой естественного происхождения в природе. И для того чтобы общество могло употреблять питьевую воду, взятую из ледников, рек или озер, ее необходимо очищать и фильтровать от бактерий в целях защиты здоровья. А если где-то и существует чистый родник, то им не напоишь многомиллионные города и он, словно истина, доступен немногим. Желтая пресса, которая изобилует извращенными и раздутыми сенсациями, дешевыми сплетнями, искажениями и пошлостью, является информационно-бактериологическим рассадником, растлевающим общество изнутри. А о бульварно-дворовом языке некоторых журналистов и говорить не стоит, школьники сочинения пишут более грамотным стилем речи. В целом, следует заметить, что любой закон в своей сущности является цензурой, только не на уровне информации, а на уровне человеческого поведения: закон либо запрещает либо ограничивает человеческие деяния, т.е. фильтрует их, оставляя те, которые юридически возможны или обязательны. Другими словами, человек свободен, но только если его поступки проходят сквозь цензуру Уголовного и Административного кодексов. Таким образом, как бы вы не интерпретировали понятие “цензура” — оно всегда будет тождественно понятиям “фильтр”, “ограждение” и выполнять функцию контроля за выполнением запретов и ограничений на уровне информации.
В Законе о СМИ цензура определяется как предварительное согласование сообщений и материалов СМИ с государственными органами, должностными лицами или иными организациями по их требованию или по иным основаниям (!) с целью ограничения или запрета на распространение этих материалов. Сложно сказать, какими знаниями логики и лингвистики обладали юристы, написавшие это определение, в котором отсутствует главное: критерий и средство самого механизма цензуры. Предварительное согласование материалов СМИ с должностным лицом в соответствии с чем? По какому критерию? В соответствии с чем чиновник запрещает распространять информацию? Исторически семантика понятия “цензура” образуется от действия “контролировать”, а средством, осуществляющим это действие, является абстрактное понятие “воля” чиновника, который выполняет роль цензора. Воля, в свою очередь, семантически сопряжена с категорией “принадлежность”, а значит, разделяется на субъективную и объективную. Отсюда следует фундаментальное разделение цензуры на объективную и субъективную. Под объективной цензурой следует понимать волю закона, положения которого запрещают либо ограничивают определенное предметно-смысловое содержание в информационных продуктах, распространяемых СМИ. Под субъективной цензурой следует понимать личную волю чиновника, выраженную в личных интересах и пристрастиях, внутренних убеждениях, идеологических установках и политических амбициях, на основании которых чиновник вмешивается в работу СМИ и требует предварительно согласовывать информацию в целях запрета или ограничения. Но при чем здесь субъективная воля чиновника, если власть разделена на законодательную и исполнительную, и чиновник обязан выполнять только волю закона? Цензура осуществляется только самим журналистом (редактором, режиссером) как предварительное согласование с волей закона, а не как предварительное согласование с субъективной волей чиновника. И цензор — чиновник соответствующего органа, лишь контролирует нарушения этой воли закона.
Из вышесказанного следует, что положение в Конституции (статья 20): “цензура запрещается” и перечень запретов на распространение информации в самой Конституции — является открытым противоречием! Историческая сущность и функция механизма цензуры – это государственный контроль за исполнением запретов, выраженных в воле государства. Но если раньше волю государства представлял режим царского самодержавия, а затем коммунистический режим, то сейчас волю государства представляет закон. И по логике Конституции получается, что запрещается государственный контроль (цензура) за исполнением закона. А МКиОС, как исполнительной орган власти, как раз и является тем самым государственным органом, который практически и фактически осуществляет цензуру — контроль за соблюдением запретов в Законе о СМИ. Статья 2 п.3 запрещает пропаганду расового, национального, религиозного, сословного превосходства, культа насилия и жестокости, порнографию и т.д. Статья 14 п.3 запрещает пропаганду табачных и спиртных продуктов, кроме ночного времени. Статья 3 п.2 ограничивает объем материалов СМИ в соответствии с языком информации, а статья 14 п.3-1 ограничивает объем материалов СМИ в соответствии с источником их получения – зарубежным или отечественным. Хотите вы это признать или нет, а запрет и ограничение информационных материалов СМИ являются прямой функцией идеологической цензуры и оттого, что вы эту функцию заретушировали под свои определения или называете другими словами, — не меняется ее сущность.
Здесь важно обозначить, что главная функция цензуры заключается в том, чтобы запретить только пропаганду, понимаемую как сознательное воспроизведение определенных идей и смыслов с помощью средств идеологического воздействия – СМИ, а не запретить само по себе явление жизни или свободу мыслить и совершать эти идеи в жизни. Пожалуйста: материтесь, курите, смотрите порнографию по домашнему видику, но в предметно-смысловом содержании материалов СМИ эти идеи запрещены законной государственной цензурой. В законе о СМИ не существует запрета на критику власти или на идеологический плюрализм, следовательно, все СМИ имеют свободу слова, но только на основе законной цензуры государства. В завершение нужно отметить, что законная государственная цензура нужна прежде всего самим СМИ в целях защиты от субъективной цензуры и произвола разных “царьков” и “князьков” на всех уровнях власти.
Таким образом, в основе идеологической цензуры лежит закон о СМИ, который принят законодательно, а государственный орган МКиОС и его должностные лица осуществляют государственную цензуру и контролируют исполнение закона о СМИ, равнозначно тому, как налоговик или таможенник контролирует волю закона в своих сферах деятельности. В этом состоит фундаментальное отличие от тоталитарной советской идеологии и механизма цензуры СССР, в которых личная воля партократа или властного органа стояла над законом и моралью, и по звонку “сверху” осуществлялась любая цензура материалов СМИ. В новом государстве воля закона стоит над субъективной волей чиновника, и ни один представитель власти помимо воли закона не имеет права указывать СМИ или лоббировать свои интересы. Все дебаты и дискуссии о цензуре должны происходить на стадии законотворчества, когда в законе научно и целесообразно формулируются запреты информации, а система государственного надзора (МКиОС) лишь автоматически контролирует нарушения этих запретов.