По гамбургерскому счету. Часть 2

Начало см. здесь.

***

Брошу еще одну кость и помешаю в котле.

Давайте пройдемся по улицам и закоулкам, приглядимся-почитаем вывески заведений общепита – Дунганская кухня, Уйгурская, Корейская, Турецкая, Узбекская; Китайский ресторан, Русские пельмени, кафе Итальянское, Французское, и, разумеется, Мак-Доналдс, но чтобы написали просто и ясно – “Казахская кухня” – так ни днем, ни ночью не сыщешь.

Был один такой популярный ресторан в Алма-Ате, ходили туда, сняв обувь, посидеть за круглым дастарханом, кумыс, шубат попить, куырдак, бешбармак поесть. Но странное совпадение, как только Центральную Национальную библиотеку лишили имени Пушкина, так вскоре и ресторан тот “Казахская кухня”, что сбоку наискосок — закрылся. Не знаю, существует ли тут какая-нибудь таинственная взаимосвязь, но факт налицо. А это уже симптом, сказал бы доктор медицины уважаемый Франсуа Рабле и продолжил бы: “А покажите-ка, пациент, свой язык”.

Как бы хороша косточка ни была, но мясо без костей все-таки ключевой ингредиент нашего литературного блюда. Умело поданный — так просто деликатес. Поэтому “поговорим о странностях любви” к языкам. Они бывают разные – бараньи, коровьи, лошадиные, салат из соловьиных язычков нынче не в моде, по причине бедственного положения с этими пернатыми тварями…

Проверка правительства электричеством

23.04.2024 09:006091

Но тут, прервав мягкую лирическую ноту, очередную кость вбросил сам премьер-министр Даниал Ахметов, и она многим встала поперек горла.

“Мы должны понимать, что для того чтобы Казахстан был интегрирован в систему мирохозяйства, все наши дети должны знать казахский язык, прекрасно владеть английским языком и, безусловно, понимать, что такое русский язык, который открыл нам дорогу в систему микроэкономики”.

Что тут было! Русская община, казаки, движение “Лад” обиделись, всполошились, стали требовать публичного извинения, в суд хотели подать. А зря! Никакой суд состава преступления в словах премьера не найдет. Разве что честно укажет на ошибку — не в микроэкономику открыл дорогу казахам русский язык, а проложил широчайший тракт во все сферы мировой культуры. Именно в таком духе проповедовал великий Абай собравшейся в его юрту молодежи, пока варилось мясо жеребенка, два года сосавшего яловую кобылицу и поэтому особенно вкусному.¹ Однако на современных пышных трапезах по приему новых почетных гостей об этом предпочитается не вспоминать.

Ознакомившись с рецептурой премьера, я живо представил, как все аулы вдруг заговорили с лондонским акцентом, по утрам едят овсянку и на джайляу за чашечкой кофе слушают Би-би-си, а Шекспира и Фолкнера потребляют исключительно в оригинале.

Прямо Нью-Барса Кельмес.² А на самом деле — ни бельмеса, ни гу-гу! По исследованиям ЮНЕСКО, новации да оптимизации в области образования уже привели к резкому снижению уровня этого самого образования в Казахстане. При нищих учителях, недоделанных программах и перегруженных школах, где на ремонт и оборудование собирают с родителей, иного ждать и не приходится.

Поражает эйфория и громадье амбиций – элита, безусловно, будет знать — деньги, спецпитание с репетиторами, обучение в заграничных ресторанах… А остальным достанется родной шершавый. И совет – учиться, удаляться по-английски. Что, собственно, уже и происходит.

Да, нынче нефть “спикс инглиш”. Но не нефтью единой жив здешний человек, а еще и “Воздухом – атмосферой русского языка, — как сказал мудрый Чингиз Айтматов на Бишкекском конгрессе. — Русский язык — это наша плоть, духовная плоть. Благодаря русскому языку я приобщился к мировой культуре, потому что на русский язык переведены все основные книги мировых классиков – это было уже готовое богатство, и я мог воспользоваться этим богатством. Я уже не говорю о русских писателях – это само собой”.

Академический вкус фундаментальной закваски по-прежнему не изменяет киргизскому мастеру слова.

