Часть 1-я здесь.
***
Часть 2-я. Продукты распада
Итак, в прошлый раз мы с вами легко разобрались, что исключительно независимые мэтры нашей юриспруденции, вдруг взявшиеся публично защищать неисчерпаемость нынешней Конституции, просто-напросто слукавили. Не станем их за это ругать, лучше пожалеем: что делать, такова обслуживающая роль юридической науки, да и всего Права, в авторитарных режимах, где единственно прав тот, кто сверху.
Иное дело – Сергей Владимирович Дуванов, который всегда пишет и произносит на публике исключительно то, что на самом деле думает. Так вот, знаю по отзывам с разных сторон (да и мои ощущения примерно такие же), что практически все статьи Сергея последних месяцев вызывают, скажем так, смешанные чувства.
Как он смеет критиковать оппозицию?!
На кого он теперь работает?
Вот раньше — намного лучше писал журналист Дуванов!
Потому что во всех своих статьях он разными словами доносил до читателя на самом деле всего две простые истины: а) режим Назарбаева – плохой; б) демократия – хорошая.
Такая твердая и прямая (не путать с оглоблей!) журналистика завоевала Сергею любовь лиц с демократической ориентацией, и нелюбовь – лиц с ориентацией противоположной. А теперь: как прикажете относиться к творческим поискам несгибаемого борца, взявшегося методически критиковать оппозицию, и, мало того (!), вдруг задумавшегося: а не окажется ли грядущий казахстанский парламентаризм еще хуже, чем нынешний авторитаризм?
И вообще: если наша оппозиция, по Дуванову, плоха (не так, не тем и не с теми занимается), то сам-то он, собственно, кто такой?
Разве он сам — не оппозиция?
Или тот же Нурбулат Масанов, на все корки разругавший (и непременно – публично!) проект новой Конституции КСДС, – разве он сам не один из первых и заслуженных деятелей демократической оппозиции?
Давайте начнем разбираться.
Слово “оппозиция” буквально означает противопоставление своих принципов, или своей политики, другим принципам, другой политике.
Так вот: и Сергей и Нурбулат – это оппозиционеры по принципам. А принципы – они всегда индивидуальны. Даже когда исповедуются массово. Критикуют же принципиальные оппозиционеры, каждый из которых — сам по себе (чем они и полезны для общества), ту оппозицию, которая пытается организовываться, чтобы заниматься политикой. Конкретно попасть во власть. Еще конкретнее – в парламент. А через него и в правительство.
А ни Сергей, ни Нурбулат во власть не собираются (как они говорят), потому и имеют полное право критиковать не только тех, кто уже там, но и тех, кто туда собрался.
Для профилактики, так сказать.
Не они, как говорится, первые. Давненько жена, которую поколачивал законный супруг, на вопрос: “за что, Ваня?”, получила убедительнейший ответ: “Знал бы, за что, — вообще бы прибил!”. Недаром со старины бытует такая обратная бабская мудрость “бьет – значит любит!”.
А то, что сейчас нашу оппозицию бьют со всех сторон именно из-за всеобщей любви к ней – это исторический факт казахстанской действительности. Вернее, не любви, а – потребности. Оппозиция сейчас нужна всем, и – категорически! Вот даже и сам президент говорит, что мнение оппозиции обязательно надо учитывать!
Другое дело, что оппозиция нужна не такая, какая она есть, а другая: конструктивная, вменяемая, дружная, умеющая работать с массами и при этом не толкающая народ на разные неправильные акции…
Только где ее взять?
В похожей ситуации товарищ Сталин дал такой ответ товарищу Фадееву: “Других писателей у меня для вас нет!”.
Но если серьезно, то Сергей Дуванов, конечно, вправе задать и себе, и обществу вопрос: а чем, собственно говоря, эти (которые хотят попасть во власть) лучше тех (которые там уже сидят)?
Тем более что вопрос стоит не о том, чтобы туда попасть, а о том, чтобы туда вернуться. Поскольку практически все лидеры выступающей против президентского режима организованной части оппозиции ранее состояли в “команде” того самого президента. И не просто состояли, а занимали в ней видные посты, причем чем выше пост был на президентской стороне, тем выше он сейчас и в оппозиционных организациях.
В этом смысле нынешняя казахстанская оппозиция – это такой же “продукт Назарбаева”, что и первый, объявивший себя таковым, Имангали Тасмагамбетов. Только иного сорта. Но речь-то идет не о сорте, а о качестве, которое (как известно из классической литературы) на самом деле не бывает “второй свежести”.
Чем же мы должны ответить Сергею Дуванову на его справедливые (между нами говоря) сомнения?
Прежде всего – признанием, что в этих сомнениях кое-что есть.
И это признание приходится делать тем откровеннее, чем острее ощущение того, что нынешней оппозиции, на самом деле, в скором (исторически) времени придется опять попасть во власть.
