Как бы это парадоксально ни звучало, но внедрение казахского языка и отказ от русского языка в качестве государственного, это акция, направленная прежде всего против интересов самой казахской нации.
Попробуем вместе посмотреть на данную проблему под другим углом – с точки зрения тенденций мирового экономического развития. В своих ранних комментариях на сайте я уже подчеркивал мысль о том, что на мировых рынках товаров и услуг западные индустриальные державы все чаще и чаще действуют совместно через свои транснациональные или многонациональные корпорации. То есть, к примеру, правительства США и Японии на каком-либо конкретном рынке товаров и услуг могут выступить единым фронтом через создание американо-японской корпорации, в которой будут объединены все имеющиеся у правительств этих двух стран ресурсы – научные, технологические, финансовые и т.д., и конечно, человеческие. Есть транснациональные корпорации, в которых участвуют с десяток различных государств. То есть это один из путей международного сотрудничества – в данном случае промышленно-развитых капиталистических государств. Этот путь более известен сегодня как глобализация.
Но есть и другой путь международного сотрудничества — это объединение тоталитарных государств на принципах несвободы, отсутствия независимой судебной системы, жесткого контроля государства над всеми ресурсами. Такой принцип объединения я бы назвал коллективным или политическим, противостоящим индивидуальному или корпоративному (экономическому) принципу объединения развитых капиталистических государств. Адепты такого принципа называют себя “государственниками”. Конец 20-ого века показал всему миру несостоятельность коллективного или политического объединения. Яркий тому пример — развал социалистической (читай тоталитарной) системы под руководством СССР.
Сегодня на наших глазах происходит развал другого тоталитарного (коллективного) объединения, основанного на этнической общности – исламский мир. Я лично не сомневаюсь, что рано или поздно исламский мир, также как и весь остальной мир, осознает и сделает выбор в пользу индивидуальных (корпоративных), а не мифических коллективных (государственных) ценностей. Но сегодня мы еще далеки до такого единого восприятия человеческих ценностей, и водораздел проходит по линии индивидуальных (корпоративных) и коллективных (государственных) интересов. Тоталитарные государства перед лицом своего поражения эффективной западной демократической системе сейчас предпринимают максимум усилий для того, чтобы выступить единым фронтом против демократического (корпоративного западного) сообщества.
На чьей стороне Казахстан в этом противостоянии? Ошибаются те, кто утверждает, что мы строим корпоративную (индивидуальную или капиталистическую) экономическую систему. Также неверно предположение о том, что мы выстраиваем союзнические отношения с США или западной Европой. Мы находимся (также как и Россия) в процессе усовершенствования тоталитарной коллективной системы, которая, в долгосрочной перспективе несет угрозу не только внутреннему (индивидуальному или корпоративному развитию), но и внешнему мировому процессу корпоративной глобализации. То есть структура экономики Казахстана сегодня выстроена таким образом, что ни одна какая-либо серьезная группа влияния – я даже не называю их компаниями или корпорациями (таких в Казахстане не существует) – не является самостоятельным игроком на рынке Казахстана (как такового конкурентного рынка также не существует ни в Казахстане, ни в России). Все они были созданы властью, и соответственно, ею же и контролируются через своих доверенных лиц. Если они не являются самостоятельными (а они де-факто не являются самостоятельными), следовательно, они не имеют возможности самостоятельно принимать решение об интеграции с западными корпорациями. Возникает вопрос – почему? Почему те, кто контролируют наши казахстанские компании (власть предержащие), не идут на интеграцию с западными транснациональными корпорациями?
