Ю.М.Мизинов — человек объективный, и когда решил публиковать этот “наезд” на меня, текст мне заранее переслал. Поначалу я не хотел отвечать: глупо препираться с пустотой. Жанр анонимок — он хорош для сведения счетов с коммунальными соседями или конкурентами по службе, но не для публичной дискуссии. Если некто желает убедить общество восклицательными аргументы типа “Своик — не специалист!.. Своик — не экономист!.. Своик не аналитик!, не аналитик!, не аналитик!..”, его шансы прямо зависят от вопроса: а ты сам — кто такой?
Вот всем известная Моська — она ведь оставила свой след в истории не просто потому, что отчаянно облаяла шествующий мимо нее диковинный объект, а сделала это под своим законным именем, известным во всех окрестных подворотнях.
Но потом я подумал: а почему, в самом деле, этот человек стал настоящим охотником за Своиком?!
С одиночкой было бы все ясно: какой-нибудь личный комплекс. Товарищу, допустим, тоже хочется… как Своик…, только намного, намного лучше. Своик — он ведь все неправильно видит, неправильно понимает, неправильно подает. А вот дали бы ему — уж он-то бы!..
Hо бывает такая беда: хочет человек и не может… Случается, по разным объективным причинам. Что-то нашему специалисту-гульчатай не позволяет открыть личико: должность ли, неуверенность ли…
Что делать — даже хорошим танцорам иногда мешает то же, что и прочим…
Однако (достоверно знаю): “напрягается” на меня далеко не один этот атакующий аноним. Многие из статусных корифеев от финансов, имеющие право считаться создателями лучшей в СНГ и образцовой для Восточной Европы национальной банковской системы, регулярно читают мои экономические материалы и регулярно же негодуют. А вслед за начальством и специалисты должностью пониже тоже, повозмущавшись, успокаивают друг друга дружным выводом: Своик — профан.
Кстати: личная легенда, мимоходом прописанная моим (вернее, на меня) анонимным охотником (он некогда преподавал в вузе, а ныне служит в одном из местных комбанков), вполне может быть и достоверной. Человек с хорошим образованием, с хорошей работой, — он уважает себя, свои знания, свою профессию. И искренне (бывают же избегающие публичной славы анонимные герои, об одном таком еще С.Михалков писал) взял на себя такой общественно полезный труд — отражать потуги очерняющего монетарную действительность Своика.
Поэтому есть смысл мне объясниться с нашей уважаемой финансовой общественностью, для чего как раз и подходит вот эта самая “предъява”:
Так о чем, собственно, спор?
А спора-то, собственно, и нет. Я, во всяком случае, на все 100% согласен со всем текстом анонимки на меня, от первой до последней фразы. В самом деле, с чего бы мне возражать против того, что студенты журфака не хотят учить экономику, политологию, социологию, историю… Сам утверждать не берусь, но бывшему преподавателю (судя по нашим газетам и TV) — верю.
И то, что банковский бизнес во всем мире состоит в том, чтобы брать, где дешевле, и продавать, где дороже, — тоже истинная правда.
И уже тем более не пристало мне возражать там, где тайный охотник на меня мне же кое-что разъясняет и сообщает для сведения. Я ведь сам во многих своих материалах именно обо всем этом и писал. И о том, что правительство каждый год специально занижает бюджет, а потом пересматривает, и о том, что дефицит бюджета — абсолютно искусственный.
Не с самим же собой мне теперь спорить!
Ну а то, что Своик — это особая тема, и что я прямо-таки железный — это со стороны виднее. Справедливая оценка — она ведь от недоброжелателя даже приятнее…
Но если спора нет, тогда о чем разговор?
