“Свобода слова” львиную долю своего вчерашнего номера посвятила репортажу из зала судебного заседания в Талдыкоргане, где проходит, пожалуй, самый громкий процесс за всю историю суверенного Казахстана по делу об убийстве Алтынбека Сарсенбаева и его помощников. Во второй части обширного материала, описывающей третий день судебного разбирательства, приводится интервью с адвокатом Рустама Ибрагимова, бывшим офицером полиции Нурланом Устемировым, который, рассказывая о злоключениях своего подзащитного, не чурается прибегать к “ментовско-зэковской” фене: “загрузили”, “киданули”, “лоханули” и т. д.
Впрочем, не эта ненормативная лексика юриста привлекает внимание в статье, а очередная огласка его слов о некоем дипломате, который-де после все устроит. Правда, понять наверняка, что и кого имел в виду г-н Устемиров, весьма сбивчиво выражающий свои мысли, удается очень и очень трудно.
“Время” в отличие от своих оппозиционных коллег скромно, но зато со вкусом освещающее талдыкорганское действо устами журналиста Марата Асипова жалуется на неблагоприятные условия открытого процесса, созданные судебными властями, в том числе и для работы СМИ. “Организация самого значимого для страны судебного процесса поставлена из рук вон плохо, — отмечается в статье “Закрытая открытость”. — Чтобы попасть в зал, необходимо миновать двойной-тройной контроль, с идентификацией по списку, досмотром личных вещей и проходом через металлоискатель. Сотрудники полиции вооружены также и металлодетекторами”
…В зале, где проходит судебное заседание, звук пишется только на “пушку” (встроенный микрофон) камеры, — описывает Асипов принцип функционирования монитора, по которому журналисты следят за ходом заседаний. — Стоит кому-то закашлять — и выступающего становится не слышно. Кроме того, камера всего одна, и, таким образом, многие реплики остаются за кадром, можно только по реакции участников понять, что происходит…Защитники подсудимых плотно закрывают своими спинами клетку с легкомысленными сердечками вместо решетки. Чтобы добраться до своего места, им приходится лазать по стульям, что не очень удобно для адвокатов женского пола, одевающихся, сообразно жаркой погоде, в сафари”.
Сегодняшний номер “Республики” потрясает обилием материалов с положительной стороны подающих таких персон отечественной политики, как Рахат Алиев и его супругу Даригу Назарбаеву. Все смешалось в доме Облонских: демократически-оппозиционное издание, обычно предпочитающее называть себя независимым, целиком и полностью, что видно невооруженным глазом, принимает сторону так называемого клана старшего зятя президента. Причиной столь явной метаморфозы “официально” называется согласие с позицией Дариги Нурсултановны, ее партии “Асар” и Конгресса журналистов, выступающих против драконовских поправок министра Ертысбаева, относительно которых издание категорично “против”. Против этих поправок и все здравомыслящее журналистское сообщество. Партия “Нагыз Ак Жол” идет на санкционированный властями Алматы митинг с инициативой разделяемой дочерью президента вместе с Союзом журналистов Казахстана и фондом Тамары Калеевой “Адил Соз”, особенно близкими сейчас к дочкиному КЖК. Однако, в “Республике” чувствуется перебор: интервью с Рахатом Алиевым, позитивный анализ выступления Дариги на партийной конференции “Асара”, плюс версии об убийстве Сарсенбаева, представляющие Алиева в качестве жертвы провокации и прочее.
“Старшая дочь президента начинает демонстрировать качества политика национального масштаба, способного принять из рук отца бразды правления государством и взвалить на себя ответственность лидера нации, — пишет в своем традиционном политобзоре Мухамеджан Адилов (“Устами дочки глаголет истина”)…
… В результате нового политического позиционирования партия “Асар” и Дарига оказываются более патриотичными по сравнению с “Отаном” и президентом РК: “Казахстан – наша Родина. Это то святое, что у нас есть. Хватит экспериментов со святым. Надо, наконец, открыто заявить: суверенитет Казахстана для нас превыше всего” — приводит “Республика” слова старшей дочери.
