Что такое террор? Воспитанные на голливудских фильмах мы отождествляем террор с чем-то ужасным, террор и терроризм для нас — синонимы смерти и страха. Нам с детства внушают, что терроризм — плохо, терроризм — это подрыв нормальных устоев государства и т.д., и т.п. Все это, конечно, правильно, если сравнивать с зеброй, которая обычному человеку традиционно кажется белой в черную полоску. Ну, а как быть тем, кому кажется наоборот? Вывод напрашивается один: это люди с исковерканным мышлением… Так ли это? Давайте взглянем глубже на проблему терроризма, ее природу, очаги, исторические предпосылки и периоды возникновения.
Терроризм возникал как решение проблемы смены недееспособного режима в самые сложные для государств исторические периоды общего морального загнивания общества, когда система, парализованная сверху донизу, переставала нормально функционировать и давала сбои. Вспомните дореволюционную Россию времен Галича, Грина и других известных эсеров. Не имея власти и возможностей, они прибегали к террору для подрыва системы, терроризировавшей всю страну. Именно они подготовили фундамент для социалистической революции, представлявшейся на тот момент самой прогрессивной формацией в мире.
Игнорирование российской империей сложившихся реалий мирового устройства, отсутствие желания реформаторства привели страну к революционным волнениям. Тогда, кажется, впервые заговорили о терроре как единственно верном способе борьбы против режима. Идеалисты эсеры, осознав все трудности цивилизованной борьбы посредством пера времен декабристов, Пушкина и Чернышевского, поняв, что она оборачивается большими жертвами с их стороны, перешли к более решительным действиям. Взрывы губернаторских домов, похищения банкиров, ломка привычных общественных устоев заставили все-таки царя приступить к постепенному реформированию империи. Но было уже поздно — большевики захватили власть, и, свергнув царский режим, изменили современное мироустройство. Это были десять дней, которые, казалось навсегда, потрясли этот мир…
Однако вернемся к современности. Терроризм как способ политического давления на режим не изжил себя и сегодня. Вспомните эффектные уличные выступления в Европе, впервые взятые на вооружение антиглобалистами в конце 90-х. Разве те погромы супермаркетов с целью противостоять наступлению ВТО не были одним из первых по-настоящему эффективных методов гражданского неповиновения, всеми чертами, походящим под определение террора? Сегодня мы наблюдаем, как формируются все новые формы современного открытого противостояния стран-изгоев таких, как Северная Корея и Иран, западному миру.
Я отнюдь не пытаюсь оправдать террор, только хочу понять, почему в ответственное историческое время человечество всегда прибегает к этому радикальному средству воздействия. Я хочу получить ответ на вопрос: а не является ли террор острой, социально обусловленной потребностью общества в борьбе против системы, самой насаждающей государственный террор. Ведь, нищие и безоружные, видя хищничество властей и их нежелание диалога, переходят к подпольной борьбе за смену власти любыми средствами, создавая тем самым оправданную закономерность, возникающую в необходимый исторический момент для сохранения баланса политических сил.
Таким образом, разрушение кривой модели общества – это не столько ее уничтожение, сколько недопущение этой кривизны. А как узнать, есть ли в обществе кривизна? Сказать трудно. Часто мы, видя глянцевый мир, думаем, что это прогресс, но за фасадом вполне может скрываться и оборотная сторона. А что считать кривой моделью? Правительство, призванное регулировать экономику и развивать производство, но при этом бездействующее и процветающее за счет сырьевых доходов — кривая модель? Строительный бум за счет сноса жилых домов, низких заработных плат и некачественного стройматериала — кривая модель? Да, кривая модель, не разрушив которую сейчас, мы неминуемо рискуем подвергнуться еще большему риску.
А что считать терроризмом? Терроризм ли попытка уничтожить кривую модель мирового империализма? Что есть терроризм: военное насаждение демократии в странах, где есть нефть, или попытка оппонирования этому путем создания орудий ядерного уничтожения? Что это — рассада терроризма или защита национальных интересов? А беспорядки и взрывы в крупнейших городах мира — не есть ли это протест против войн в Афганистане и Ираке?
И взрывы в метро, и показ гибели этих людей тоже есть орудие морального и эмоционального воздействия. Гибель тысяч иракцев, в том числе детей, уничтожения афганских кишлаков, разрушение инфраструктуры городов — разве это не мировой терроризм? Странно, что общество живет в плену трактовки Спилберга по сути плохого, никогда не задумываясь, что зло оно само и есть.
А, однажды задумавшись, мы поймем, что имеем все предпосылки для оппонирования, потому как за фасадом нашего благополучия скрываются настоящая скорбь и страдания. Вспомните гибель шахтеров, инфицирование детей, возмущения тенгизских рабочих, уничтожение домов в Шаныраке и Бакае, беспредел в строительстве, сносы домов, голодовки протеста, самоубийства, смерти политиков, общественных деятелей, журналистов… Разве это не похоже на скрытый, неафишируемый терроризм? Терроризм власти. А что это значит? Значит, что нельзя мирно почивать на лаврах нефтяной супердержавы — уже появляются все предпосылки для терроризма. Но все же остается вера в то, что смена существующего положения дел путем реформирования системы, пробуждения и мобилизации всех здравых сил есть.
А иначе однажды погаснет свет, и из темноты появится зарево. Что это?
Это ночные петарды размером с город…