А разговор (в русле темы, предложенной моим охотником) вот о чем:
Если бы Казахстан был Киргизией, имеющей хронически дефицитный внешнеэкономический баланс (порядка 200 миллионов долларов по прошлому году), и безальтернативно нуждался бы во внешних займах и инвестициях, — тогда занимать дешевую валюту за рубежом и перепродавать ее внутри страны было бы нормальным не только для комбанков, но и для государственной валютно-кредитной политики. Нормальным — по печальной необходимости.
Но у Казахстана другая “беда” — нарастающее валютное затоваривание: в 2002 году торговый плюс составил $2,7 млрд., в 2003 году было $4,57, а за прошлый год набежало, как обрадовал нас президент в послании, уже 7 миллиардов.
(Причем для нашего Нацбанка слово беда надо писать без кавычек, — такой уж сильно умной методикой (кто ее автор???) регулирования курса нацвалюты он руководствуется.)
Но что такое, по-хорошему, семь миллиардов валюты на счетах тех, кому досталась (из чьих рук досталась?) удача эксплуатировать богатства национальных недр?
Это возможность без всяких банковских кредитов соответственно и без процентов инвестировать, во-первых, расширение своего же супервыгодного (при нынешних-то мировых ценах!) экспортного бизнеса и, во-вторых (а при нормальной государственной политике — так и “во-первых”), — вкладываться в ту самою индустриально-инновационную стратегию, о которой не устает говорить руководство государства. А, в-третьих, можно было бы организовать, например, ту самую массовую и доступно дешевую жилищную ипотеку, к которой безуспешно призывает банкиров наш президент.
Причем если даже направлять экспортную валютную выручку во внутренние проекты исключительно на коммерческой основе, и то маржи в 2-3 процента банкам-посредникам за глаза хватило бы. А ведь, между прочим, “Казмунайгаз” — это государственная компания, поэтому и “избыточной” валютой на ее счетах (по-хорошему) должно было бы распоряжаться государство. Да и в большинстве других экспортирующих сырье компаний доля государства — имеется.
И если бы так и было, то государство Казахстан в лице своего Национального банка, например, вполне могло бы выступать в роли той же Федеральной резервной системы США, только на своей территории, а то и для всей Центральной Азии. То есть кредитовать \»длинными\» и дешевыми (как выражается мой охотник) деньгами приоритетные проекты национального значения, а также выступать заемщиком и для соседей. Причем по тем же ставкам, что в Лондоне или Нью-Йорке, а если надо — то и ниже!
Тогда, например, и многолетние разговоры о превращении Алматы в международный финансовый центр можно было бы превратить в реальность…
А как на самом деле?
На самом же деле практически вся (и даже больше!) наторгованная на экспорте казахстанского сырья валюта совершенно легально уходит из страны в виде “чистой прибыли на иностранные инвестиции”. Так, в 2002 году “инвесторам” досталось $3,57 млрд., в прошлом — $4,64 миллиарда, а в этом году будет, самое малое, шесть миллиардов…
Противотоком же этой “чистой прибыли инвесторов” в страну ежегодно идут (мимо полностью изолированных от инвестирования внутренних накоплений) те самые “иностранные инвестиции” (которыми так гордятся наш президент и партия “Отан”), посредством которых из страны почти дочиста вымывается вся нефтяная, хромовая, медная и т. п. природная рента.
Причем достаточно сопоставить объемы “чистых доходов на инвестиции” с потоком этих самых инвестиций из-за границы, чтобы увидеть — работает элементарный перпетуум мобиле (вечный двигатель). Невозможный в механике, но очень даже возможный в таком мудреном деле, как суверенная валютно-кредитная политика…
Любопытное устройство: бесплатный валютный ресурс уходит из страны, а комбанки спекулируют “дешевыми” заемными долларами из Европы. Официальные же экономисты с шикарным рыночным образованием уверяют всех — это нормально!