Однако клич дан, и процесс входа в макроэкономику пошел — канал “Евразия” после программы “Время” вместо российской “Культуры” давно потчует казахстанское население боевиками американского розлива со сквозным сюжетом – трахнуть и грохнуть.

Благо, если у кого-то имеется возможность “питаться” с индивидуальной “тарелки”. Но чем глубже всматриваешься, тем больше сюрпризов извлекаешь из обновленного “Голубого” котелка: в популярной телеигре “Кто возьмет миллион?” преподаватель вуза, чудесно шарящий в преферанс, ни сном ни духом не ведает, что “Фауста” написал Гете, бойкие журналисты “забыли”, что тезкой Пушкина был Грибоедов, а строки из “Горя от ума” и подавно. “Во глубине сибирских руд” – оказывается, “сморозил” Герцен. А как хронологически располагаются пятеро русских нобелевских лауреатов по литературе – вообще тайна за семью печатями.

Из 10 претендентов только один правильно расположил последовательность частей в составе слова: приставка-корень-суффикс-окончание. С заданием — назвать по порядку месяцы на казахском языке – справились тоже единицы, остальные не просто отстали, а сделали неправильно, хотя из соревнующихся более половины были представителями титульной нации. Подозреваю, если бы задание касалось названий месяцев на английском языке, процент попаданий был бы гораздо выше.

Пожинаем плоды просвещения. Не стану каламбурить по поводу ума в программе, все само собой выявилось в первый год экзаменов в вузы на основе общих тестов. Брошюру озаглавили “Вступительные тесты по русской литературе”, хотя наполовину они состояли из вопросов по казахским авторам, что напоминало полное расстройство обоих желудочков головного мозга. Нынешнее издание догадались-таки поправить. Теперь называется просто — “Тесты по литературе”.

Вот такая нынче “акамедия”, как выговаривал мой четырехлетний сын ученое слово “академия”. “И это уже не симптом, а диагноз”, — добавил бы целитель-чревовед Франсуа Рабле.

Анекдот от Галкина-Пугачевой: “Поймал “новый казах” Золотую рыбку. Бьет ее по голове дубинкой и приговаривает: “Говори по-казахски”. На концерте в Алматы громко смеялись и “новые”, и “старые”.

Но не до смеха, когда такой бытовой дубинкой становятся таблички на казахском языке на дверях кабинетов врачей в поликлиниках, налоговых органов, муниципальных и прочих присутственных мест, или когда, выдавая для заполнения бланки документов на казахском, вам, улыбаясь, отвечают, что на русском кончились, подразумевая, что ведение делопроизводства осуществляется на государственном языке. Прямо не кость уже, а кляп.

Известно, что легче всего язык осваивается в детстве. Отец у меня вырос в ауле, как на родном говорит на казахском, руководил заводом, читал лекции, а по праздникам до сих пор распевает песни Калдаякова. Я ж понимаю на минимальном бытовом уровне, поэтому хотел, чтобы младший сын знал язык хорошо. Но сразу ужаснулся, как методически примитивно ведется преподавание казахского языка в школе! Туда что, специально подбирают бездарных педагогов? Или перед ними изначально ставят задачу – не научить, и за это (на зависть другим учителям) дают повышенную зарплату?

В достаточно престижной гимназии весь год на уроках казахского дети заучивали слова бессвязной россыпью, читали тарабарщину без перевода, получали пятерки, а к концу года толком не умели спросить: “Как тебя зовут и где ты живешь”? А вот по-английски они уже и читают, и переводят, и в пределах своего вокабуляра могут пообщаться с американцем.

Знакомого русскоязычного ребенка родители специально отдали в казахский детский сад (вопреки справедливым опасениям, что остальная подготовка там хуже), и к семи годам он свободно болтал со сверстниками. Так мальчишка практически забыл язык после окончания первого класса, подчеркну – в одной из лучших школ города на юге Казахстана.

Недавно прошедший Единый государственный тест тоже показал, что уровень знаний пускников казахских школ ниже по сравнению с русскими.

Окрест же раздается стон об упадке казахского языка. Предлагают приплачивать за его знание и наказывать за незнание. Предлагают также выявлять “хороших” и “плохих” казахов и прописывают рецепты их обнаружения, почти как в приснопамятные годы китайской культурной революции. Бросьте притворяться и ломать комедию! Азиатская лень и хитромудрость – далеко не главная восточная тонкость. Давно привыкли и сами пользуемся.