Не будем гадать, как и когда закончится бессрочный срок первого президента, — с этим как раз не все еще ясно. Зато заведомо ясно, что второго такого же уже не будет. Любому следующему “продукту” придется узаконивать нынешнюю антипрезидентскую оппозицию в качестве парламентской. Иначе раскачивающий и ослабляющий всю систему перманентный политический кризис все-таки окончательно разбалансирует государственную власть.
В этом смысле парламентаризм в Казахстане – грядет, а с ним – и острый риск отравиться этим пока еще очень сырым (для нас) новым политическим продуктом.
Ох, боюсь: при всем том, что от нашего эксклюзивного президента все (включая его собственный аппарат и окружение) безмерно устали, и ждут не дождутся (кто – с надеждой, кто – со страхом), когда он наконец уйдет на покой, случится это долгожданное событие нежданно. Раньше, чем мы к нему окажемся готовыми.
И тогда уж покоя никому не будет…
Вот вам две небольшие сегодняшние картинки иллюстрации, а к чему они – сами понимайте.
Первая: сменился аким в Алматы и первым делом забраковал весь многоэтажный “элитстрой” предыдущего. И не просто забраковал, а на глазах у телезрителей эдак строго поинтересовался у подчиненных: а информированы ли жители высотных пентхаузов по, например, проспекту Достык, что их элитное жилье воздвигнуто строго по сейсмическим разломам (?!).
Нет, я, конечно, понимаю: таким путем запросто можно выполнить жилищную программу президента. Не всю, конечно, а в части снижения стоимости вводимого жилья в разы – вплоть до требуемых 350 долларов за квадрат. Но посудите сами: деловые люди с предыдущим акимом порешали все вопросы, очень немало вложились (одних только благодарностей – сколько!), хотят теперь “отбить свои бабки” с покупателей, а тут вдруг какие-то сейсмические разломы!
С другой стороны: какие чувства прикажете испытывать семье, задумавшей купить квартиру в доме на сейсморазломе: должна ли она радоваться столь удачному расположению, позволяющему купить престижную квартиру не за астрономические деньги, или в ожидании землетрясения она должна проклинать себя и свою неудачную жизнь, а заодно — и нашу замечательную власть?
Упадут ли новомодные алматинские высотки при землетрясении – это еще неизвестно, а вот весь налаженный при прежнем акиме стройбизнес новый аким уже почти обрушил…
Причем что обидно: фидер “Южной столицы” ни из какой спецназовской винтовки расстрелять нельзя. Потому что потрясающую правду народу поведал с экрана не какой-то там бывший министр или павлодарский аким, ушедшие в ДВК, а самый что ни на есть действующий “продукт”!
Хорошо, есть пока еще в государстве Казахстан один такой человек, который может взять за руку оба своих продукта и отвести… сами знаете куда…
(Кто не знает, скажу: прежний аким благополучно переведен в Восточно-Казахстанскую область, — подальше от сейсмических разломов.)
А представьте: не станет такого одного разводящего и начнут новые “сменщики” шокировать народ подробностями правления предыдущего, да не в масштабах одного мегаполиса, а всей страны!
Вторую картинку с сегодняшней натуры начну с вопроса: что вам говорит такое сочетание фамилий: Агатаева, Бояркин, Бобров, Киселев, Асанов?
Уверен: не все даже из политически продвинутых читателей сразу сообразят, что это – не рок-группа и даже не струнный квинтет, а просто депутаты нынешнего мажилиса. Объединяет же их в этом перечне то, что каждый из них одержал заслуженную победу над соперниками из оппозиции, имена которых широко известны читающей публике. И еще их объединяет то, что (в отличие от проигравших им беспокойных субъектов) все они так же спокойны и приятны для глаза, как хорошо отлевкашенная поверхность. Каждый из таких народных избранников, или хоть все они, может ходить на заседания парламента, а может и не ходить, может там что-то говорить, а может и молча посидеть, — от этого ровным счетом ничего не изменится.
А теперь представьте мажилис с Жакияновым и Аблязовым, Кажегельдиным и Нуркадиловым, с Алиевым и Ертысбаевым…
Телешоу, конечно, получится потрясающее, а вот как насчет устойчивой законодательной деятельности?
Ну, ладно, давайте еще раз настроимся на серьезный лад и объективно признаем, что утверждение о заведомых преимуществах парламентаризма перед единоличным президентским правлением само по себе не очевидно. Напротив, защитники правящего режима могут сослаться на то, что именно несменяемость, неподотчетность и полновластие президента Назарбаева позволили выстроить суверенную государственность, сохранить социальную и межнациональную стабильность, провести радикальные экономические реформы и обеспечить рост производства.
В обоснование нынешнего президентского авторитаризма его защитники могут сослаться и на весь исторический опыт Евразийского пространства, доказывающий, что государства здесь создавались, существовали и распадались исключительно в связи с деятельностью тех или иных авторитарных личностей. Опыт же коллегиального правления в нашей истории практически отсутствует, а немногие имеющиеся случаи сами являются примерами того, что такие системы неустойчивы и недолговечны.
