***
Русские в Казахстане в 1959-2003 гг.: реальность и тенденции
К 1959 году, когда проводилась следующая общесоюзная перепись, доля казахов в составе населения республики сократилась до рекордно минимального уровня – до 28 процентов. При этом их численность не сократилась, а наоборот, возросла. Главной причиной того, что их доля уменьшилась, явилось взятие руководством державы курса на превращение Казахстана в мощную аграрно-индустриальную республику. Именно в этот период началось освоение целины, стало возникать множество новых городов и поселков городского типа при вновь поднимающихся градообразующих индустриальных предприятиях. Именно тогда Казахстан твердо укрепился на позиции четвертой по экономическому потенциалу союзной республики. Все эти перемены и обусловили резкое изменение демографической картины Казахстана. В эти годы представители русско-славянских и других европейских народов стали в республике по всем статьям неоспоримо ведущей общиной.
Практически все крупные и средние города, а также вновь возводимые города были тогда по составу населения и в культурно-бытовом отношении русско-европейскими городами. Коренное население со всей присущей ему атрибутикой занимало там периферийное положение. Конечно, доля его представителей в партийно-советском аппарате и особенно в вузах уже тогда была достаточно большая. Но города были в целом русско-европейской жизненной средой. Даже в столице долгое время доля казахов была меньше 10 процентов. Такая ситуация в городской среде в общем и целом сохранялась вплоть до начала 90-х гг., хотя после 1959 года доля казахов в составе населения неуклонно увеличивалось: в 1970 году – 32%, в 1979 году – 36%, 1989 году – почти 40%. А в Алматы за те же годы численность представителей коренного населения менялась в следующем порядке: в 1970 году – 80 тысяч (менее 10 процентов от общего количества), в 1979 году – 150 тысяч (свыше 15 процентов), 1989 году – 252 тысячи (менее 25 процентов). Примерно так же менялась ситуация за этот период в городской среде Казахстана в целом. В 1940-1980 гг. из областных центров только в Кызылорде и Гурьеве (ныне Атырау) казахи составляли большинство.
В дальнейшем давняя казахская идефикс о том, что надо перестать быть у себя на родине меньшинством, стала обретать реальные черты. Однако произошло это не столько за счет сохранения высоких темпов количественного роста коренного населения, сколько, в первую очередь, за счет резкого сокращения численности русско-славянских и других европейских народов в Казахстане. Да, за 1989-1999 г.г. численность казахов в стране увеличилась на 1 млн. 488,1 тысячи или на 23 процента и возросла с 6 млн. 496,9 тысяч до 7 млн. 985 тысяч. Но этого оказалось далеко не достаточно не только для дальнейшего увеличения населения страны в целом, но и даже для восполнения миграционных потерь. Потому что за счет заметного увеличения смертности и сокращения рождаемости их коэффициент прироста за эти 10 лет уменьшился в 1,6 раза. Другими словами, коренное население страны все больше и больше приспосабливается к демографическим стандартам постиндустриального общества.
А между тем того индустриального общества, при котором была база для утверждения в последующем такого рода постиндустриальных стереотипов, уже нет. Те, чьими усилиями и талантом в первую голову Казахстан был превращен в достаточно развитую аграрно-индустриальную страну со всей соответствующей материально-духовной атрибутикой, частью состарились, а частью уже умерли. Наиболее дееспособная часть наследников их опыта и знаний и их непосредственных потомков успела покинуть Казахстан. И того динамизма, который обеспечивался прежде ими, сейчас у нас в стране нет.
Увы, реальность нашего времени такова, что правда о прошлом и настоящем по рассматриваемой теме не устраивает то одну сторону (представителей коренного населения), то другую сторону (представителей русско-славянской диаспоры). Впрочем, даже не сама правда, а всего лишь попытка как можно более беспристрастно рассматривать вопросы и также делать выводы. И все же мы тут пытаемся держаться, что называется, середины. То есть не обходить стороной ничего из того, что имеет отношение к рассматриваемой теме.
Сейчас, к примеру, правительство и руководство Казахстана приняло к исполнению индустриально-инновационную программу. Только не понятно, на кого она рассчитана. Буквально на днях, по телеканалам страны прошел сюжет с интервью с руководителем одной мостостроительной структуры, которая выиграла тендер на строительство объекта на Иртыше в районе Семипалатинска. Радоваться бы надо, а он огорчен, потому, что соответствующим образом квалифицированная часть его рабочих составляет лишь 10 процентов от общего числа… Примерно такая картина наблюдается по всему Казахстану. И она теперь объективно будет все менее и менее соответствовать понятию об индустриальности страны.
Грубо говоря, индустриализация уходит вместе с исходом русско-славянского и русско-европейского населения. Это — один из важнейших для дальнейшей судьбы Казахстана результатов разительного изменения демографической картины. По сути, индустриальной революции в Казахстане не было. Вернее, она была, но только в городах и промышленных центрах.
Ее осуществили европейские переселенцы и их дети и потомки. Слов, как говорится, из песни не выкинешь. Что было, то было. И сказать это надо, исходя, прежде всего, из интересов остающихся здесь людей. Потому что тем, кто покинул Казахстан, уже не так важно то, что с ним дальше будет. Это важно для сегодняшних казахстанцев. И прежде всего – для казахов, для растущего поколения казахского народа.
Коренное население было охвачено индустриализацией лишь частично. Но социалистическое общественное устройство приучило казахское общество пользоваться ее благами. А теперь некоренное население покидает республику, а лучшие умы коренного населения исходят из того, что уровень развития, достигнутый за годы советской власти, это неотъемлемое при любых этнодемографических изменениях достижение Казахстана, и считают, что стране нет нужды переоценивать свои возможности в сторону их уменьшения.