Ее успешная реализация означала бы интеграцию Казахстана в глобальный мировой процесс, с очевидной выгодой, как политической, так и экономической для страны, в целом, и для теневых хозяев этих компаний в отдельности? Этого не происходит по двум взаимосвязанным причинам. Первая: сами западные транснациональные корпорации никогда не будут развертывать свои технологии на территории страны, где отсутствуют четкие правила (независимая судебная система, и рыночные институты регулирования экономикой), которые гарантировали бы возврат их технологий и вложенных средств, в случае возникновения форс-мажорных обстоятельств (про нефть и банковский сектор отдельный разговор). Второе: сами казахстанские власти никогда не пойдут на создание вышеуказанных условий (создание независимой судебной системы, рыночных институтов регулирования экономикой) по той простой причине, что все так называемые приватизированные объекты были ею приобретены, мягко говоря, нечестно. А также потому, что власть и дальше играет по нечестным правилам из-за страха потерять в честной борьбе то, что она, по сути, “прибрала к рукам” в нечестной борьбе. Между двумя указанными причинами есть небольшой фактор, который в будущем мог бы сыграть решающую роль в создании того механизма, который обеспечил бы интеграцию казахстанской экономики в корпоративную мировую экономику. Этим фактором является образование подрастающего поколения. Интеграция в корпоративную мировую экономику предполагает, помимо знания основ западной рыночной экономики, знание западного права (судебного, законодательного, экономического, международного и т.д.). Необходимо изучение технологических, технических специальностей по тем отраслям, которые Казахстан будет развивать на основе технологий западных транснациональных корпораций, которые будут готовы развернуть на территории Казахстана. Помимо этого, необходима гармонизация, а по сути внедрение новых западных технических стандартов, что потребует пересмотра (отказа) от советских стандартов и переход на международные (читай) западные технические стандарты (включая в области производства вооружений, машиностроения, телекоммуникаций и т.д. и т.п.).
И это только предварительный или подготовительный этап. Для изучения всех этих вопросов и для подготовки будущих специалистов в этих областях необходима абсолютно новая национальная программа среднего и высшего образования, которая отвечала бы требованиям новой правительственной программы по структурному реформированию экономики Казахстана на основе интеграции корпоративного казахстанского сектора в структуру западных транснациональных корпораций. Такую программу также еще предстоит разработать вместе с российскими и западными правительствами и корпорациями. И вот здесь мы подошли к главному вопросу, от которого я оттолкнулся для своего краткого анализа в начале текста. Это вопрос о языке. Для изучения всего указанного сложнейшего комплекса вопросов необходимо либо переводить на казахский язык все материалы и литературу по данным вопросам, либо осуществлять широкомасштабный переход средней и высшей школы на английский язык. Для осознания масштаба работ по переводу всей технической, правовой, технологической, экономической и другой документации (литература, учебники, акты, нормативы, спецификации) на казахский язык достаточно привести простой пример: сегодня Казахстан вряд ли имеет интеллектуальный потенциал для того, чтобы выпустить в свет простой методический учебник для преподавания английского языка в начальных классах казахской школы. Я уже не говорю о том, чтобы перевести курс “Транснациональные корпорации и мировая экономика” на казахский язык – для этого как минимум, нужен казахо-говорящий специалист в этой области. Но, принимая во внимание, что специалистов в данной области единицы даже в самой Великобритании, США, вместе взятые, задача по переводу данного курса на казахский язык представляется невозможной. Сегодня, в силу опять-таки ограниченного интеллектуального потенциала Казахстана, представляется трудновыполнимой задача по выпуску качественного казахско-английского или англо-казахского словаря. И помимо этого еще необходимо научить казахскому языку все население Казахстана. В том, что касается перехода средней и высшей школы на английский язык, мне представляется, что эта задача вполне выполнима. Самое главное для этого имеются все предпосылки, включая огромное желание людей изучать этот язык. Мы можем и должны сегодня отправить в университеты США и Англии 200 000 — 300 000 (двести триста тысяч) казахстанских школьников и студентов на факультеты права, экономики, технологии, лингвистики. Нужно отправить на стажировку (пяти-шести месячные) 2000 – 3000 учителей английского языка со всех регионов Казахстана (с каждой школы). Нужно пригласить 500 -1000 учителей (студентов-волонтеров) из США и Великобритании для преподавания английского языка в школах и университетах. Нужно бесплатно транслировать по телевизору программы CNN, BBC, Euronews, Russia Today, Al Jazeera International (это международные открытые некоммерческие информационные каналы). Для этого в казахстанской казне есть средства. Инвестировать в образование необходимо сейчас и немедленно. Это и есть наша национальная программа. Другими словами АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК необходим для интегрирования с западными транснациональными корпорациями. АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК – это новая структура казахстанской экономики, интегрированная в мировую экономику через передовые технологии западных транснациональных корпораций, развернутых на территории Казахстана – а это новые рабочие места, технологический прорыв, завоевание рынков третьих стран, новые научно-исследовательские институты и лаборатории, передовое образование, интегрированное в мировую систему образования. Это сильные перспективы для всей нации. Широкомасштабное изучение английского языка должно базироваться на русском языке, в силу того, что РУССКИЙ ЯЗЫК имеет хорошую материальную базу (по сравнению с казахским языком) для изучения английского языка: книги, литература, специальные пособия, словари, печатные издания и т.д. и т.п.