При наличии нормальных пособий с кассетами (типа успешно раскрученного курса “Speak English”) наверняка подучил бы и государственный казахский, но он не кормит! Думаю и пишу по-русски, но последние десять лет кормит меня в основном английский. Вот где зубная боль до скрежета зубовного.

Ревнителям же всеобщего знания госязыка не открою большой тайны, если отделю “мух” от “котлет” и озвучу парочку активно дискутируемых в обществе версий, которые вполне объясняют, почему с обучением дело обстоит из рук вон плохо.

Казахский – это язык для своих, это завуалированный, прикрытый риторикой и демагогией фильтр, через который осознанно или бессознательно стараются не пропустить русскоязычных во власть и в госслужбу. Расчет прост — коренное население худо ли бедно научит своих детей в семьях лопотать на бытовом уровне, и те получат пропуск к должностям и прочим официальным небольшим, но материальным благам.

Учить не учат, а в старших классах на экзаменах спрашивают без всяких скидок, и выставляемая русским ученикам низкая оценка по казахскому влияет на их общий бал.

“Котлеты” — своим, а “мухи” пусть улетают. Хотя русских и так уже остался минимальный процент в правительстве, парламенте и корпусе чиновников, но зачем нужны толковые конкуренты! Тихо вытеснить и ни на кого не надо будет оглядываться. Со своими послушными Саке-Маке на своем родном договориться всегда легче и управлять проще, по-азиатски, нежели привыкшими к более либеральным, цивилизованным формам ведения дел русскоязычными согражданами. Эдакий незатейливый кухонный расклад.

Есть и еще одно мнение, не опровергающее предыдущее, – это явные сложнейшие проблемы адаптации казахского языка в современных условиях глобализации экономики, развития науки, информационных технологий, его невостребованность, по высшему счету. (Поди тут выбери, что приятнее). “Лунную сонату” можно сыграть и на рояле, и на домбре, только эффект будет разным.

Амбиций от верхов и низов высказывается много, а реалии упорно показывают “ху есть ху”. Бюрократия и управление давно в руках представителей титульной национальности, а в производственно-научные отрасли все больше призывается иностранных менеджеров, и под их опекой составляются стратегии развития государства, которые оборачиваются обвинениями в воровстве, коррупции и скандалами типа “казахгейта”.

Однако нынче, когда по площади Республики бродит некто Борис Годунов, народ уже не безмолвствует. Он выражается очень откровенно. Можно было бы ввести сюда гипертекст из сайта “Навигатор”, от которого у многих обвиснут ушки и подкосятся моталыжки. А диалоги — хоть сразу бери и вставляй в современную пьесу об “асфальтных”, “аульных”, “манкуртах” и “мамбетах”, “русофонах” и “русофобах”, вдобавок узнаешь кучу популярных кличек и аббревиатур. Рекомендую тем, у кого нехватка тем. Публика на такое представление валом повалит, будет и “злато”, и “заплата”.

На сайте и языки обсуждаются, и в крепких афористичных выражениях разъяснят — кто виноват и что делать:

— Не доволен Казахстаном: чемодан — вокзал – Россия.

В газетах и журналах тоже печатаются сотни, если не тысячи статей. Сражения ведутся на вилках и ножах. Особенно стараются писатели. Но глубокий, взвешенный материал, как и подлинный талант, всегда большая редкость. Академику Мехлису Сулейменову, чувствуется, не раз приходилось пить чай на кухне с теми, о ком он обстоятельно (даже исповедально) написал в “Казахстанской правде” (14.05.2004г.)

“Громче всех сетуют и ратуют казахские писатели – …но ведь правда в том, что у многих из них, даже у народных писателей Казахстана, дети не говорят на родном языке. Если казахские писатели не привили любви к родному языку своим детям, то кого в этом винить? Пока русский у нас в кармане, надо этим дорожить. Знание русского – сила, а не слабость”, — резюмирует академик Сулейменов.

Вот это слышится речь мужа, а не очередного мальчика для семейных розг.

_______________________________