Вот так вот: на дальних нефтепроводах обязательно ставятся напорные станции: они потребляют небольшую часть перекачиваемого сырья ради того, чтобы основной поток ускоренно гнать дальше. Так и наши замечательные финансисты (которых зарубежные бенефициары заслуженно ставят в пример всему СНГ и Восточной Европе): они тоже служат при такой насосной, помогающей валюте “сливаться” из страны.
Здесь ведь что важно?
Важно, чтобы у людей, этим занимающихся, ощущение естественной правильности (или хотя бы — неизбежности) происходящего было совершенно искренним. Желательно, у всех: у рядовых механиков такой откачивающей валютную ренту “насосной”, у менеджеров среднего звена и у высших управляющих. Все они должны быть абсолютно убеждены, что владеют самым сокровенным и подлинным знанием рыночной экономики и банковского дела, что они — элитные профессионалы и что так — “во всем цивилизованном мире”. В их образованные головы не должны даже закрадываться еретические мысли о сути того, чем же они все-таки занимаются.
А уж тем более — с чего кормятся.
Один умный человек написал целую книгу, доказывающую, что рыночная экономика — это, прежде всего, религия Доллара, а уже потом — прикладные экономические теории и практические методики. И вот это — реальная истина. В вере же главное — быть твердым и не сомневаться в спущенных свыше постулатах.
Особо же это важно для свежеобращенных.
Так вот и мой ученый аноним: когда он мимоходом говорит, что средства пенсионного фонда вкладывать опасно, а вложение средств Национального фонда закончится лишь тем, что все разворуют — он прав.
Потому что то, во что все веруют, то и сбывается.
А вот граждане Машкевич, Шодиев и Ибрагимов вместе с гражданином Митталом и другими такими же иностранными гражданами, почему-то не считают опасным инвестировать свои кровные в казахстанскую экономику.
(Видимо, они веруют во что-то иное, чем Минфин и Нацбанк, свято оберегающие накопления пенсионеров и Национального фонда.)
Ну что же, Господь награждает каждого по заслугам его. Упомянутые, например, \»прихожане\» награждены занесением в список “Форбса”, Григорий Марченко — признанием лучшим главой банка в мире (может быть, и в более узком региональном масштабе, но не в этом суть), а критик мой — ощущением борьбы за правое дело. Ну а простых смертных президент, от валютных излишеств казны, наградил вот добавкой 32% к пенсиям и окладам…
А если серьезно, то я, конечно, в своих экономических материалах занимаюсь все время неблагодарным и опасным делом: святотатствую.
Задаю вопросы, коробящие специалистов. Посягаю, так сказать, на основы, которые лишь кажутся таковыми.
Вот, например, я давно и настойчиво намекаю, и с разных сторон, что тот способ, которым Нацбанк регулирует курс национальной валюты, это… как бы слово подобрать (чтобы Ю.М. с “Navi” не подвести)… экономическое вредительство. Работа против коренных интересов национального производства и всей национальной экономики.
А если к очень, очень странной идее поддерживать курс тенге балансированием спроса-предложения экспортеров-импортеров добавить тоже очень, очень странное попустительство Нацбанка спекуляциям дешевыми кредитами из Европы, — вообще гремучая смесь вопросов получается…
Возможна ли иная монетарная политика, которая позволила бы Казахстану действительно мощно инвестировать собственные валютно-сырьевые ресурсы в национальную экономику и в собственный народ? В частности, в разы поднять пенсии, оклады бюджетникам, и вообще заработки, не боясь инфляции тенге?
Конечно, возможна. Методически — вообще нет проблем. Проблема лишь политическая.
Но излагать предложения-соображения на этот счет сейчас, пожалуй, рановато. Сначала должно сформироваться осознание-понимание того, что мы сейчас — новый нефтяной африканат, сырьевая провинция, место очень дешевой добычи сырья и сверхлегкого вывоза валютной выручки. Придет осознание — специалисты начнут обсуждать и конкретные механизмы…
Так что, дорогой мой профессиональный охотник, — крепитесь, у нас с вами все впереди!