…Надо отдать должное Дариге Назарбаевой и ее помощникам – она очень четко позиционируется. Сначала лидер “Асара” выступила в защиту Родины и ее суверенитета, потом продемонстрировала, что будет искать национальную идею среди народа, и, наконец, показала, что готова взять национальный бизнес в союзники…
Возвращаясь к докладу Дариги Нурсултановны, еще раз хотелось бы подчеркнуть, что документ производит самое благоприятное впечатление своим качеством, продуманностью и грамотностью. Это означает, что в окружении старшей дочери президента появились классные политологи, политтехнологи и спичрайтеры, возможно, российского происхождения, и это замечательно…”
В свою очередь, сразу две статьи Сергея Дуванова в этом номере “Республики”: “Кто убил Алтынбека Сарсенбаева?” и “С кем вы, г-н Ертысбаев?”, в первом случае представляют Рахата Алиева в качестве жертвы хитроумной провокации некоего влиятельного лица “Х”, во втором в виде пострадавшего на пару с женой собственника медиахолдинга, который в отместку отбирается Папой через послушного министра. По одной из версий автора, доклад генерала Дутбаева главе государства, если верить “Дежа вю” случившийся сразу после убийства Сарсенбаева, преподносится автором, как возможный злой умысел докладчика, якобы состоящего на службе у мистера “Х”.
В дополнение сам Рахат Мухтарович вещает в интервью газете: “Если господин Ертысбаев мыслит, как он пафосно подчеркивает, интересами национальной безопасности, которая у нас, между прочим, прочна как никогда, продавливает эти изменения, то я предпочитаю вести речь на уровне оценок реального ущерба нашим внешнеполитическим приоритетам, международному имиджу страны, если эти поправки вступят в силу”.
Президент Назарбаев, по словам замминистра иностранных дел, на недавнем совещании по толерантности сказал: “Председательство в ОБСЕ — один из этапов осуществления стратегии по вхождению в число 50 конкурентоспособных стран”.
И сейчас-де по воле одного из чиновников у Казахстана появляется серьезная преграда на этом пути. Алиев очень сомневается, что господин Ертысбаев готов взять на себя лично всю полноту ответственности за срыв задачи и при этом не прикрываться высоким портретом.
Истинно, причудливы виражи большой политики. Не прошло и полугода, как на той же газетной полосе известный оппозиционер Толен Тохтасынов фактически обвинял казахстанского экс – посла в штаб-квартире ОБСЕ в Вене в причастности к расправе над сопредседателем партии “Нагыз Ак Жол”, как ситуация крутанулась ровно на 180 градусов. Видимо, действительно, поправки господина Ертысбаева способны сотворить невозможное, хотя не стоит сбрасывать со счетов и предварительные договоренности о консолидации разношерстных партий.
“Эпоха” повествует сегодня о начавшемся в Алматы суде по делу об убийстве дочери агитатора ЗСК Оксаны Никитиной. Напомним, что девочка пропала 31 октября прошлого года, а менее чем через два месяца 20 декабря ее тело было обнаружено на одной из мусорных свалок в микрорайоне “Калкаман”. Вскоре был задержан подозреваемый в ее убийстве несовершеннолетний Максим Алтынников, приходящийся Оксане дядей. Его-то и обвинили в преступлении, найдя мотив злодеяния в якобы изнасиловании девушки, желая скрыть которое Алтынников и пошел на тяжкий поступок. Однако, как утверждает сам подсудимый, на него было оказано сильнейшее психологическое давление со стороны правоохранительных органов, и, опасаясь за свою жизнь и жизнь своих близких, он пошел на самооговор. Как отмечает “Эпоха”, стартовавший в Алматинском городском суде процесс является закрытым. Так решила судья Наталья Орлова, которая объяснила подобный формат разбирательства сексуальным характером преступления. Но как указывает “Эпоха” изнасилование могли специально “пришить” к делу, чтобы на стадии судебного следствия ограничить доступ общественности к нему. Ведь, еще в период расследования, полиция отрезала Максима Алтынникова от внешнего мира, осуществляя свою работу скрытно и непрозрачно. И даже сейчас участвующий в судебных заседаниях политический деятель Булат Абилов отказывается делиться с прессой информацией из зала суда, руководствуясь тем, что подписал документ о неразглашении.