В советское время промышленное производство располагалось в крупных городских центрах или специализированных на добычу сырья малых и средних городах. Большинство рабочих там составляли представители русско-славянского и в целом европейского населения. За 90-е гг. из страны выехало около 2 млн. русских, украинцев и белорусов, а также 0,8 млн. немцев. Население Казахстана сократилось с 16,9 млн. в 1991 г. до 14,9 млн. в 1999 г. Это произошло главным образом за счет уменьшения численности русско-славянских и русско-европейских народов. За 1989-1999 гг. количество русских сократилось на четверть или, если быть точнее, на 26 процентов (с 6 млн. 62 тысяч до 4 млн. 479,6 тысяч), украинцев – на 38 процентов (875,7 тысяч до 547,1 тысяч), немцев – на 63 процента (с 946,9 тысяч до 353,4 тысяч). По данным на 1994-99 гг., доля эмигрантов в трудоспособном возрасте составляла 65%, а еще 25% выехавших – это люди в возрасте моложе трудоспособного. Более 40% из всего этого контингента имеют высшее и среднее специальное образование. За 90-е гг. Казахстан, по сути дела, лишился цвета квалифицированных кадров индустриального труда.
Потому что казахи еще с советских времен за пределами аграрного сектора экономики составляли столь незначительное число, что даже среди коренных народов в Средней Азии были на последнем месте. К примеру, в 1987 году узбеки в Узбекистане и туркмены в Туркменистане составляли 53% трудящихся в промышленности, таджики в Таджикистане – 48%, кыргызы в Кыргызстане – 25%, а казахи в Казахстане – всего 21%. Соответствующий показатель в России – 83%. А в аграрном секторе статус рабочего получали, не имея соответствующей подготовки, и работники совхозов. Но в действительности так называемый “рабочий класс” на селе по своей квалификации и трудовым навыкам оставался крестьянином, не расставшимся с родоплеменным характером труда и отдыха. Поэтому, по определению ученых-экономистов С.Байзакова и Н.Багисова, “отставание квалифицированного уровня “рабочих” сельских районов от своих коллег, работающих в городах, возрастало из года в год. Сближение характера труда сельского населения с трудом индустриальным в советское время происходило только теоретически, превращение сельского труда в агропромышленный, имеющее место во многих странах, пренебрегалось в Стране Советов. В результате Средняя Азия и Казахстан, имеющие одну пятую часть активного населения бывшего СССР, в рынок вошли неподготовленными. С другой стороны, при огромном избытке трудовых ресурсов в сельской местности промышленные предприятия нередко страдали от нехватки рабочей силы, в особенности квалифицированных кадров индустриального труда”.
Во всем этом нет ничего неожиданного. Удивлять же должно другое – то, что такая очевидно плачевная реальность до сих пор не подвигла ни к пересмотру своих представлений о будущем страны, ни к адекватным выводам даже наших самых просвещенных, продвинутых и чаще всех взывающих к демократическим нормам Запада деятелей. Вот как, к примеру, оценила на вышеназванном семинаре рассматриваемую ситуацию сенатор Зауреш Батталова, проявившая себя в дни событий, связанных с укрытием Г.Жакиянова в посольстве Франции, как выдающаяся сторонница демократических и западных ценностей: “По прогнозам, приблизительно к 2002 году (то есть уже сейчас – авт.) процент казахов в республике перевалит за 55, а процент русских опустится ниже 30. Таким образом, будет частично заново восстановлена былая этнодемографическая картина. К этому времени тюркоязычные народы в Казахстане с другими восточными народами будут составлять две трети, более 65%. Это естественный процесс, который должен адекватно восприниматься проживающими в Казахстане народностями, и, ни в коем случае, не должен явиться причиной их эмиграции из государства”. Но ведь совершенно очевидно то, что те большие изменения в этнодемографическом составе населения, которые происходят сейчас, превращают Казахстан в совершенно иную, в отличие от полученной в наследство от распавшегося СССР республики, страну.
Да, Казахстан — уже другая страна. Казахи там восстановили свое численное преимущество. Но при этом успели утратить демографический динамизм. Прежнее количество населения восстановить тут будет очень сложно. В ближайшие годы русско-славянское и русско-европейское население Казахстана будет продолжать уменьшаться. У него сейчас очень высокий средний возраст и низкая рождаемость. В обозримом будущем оно сохранится как численно превалирующая или соперничающая с коренным населением этническая и культурная община лишь на Алтае в Восточном Казахстане, вдоль проходящей по территории республики зоны Транссибирской магистрали и прилегающем к России приграничье Северного Казахстана. Практически весь юг Казахстана, за исключением пока еще Алматы, становится неприемлемой для людей русско-славянского и русско-европейского происхождения зоной обитания. Примерно такая же картина складывается на западе (за исключением, быть может, Уральска) и в центре (за исключением зоны Караганды). В исторической перспективе будущего у русских в названных регионах, можно сказать, нет. И не только потому, что казахи становятся там довлеющим этносом. Главная причина – суровые климатические условия и исчезновение рукотворной микроклиматической среды в городах и поселках, экологическая запущенность и деградация, приток новых для Казахстана этнических групп из прилегающих стран и регионов с избыточным населением…
В любом случае, уже ясно, что история Казахстана XX века была историей освоения Казахстана русскими, историей русского Казахстана. А история страны в XXI веке – это будет совсем иная история.