Наконец, невозможно спорить и с тем, что любая практическая модель государственности является не столько цивилизационным, сколько культурным феноменом, определяемым религиозным опытом, этикой и традициями государствообразующего народа. А коль скоро это так, под вопрос может быть поставлена сама возможность успешного переноса в Казахстан западной модели парламентской государственности вместе с местным самоуправлением.
И, в конце концов, помимо теоретических рассуждений эту тему, в Казахстане наработан уже и практический опыт применения систем коллегиального руководства политическими органами, демонстрируемый… самой оппозицией.
И из всего этого опыта непреложно следует, что политические организации, сделавшие предметом своей деятельности борьбу за демократизацию президентского режима, сами… “зеркалят” ту же самую авторитарную систему внутри себя. Факт, что все без исключения бывшие и действующие оппозиционные политические партии в Казахстане либо сразу создаются как “вождистские”, либо испытывают неодолимую тенденцию к превращению в таковые. Все те, кто не согласен с “режимом личной власти” внутри оппозиционной организации (непременно имеющей в своей названии прилагательное “демократическая”), уходят сами или изгоняются. Если же в борьбу за эксклюзивную власть вступают политики примерно равного потенциала, ситуация неотвратимо движется в сторону раскола партии или прекращения существования.
Таковы реальные факты, и мы не можем отворачиваться от них.
Разумеется, подобное лечится подобным, и стареющий авторитарный режим неизбежно падет по факту того, что массу недовольных сумеет возглавить новый вождь. Однако не факт, что воспроизводство того же авторитарного правления в новом персональном, семейном или клановом исполнении окажется прогрессивнее прежнего. Опыт учит, что чаще происходит обратное. (При Шеварднадзе премьер-министров по крайней мере не убивали, а при Кучме министры внутренних дел не стрелялись.)
Точно так же не факт, что при передаче президентского полновластия парламенту (пройдет ли это конституционным, или иным путем) государственная власть, как таковая, обязательно уцелеет, не будет “раздергана” партийными фракциями в разные стороны или вообще не “провалится” сквозь сито множества “одномандатных” депутатских рук.
Ни одна из казахстанских политических партий не освоила на сегодня основ парламентской культуры внутри себя же, откуда же взяться общей культуре слаженного парламентского управления страной?
Где гарантия, что депутаты получившего реальную власть парламента не поведут себя, как в собственных партиях: будут конфликтовать внутри своих же фракций, образовывать новые партийно-депутатские комбинации, столь же подверженные расколам? Имеющий все властные полномочия парламент вполне может перенести отработанную партиями практику исключения из своих рядов “раскольников”, либо, напротив, фрондирующая часть заблокирует работу парламента, срывая кворум. Либо, наконец, сам правящий парламент начнет “клонироваться” подобно тому, как сейчас делят оппозиционные партии их коллективные руководители.
Нетрудно предвидеть, чем рискует закончиться поверхностно-механическая замена президентской власти на парламентскую: лидеры “вождистских” партий превратят законодательную деятельность в борьбу за установление своего “вождизма” над всем представительным органом, что приведет к потере управляемости государственной власти как таковой. После чего останется только один шаг к воссозданию идеологической и практической базы для воцарения теперь уже парламентского варианта “сильной руки”, повторяющего ту же систему авторитарного правления.
Не приходится сомневаться и насчет стороны, с которой придет новый авторитарный властитель. Поскольку финансовая мощь экспортно-сырьевого сектора заведомо превышает возможности всей прочей национальной экономики, а финансирование политических партий (по умолчанию на этот счет закона) производится “частнопредпринимательским” образом, фактически правящими останутся те же сырьедобывающие офшорные компании, гарантом которых выступает сейчас действующий президент.
В любом случае следует иметь в виду, что Казахстан – весьма неоднородное внутри себя общественно-государственное образование, находящееся на стыке глобальных интересов сразу нескольких мировых сил и прямо подверженное их влиянию. Поэтому в отличие от той же сравнительно благополучно перешедшей к парламентаризму Монголии, с ее редким и однородным населением, практически неимеющей внешних выходов малоразвитой экономикой и удаленным от геополитических центров расположением, либо того же маленького и бедного Кыргызстана, буквально сползающего в парламентаризм из-за ослабления президентского правления А.Акаева, парламент Казахстана в случае перехода его от роли вспомогательного атрибута президентской власти на роль власти реально правящей, будет испытываться на самые разные “изломы” и с разных сторон.
И на этот счет ни у кого не должно быть иллюзий!
Как не должно быть иллюзий и насчет того, что выходом может быть продление президентского правления.
Да, лично у Нурсултана Абишевича, его родственников и приближенных есть еще целый ряд причин продлевать существование собственного режима: не построена еще пирамида в Астане, не решены вопросы преемственности, нет гарантий на собственное будущее. Для этого им еще требуется время, много времени …
Но это – их проблемы. У страны же нет времени ждать, когда у режима все само собой утрясется. Надо готовиться к парламентскому будущему.
А вот как – действительно очень непростой вопрос…
(Окончание следует)