Что стоит за конфликтом между компанией “ПетроКазахстан” и финполицией РК?

Похоже, компания решила жить по принципу “ни одного года без конфликтов с властными органами Казахстана”. В прошлом 2004 году с ней шумно разбиралось антимонопольное ведомство, которым тогда руководил О.Жандосов. Только успел завершиться первый квартал этого года, как грянул новый конфликт между компанией и казахстанскими властями. История эта оказалась в фокусе общественного внимания после появления сообщения о том, что “следственным департаментом финполиции было предъявлено обвинение президенту AO \»ПетроКазахстан Кумколь Ресорсиз\» (ПККР, нефтедобывающая \»дочка\» PetroKazakhstan) и ТОО \»ПетроКазахстан Ойл Продактс\» (ПКОП, нефтеперерабатывающая \»дочка\», бывший Шымкентский НПЗ) гражданину США Томасу Полу Дворжаку и финансовому директору указанных компаний гражданину Канады Клифту Клейтону Джейю по ст.196 ч.2 (монополистические действия и ограничение конкуренции) Уголовного кодекса Казахстана” (Интерфакс-Казахстан).

Кстати, примерно за то же самое эту компанию пыталось “прищучить” в прошлом году антимонопольное ведомство. Но та история, по-видимому, обошлась без последствий для нее, раз снова возникают обвинения в “монополистических действиях и ограничении конкуренции”. А может, это просто продолжение прошлогодних разборок, которые тогда так и остались незавершенными в связи с достаточно неожиданно грянувшими организационными и кадровыми изменениями в Антимонопольном агентстве РК. Когда оно принялось разбираться с “ПетроКазахстан”, это было ведомство, напрямую подчиненное главе государства. Потом оно утратило такой исключительный статус и вернулось в структуру правительства, и в дальнейшем перестали поступать новости о конфликте между ним и канадской компанией. Нынче ее снова начинают “таскать” по “монополистским” и “конкурентным” делам. И, что характерно, делает это опять-таки напрямую подчиненное главе государства ведомство. Финансовая полиция. Причем ее переподчинение президенту произошло совсем недавно. Отсюда вытекают, по меньшей мере, два предположительных вывода: во-первых, чтобы государственному ведомству вступить в тяжбу с “ПетроКазахстан”, нужно, чтобы оно находилось в прямом подчинении у главы государства; во-вторых, с “монополистскими” и “конкурентными” аспектами деятельности этой компании с точки зрения властей все-таки, видимо, не все ладно.

Канадцы, как всегда в таких случаях, активно защищаются. Более того – переходят в контратаку, наводя, так сказать, тень на плетень. В пресс-релизе PetroKazakhstan, который в ответ на вышеназванную акцию финполиции РК был распространен не только в нашей стране, но и по всему миру, говорится, что “компания всегда считала, что цены, установленные антимонопольным агентством в 2002 году, нарушают” ее права, вытекающие из договора о приватизации Шымкентского завода “Нефтеоргсинтез”. Мол, этим договором “республика гарантирует заводу право продавать свои нефтепродукты по “свободным рыночным ценам”.

Судить о том, чем закончится эта тяжба, пока сложно. Так же непросто сказать, чем она в действительности вызвана – имевшими место нарушениями со стороны иностранного инвестора или новыми попытками передела собственности в виде ресурсов, которыми сейчас располагает “ПетроКазахстан”. А если обе эти причины присутствуют – что из чего вытекает…

Компания “ПетроКазахстан” (или тогда еще “Харрикейн Хайдрокарбон”) появилась в Казахстане почти 10 лет тому назад. Обстоятельства, сопутствовавшие ее вступлению в экономику нашей страны, авторами в США и Канаде описываются с таким же восторженным вдохновением, с каким в вестернах рисуется освоение тамошнего Дикого Запада пионерами-первопроходцами в XIX веке. Как утверждает американский специализированный журнал \»Ойл Дейли” (т. 46, н. 198, стр. 2-5, 30.09.1996 г.) устами своего автора М.Ритчи, в 1996 году североамериканские нефтяные фирмы были на передней линии фронта приватизации, менявшей облик нефтяной индустрии Казахстана, и первые две сделки были запущены в августе, когда канадская энергетическая компания “Харрикейн Хайдрокарбон” осуществила первые платежи за “Южнефтегаз” с производительностью в 50 тысяч баррелей в день (10-я часть всего казахстанского объема добычи на тот момент), и базирующаяся в Лондоне торговая компания “Витол” — за Шымкентский нефтеочистительный завод. Это взгляд, так сказать, извне. С такой точки зрения получается, компания “Харрикейн”, предшественница “ПетроКазахстана”, появилась тут не только как благодетельница, но и также носительница высоких рыночно-духовных ценностей, готовая сражаться с остаточными явлениями командно-административной косности в экономике постсоветского Казахстана. Так что хоть памятник ей устанавливай в знак признательности.

