В начале апреля весь мир праздновал юбилей Андрея Тарковского – величайшего режиссера, художника, по-настоящему свободного героя уходящей эпохи. Во всяком случае, тот мир, в существование которого я хочу верить. Мир, в котором живут подлинные знатоки, понимающие все коды посланий, зашифрованные в бессмертных трудах режиссера.
|
Тарковский — это человек, чья личность наложила отпечаток на мое мировоззрение и понимание многих вещей. Тарковский – это феномен, восприятие которого, к сожалению, по-настоящему доступно только узкому кругу подготовленных.
Но, давайте, обо всем по порядку.
Еще в детстве одна моя знакомая часто рассказывала о том, что есть такой режиссер, каждый фильм которого – сенсация. Тогда, кажется, увидела свет его очередная лента. Вспоминаю, с каким упоением моя подруга смотрела “Солярис”, а потом что-то все время оттуда рассказывала. Я же запомнил только, как непреодолимо сложен был этот фильм для моего понимания, помнил какие-то отдельные фрагменты фильма: женщину, постоянно исчезавшую и появлявшуюся снова, какие-то зеркальные комнаты, безбрежный океан, в котором плавает огромный ребенок, и все вокруг такое непонятное. Тогда у меня осталось тяжелое воспоминание о фильме, я лишь понимал, что в нем заложен какой-то тайный смысл, понять который мне вряд ли когда-то удастся.
Позже началась великая эра “Голливуда” с первыми терминаторами, рэмбо и рокки. Этот мир экшна пленил своей поп-корновой заразительностью до такой степени, что в него оказалось погружено все общество. Я очень полюбил кинематограф и не стыжусь, что был большим поклонником американского кино. Смотрел самое разное: от бессмысленных стрелялок до скучных и откровенно глупых комедий. В те годы мои взгляды на кино в целом были близки к понятию Mainstream, которого всячески чуждаюсь ныне.
Тарковский со своими вечными образами так и остался странной музыкой в душе и блеклым воспоминанием прошлого.
Позже пришла эра “DOLBY” с трехмерной компьютерной графикой, постепенно сюжет фильмов стал утрачиваться, сценарий копироваться, все больше и больше выходило однотипных лент, увеличивалась касса, а зритель постепенно уставал от повторения сюжетов и бесконечных римейков, поп-корн стал приедаться, а у кого-то и вызывать аллергию.
Тогда стало модно вспоминать ушедших классиков, одним из которых был и Тарковский. В начале 2000-х на экраны вышел римейк “Соляриса” с Джорджем Клуни в главной роли.
Оставшиеся доселе романтические воспоминания о первых просмотрах этого фильма вместе с подругой еще в те далекие годы как-то дали о себе знать, и вот оказавшись уже в кругу поп-корновых товарищей, среди которых были те, кто приобрел уже первые праворульные авто, я отправился на просмотр картины. Еле досмотрев до конца, понял, что за несколько десяток лет мое восприятие Тарковского так и не изменилось, оно осталось на все том же уровне занудности, хоть и с Клуни в главной роли.
Прошли еще годы. Вскоре подруга, которая любила фильмы Тарковского, заболела и умерла, сказав на прощание, что очень хотела бы быть похоронена на “русском кладбище” Сен-Женевьев-де-Буа в Париже. Это желание мне показалось странным, пока, просматривая на ее полках кассеты и книги об этом художнике, я не вычитал, что именно там был похоронен и он. Тогда мною вдруг овладело это странное ощущение удивленного любопытства: что это был за человек, творчество которого смогло влюбить в себя так, чтобы желать даже быть похороненным подле него?
Взяв на прокат несколько картин, я все же заставил себя просмотреть один из фильмов. Это был “Андрей Рублев”. Долго пытаясь понять смысл бесконечных сцен падающей лошади и летящего парашюта, невольно заснул, проснувшись на сцене очередной битвы древних русичей. Посчитав фильм невозможным для просмотра, уже решил, что так и останусь с неразрешенной загадкой, что же так пленило подругу.
В поисках ответа зашел в Интернет и вот тогда открыл для себя факт мирового признания и популярности режиссера. Я обнаружил, что исконно русского, советского режиссера любил весь мир! Фильмы вроде “Зеркало”, например, для японцев были больше чем просто кино – это был символ их философии, смысл их жизни.
Проявляя все больший интерес к творчеству Тарковского, я даже умудрился записаться в фан-клуб и познакомиться с арт-режиссерами из Америки, объяснявшими мне ту или иную непонятную сцену. Я стал задумываться о фильмах Тарковского, но все же не решался на просмотр.