Таким образом, мы можем заключить, что английский язык является тем инструментом, который мы должны использовать при подготовке интеграционной платформы с западными индустриальными державами. В пику ему КАЗАХСКИЙ ЯЗЫК – это автаркия или путь к изоляции. По сути, это отказ от интеграции с ведущими индустриальными державами мира. Казахский язык – это построение государства в его чистом виде, без какой-либо перспективы на смешение с другими системами, включая тоталитарные. Государство Казахстан, как политическая единица, не может в принципе интегрироваться с отдельной экономической единицей в лице западной корпорации для создания транснациональной корпорации — это абсолютно несовместимые вещи, таких гибридов мир еще не знает. Это неоднородные субстанции, которые не могут смешиваться, и не существует такого механизма для их смешения. Если только казахи не заставят все университеты США, Великобритании, Австралии, Канады, Новой Зеландии перейти на казахский язык, а также гармонизировать западные технологические стандарты с казахскими технологическими стандартами, которых не существует и в помине, в силу того, что в Казахстане не существует промышленности как таковой. После этого необходимо убедить Запад, что их корпоративная система экономики не является эффективной, вследствие чего, их страны должны войти в состав не корпоративного Казахского ханства, что автоматически обеспечит эффективность их экономик. Для этого казахскому правительству необходимо, как минимум, создать такие технические стандарты и такие университетские программы на казахском языке, которые были бы более привлекательны для студентов и школьников не только в этих странах, но и для самих казахстанцев. А как максимум, нужно показать всем, как на практике эти программы были эффективно реализованы. Может быть, у нас есть закрытые лаборатории или научно-исследовательские институты где-нибудь в Сузаке или Шаульдере, или в Чемолгане, где в закрытом режиме идут разработки на казахском языке новых технологий? Может быть, у нас есть закрытые производства, где трудятся выходцы с казахских аулов, которые закончили казахские школы на “отлично”, а затем на “отлично” закончили казахские университеты на казахском языке. Может быть, затем они защитились в аспирантурах и докторантурах на казахском языке, а их работы запрещены для публикаций и по ним ведутся закрытые разработки в закрытых лабораториях и научно-исследовательских институтах на казахском языке и только для казахов. Может быть, правительство Казахстана имеет на руках эти закрытые казахские научно-исследовательские разработки, готовые для практической реализации, но в силу того, что население не знает казахского языка, эти разработки не запускаются в дело. Возможно, запустив их, мы откроем миллионы рабочих мест?! Все это может быть, однако я про это не слышал, хотя неплохо говорю и читаю по-казахски.
С моей точки зрения, попытка внедрить казахский язык в качестве государственного – это попытка законсервировать нынешнюю структуру экономики: нефтегазовый сектор плюс обслуживающие ее сектора — банковский и строительство элитного жилья, призванные осваивать денежные потоки, не требующие не только каких-либо глубоких структурных реформ, но и знания какого-либо иностранного языка, включая русский язык. Ведь деньги любят тишину. Такая структура экономики напоминает мне не банан, а персик. Внутри персика имеется косточка – сердцевина с твердой скорлупой, покрытая толстым слоем мякоти. Так вот косточка (сердцевина) у меня ассоциируется с нынешней элитой, контролирующей сырьевой сектор. Кстати, многие представители этой сердцевины абсолютно не знают казахского языка (Кимы, Машкевичи, Шодиевы, Масимовы, Коржовы и т.д.). Эта сердцевина покрыла себя защитным слоем мякоти в лице аульных маргиналов, которые в силу слабого образования, а порой и отсутствия такового, выполняют роль буфера, “защищая” привилегированное положение самой элиты от “генетической модификации”, падения или каких-либо внешних ударов или потрясений, которые могли бы вызвать раскол этой сердцевины, под лозунгом защиты казахского языка и интересов казахского народа. Взамен они получают право на то, чтобы оставаться если не в первом, то хотя бы во втором или третьем и даже двадцатом эшелоне этой глубоко эшелонированной обороны. Борьба маргиналов идет за место в этой оборонительной линии. Стратегическая задача государства – защитить “сердцевину” от посягательств каких-либо сил, включая недопущение интеграции с западными экономическими структурами.