Но это вряд ли получится, если посмотреть на казахстанские дела компании с 1996 года по настоящее время с точки зрения здешней общественности. Потому что в багаже ее деятельности в нашей стране накопилось слишком много таких историй, которые иначе, как скандальными, не назовешь. То она на публике разбирается со своими работниками, то столь же публично препирается с властями Казахстана.

Последнее представляется особенно странным с учетом того, что правительство страны и его структуры отличаются чрезвычайно трогательным и предупредительным отношением к иностранным инвесторам. Такая их благостная предрасположенность к зарубежным предпринимателям и осуществляемым ими тут, в Казахстане, инвестиционным проектам представляется здешнему общественному мнению настолько очевидной, что под его давлением даже в общем и целом лояльные исполнительной власти мажилисмены то и дело высказывают соответствующие упреки высокопоставленным правительственным чиновникам. Но от этого с течением времени благорасположенность президентской администрации, правительства, министерств и других государственных ведомств к иностранными инвесторам никак не убывает. Скорее, даже все складывается наоборот. К примеру, в начале лета прошлого 2004 года публичная жалоба некоторых таких инвесторов на антимонопольное ведомство, пытавшееся применить к ним какие-то предусматривающие интересы государства меры, стоили его главе должности. С тех пор даже облеченные самыми широкими полномочиями государственные мужи настроены, надо полагать, так, что лишний раз связываться с иностранными инвесторами не станут. Впрочем, и прежде, повторяем, мало кто из них решался становиться на пути тех западных компаний, у которых крупные инвестиционные контракты с Республикой Казахстан.

Но как “Харрикейн Хайдрокарбон”, так и “ПетроКазахстан” почему-то являлись исключениями из этого неписаного правила. Получающие большой публичный резонанс конфликты, связанные с именем этой компании, вспыхивали и продолжают вспыхивать с завидной регулярности вот уже столько лет на протяжении того времени, в течение которой она работает в Казахстане. Мы тут не станем углубляться слишком далеко в прошлое. Рассмотрим только то, что имело место за последние несколько лет.

Летом 2001 года, когда администрация ШНОСа (Шымкентнефтеоргсинтеза) объявила о решении завода приостановить работу на неопределенный период, объясняя это необходимостью провести кое-какие ремонтные работы, к обсуждению создавшейся в связи с этим в стране ситуации подключились члены мажилиса. Некоторые из них поставили вопрос очень жестко и потребовали официального ответа от компании “Харрикейн Хайдрокарбон”, собственника завода, на такой вопрос: почему Шымкентский завод по очистке нефти, начиная с 1999 года, каждый раз накануне уборочной страды останавливает свою работу?! В такой сезон внутреннее потребление нефти резко возрастает, и цена на бензин взмывает вверх вследствие остановки работ по производству нефтепродуктов. Ряд народных избранников высказывался в том смысле, что администрация ШНОСа каждое лето останавливает завод с целью извлечь сверхприбыль. Скандал тогда был изрядный. Имя компании в общественном мнении приняло достаточно ярко выраженный негативный оттенок. Но ее так называемых канадских хозяев это явно не проняло. Конфликты, хотя они часто облекались в скандальную форму, кончались, как правило, без серьезных последствий. Их, таких конфликтных историй, привлекших общественное внимание, у “Харрикейн Хайдрокарбон” — “ПетроКазахстан” в “активе” набралось уж никак не меньше, чем у небезызвестного бельгийского “Трактебеля”, владевшего в конце 1990-х гг. АПК (“Алматы Пауэр Консолидейтед”). Но бельгийцев в результате аналогичных конфликтных историй “ушли” в конце концов из Казахстана.

А “Харрикейн Хайдрокарбон” выдержал аналогичный (если только не еще больший) “пресс” негатива со стороны общественного мнения, только сменил название, которое стало ассоциироваться с течением времени с целым “возом” конфликтных историй, на другое — “ПетроКазахстан”. Принимая его, компания как бы заявила претензии на то, чтобы выглядеть в глазах казахстанцев отечественной бизнес-структурой. Но, что удивительно, произошедшему в конце 2002 года переименованию предшествовало не увеличение в ее акциях доли капитала казахстанского происхождения, а наоборот, уменьшение. Причем довольно значительное.