Тогда городские видеопрокаты изобиловали самыми разными фильмами американской поп-культуры, но настоящего качественного кино там не нашлось. На полках был лишь американский “Солярис” и “Андрей Рублев”, ни тот, ни другой смотреть у меня желания не возникало. Ждал, когда появится какая-нибудь другая картина. И вот однажды мне улыбнулась удача. Я раздобыл фильм “Сталкер”, перевернувший мою жизнь и заставивший посмотреть на творчество Тарковского с другой стороны.
“Сталкер”
Фильм поначалу показался мистическим и непонятным, но чем дольше шла картина, тем глубже я погружался в сам процесс, в саму философию картины, и вот уже где-то в середине с удовольствием вслушивался в каждый диалог, забывая при этом о той зоне, что они искали, обо всех этих запретных комнатах.
Это уже был не просмотр, это было созерцание, как-то по-восточному, где каждый элемент символизировал какое-нибудь глубинное значение, а каждый текст — глубокую философию бытия. Досмотрев до конца и влюбившись в этот фильм, понял, что он оставил странное и непонятное чувство. Просмотр “Сталкера” оказался больше, чем просто просмотр – это было обогащение, поступок, завершение какого-то этапа. Мне кажется, я заново переродился после этого фильма, мир стал совсем другим, взгляды на кинематограф изменились в корне. Это ощущение было сродни перевоплощению, получению какой-то своеобразной нравственной дозы. Чувства были непонятны: я только начал улавливать смысл, скрытый в бытие.
“Сталкер” – этот проводник в жизнь, в настоящий мир — полюбился мною. Ведь лет десять назад, искушенный голливудским экшеном и гламуром, и минуты бы не выдержал, слушая такие монологи, но сейчас другое кино мне стало просто не интересным.
Впоследствии осознал, что, полюбив Сталкера, ты влюбляешься не только в творчество, но и в саму природу и образ свободной, иной жизни. Странные ощущения. Советую этот фильм посмотреть всем. Картина наверняка вызовет двойственные чувства, и если уже после первого просмотра вы будете в него влюблены, то полюбите навсегда, в противном случае, вы сможете научиться ценить фильм, но он уже никогда не станет частью вашей души. Этот фильм могу смотреть еще и еще, с промежутком в полгода, и каждый раз находить в нем все больше и больше скрытых смыслов, погружаясь в его вертикальный контекст. Я мог бы еще много рассуждать о “Сталкере”, но здесь хотел бы поделиться только своими первыми ощущениями, потому что хочу, чтобы творчество Тарковского непременно заинтересовало моего читателя. Ибо его магнетизм и мистика доподлинно и навсегда освобождают сознание от оков и плена страха, стереотипов, ограниченности мыслей и всего-всего, что еще есть в этом мире, тянущее нас назад.
Я просмотрел почти все фильмы Тарковского, что были в прокате. Увы, многие из его картин так и остались недоступны, а интерес к нему наблюдался у редкого меньшинства.
|
Тарковский использовал свои картины для того, чтобы продемонстрировать богатый духовный мир нравственности, мир души и поэзии, что царила в нем. Наверное, имея что-то от Бога, он знал некие таинства бытия, именно тайну раскрытия секретов жизни. После прикосновения к его творчеству, после этого пленительного сеанса, ты понимаешь, что привычные рамки и каноны мироустройства – это всего лишь мизансцена, созданная когда-то кучкой таких же по уму людей. И тогда ты осознаешь, что вера в демократию превращается в фарс, а любые идеологии кажутся выдумками.
До конца понять Тарковского невозможно, понять его могут только единицы, равно как и просмотреть его картины. Просмотр его фильмов – это уже поступок, понятие того, о чем говорится в фильме – это уже дар. Мне кажется, даже если прочитать все аннотации к фильмам Тарковского, вряд ли доподлинно удастся уловить до конца смысл, заложенный в каждом фрагменте, в каждом слове. Тарковского нужно разбирать по частям, его мир очень богат. По-прежнему, как и много лет назад, всматриваюсь в детали этих картин, постоянно открывая что-то новое. Бывает очень редко, что я могу посмотреть Тарковского перед сном и почти невозможно смотреть его во время работы, но очень часто при подготовке к очередной статье это кино помогает проникнуть в самую суть проблемы.
Семидесятипятилетие Тарковского было отмечено так же скромно, как аскетичен был его потрясающий воображение мир.