О религии Эрик-Эмманюэль Шмитт пишет так, что его необходимо прочесть и верующим, и атеистам, и тем, кто никогда не задумывался о существе веры. Цикл “Незримое” не был написан специально для детей, его с удовольствием читают и взрослые, и дети
Четыре книги цикла “Незримое” посвящены мировым религиям: буддизму – “Миларепа”, иудаизму – “Дети Ноя”, христианству – “Оскар и Розовая Дама” и исламу – “Мсье Ибрагим и цветы Корана” (три последние переведены на русский язык). Эрик-Эмманюэль Шмитт, один из самых читаемых современных французских писателей, чьи пьесы с успехом идут во многих театрах мира, пишет не о религии и философии, а о жизни, где возникает любой пытающийся оттолкнуться от нее дискурс и где он вновь тонет и вновь всплывает на поверхность потока. С легкостью и непосредственностью он пишет о вещах сложных, не претендуя на постановку и решение вечных вопросов. Игриво обходя культурные, политические, исторические и философские рифы противоречий, достигает берега примирения и мудрости. После посвящения религиям читатель может настроиться на откровение. Но будет разочарован. Книги не дают ответа, в чем сущность христианства, ислама или иудаизма, а простым языком жизненных историй свидетельствуют, что жизнь для всех одинакова в том, как мы рождаемся и умираем.
Нет добрых и злых религий – добро и зло в самом человеке, о религии судят по словам и поступкам тех, кто говорит от ее имени – вот простые истины, открывающиеся читателю. Так, десятилетний еврейский мальчик Моисей встречает араба мсье Ибрагима (который и не араб вовсе, а называют его так потому, что его скобяная лавка в еврейском квартале Парижа открыта “с восьми утра до полуночи и даже по воскресеньям”). Мсье Ибрагим – хороший человек, он спасает Момо от одиночества. Поэтому его религия несет мальчику утешение и радость. Тема спасения для Шмитта становится центральной. Умудренный жизнью человек спасает ребенка. Но это не одностороннее воздействие: сильный помогает слабому. Спасение – это диалог, дающий получает больше, чем тот, кто берет. Спасение держится на трех китах: вера, надежда и любовь. Решение вопросов религиозного примирения Шмитт мудро переносит из взрослого мира политики компромиссов, нетерпимости и взаимных претензий, в сферу отношений поколений, стариков и детей. Старик умудрен опытом, а ребенок открыт новому. Их устами глаголет истина. Мсье Ибрагим становится для Моисея тем жизненным примером, которыми не смогли стать бросившие его отец и мать. Пожилой человек помогает Момо понять и простить родителей. “У твоего отца не было в жизни хорошего примера, он остался сиротой, когда его родителей увезли в концлагерь на поезде”, – поясняет он поступок отца Момо, покончившего с собой. Новый друг, а затем и отец (Ибрагим усыновляет Момо) побуждает мальчика изменить отношение к себе и полюбить жизнь. Никакие книги мира не могут заменить жизненный опыт и роскошь человеческого общения. Момо, получив наследство после смерти мсье Ибрагима, наконец узнает мудрость, что скрывалась в его потертом Коране: два засушенных цветка.
В “Детях Ноя” католический священник отец Понс спасает 10-летнего мальчика Джозефа, а вместе с ним и еще 270 еврейских детей от нацистов. В крипте он собирает коллекции культур народов, находящихся под угрозой уничтожения. Сначала это был народ Конго, затем евреи, потом русские поэты-диссиденты. Отец Понс становится для Джозефа таким же жизненным примером, каким мсье Ибрагим стал для Моисея. Книга заканчивается тем, что спустя много лет, став свидетелем драки еврейских и палестинских мальчишек и поспорив с другом Руди по поводу израильско-палестинского конфликта, Джозеф поступает точно так же, как отец Понс. Подобрав брошенные мальчишками еврейскую ермолку и палестинский платок, он начинает собирать новую коллекцию. Идея Шмитта такова: каждый народ на Земле представляет собой коллекцию Бога.
“Оскар и Розовая Дама” написана от лица 10-летнего мальчика, больного лейкемией. В начале книги Оскар не верит в Бога, но постепенно под влиянием советов Розовой Дамы (розовые халаты носили французские волонтеры, ухаживавшие за безнадежно больными) из абстрактного понятия Бог превращается в личность и творца. И в конце книги и жизни он является Оскару в момент мистического прозрения. Каждый день для Оскара – десять лет, а двенадцать дней – вся жизнь. Он проживает отрочество, юность, становится зрелым мужчиной и умирает умудренным старцем.
Шмитт родился в семье атеистов. Поэтому религию он рассматривает как некий универсальный для человечества духовный язык. Постижение этого языка процесс длительный, ведь “никогда нельзя сказать, что ты уже в совершенстве владеешь каким-то языком”. Он также утверждает, что не исповедует политкорректность – корни его творчества находятся в мистическом опыте.
Примирение религий и жизненных позиций у Шмитта основывается на игре парадоксов и противоречий. Так, иудей Джозеф настолько вдохновлен личностью священника, что наперекор происхождению и воле родителей захотел стать католиком. В “Цветах Корана” Моисей назвался Мохаммедом и стал суфистом. А в “Розовой Даме” праведная атеистка пробуждает в безнадежно больном мальчике искреннюю и глубокую веру в Бога.
“Я считаю, что единственный способ борьбы и с терроризмом, и с фанатизмом, и с глупостью – это знание. Я хочу нести знание посредством своих книг, но не обнажая, а как бы между прочим, в литературной форме. С помощью моих персонажей я позволяю читателям соприкоснуться с другой культурой”, – говорит автор.