Уж на что, осмелюсь доложить вам, головоломна обязанность градоначальника! Столько лежит всяких дел, относительно одной чистоты, починки, поправки… словом, наиумнейший человек пришел бы в затруднение, но, благодарение Богу, все идет благополучно. Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но, верите ли, что, даже когда ложишься спать, все думаешь: “Господи Боже Ты мой, как бы так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и было довольно?..”
“Ревизор” Н.В. Гоголь
“Каждый образованный гражданин должен понять, что искусство правления – не удел каждого человека, это великое искусство предначертано для немногих личностей. В этом заключается суть данной книги – все деяния правителей в разные годы державшие бразды правления города в своих руках на определённом уровне должно стать примером для каждого из нас. Верю, что данная книга станет энциклопедией малого уровня, которая станет вспомогательным помощником, маяком освещая пути познания истории прошлого, она прослужит для нас примером созерцания светлого будущего нашего государства”.
С этого пафосного вступления акима Алматы господина Есимова начинается эпохальный 188-страничный опус коллектива авторов под названием “Градоначальники Алматы”, изданный “при поддержке акимата города Алматы”, как сказано в её выходных данных. Тираж неизвестен.
В книге рассказано о четырнадцати мэрах Алматы, начиная с П.М.Зенкова и заканчивая И.Н.Тасмагамбетовым.
Витиевато-византийские словечки – бразды, правители, править, деяния, свершения, предначертания, судьбоносный, карающие длани и указующие персты – щедро рассыпаны на каждой странице этой книги. Риторика и стиль “Махабхараты” наполовину с эпосом “Манас”. Любые поступки и действия, выполнение которых являются прямой обязанностью любого мэра города, преподносятся как подвиг, преодоление, превозмогание и самоотречение. Не акимы, а былинные богатыри. Все мэры не спят, не едят, думая о народном благе: “Утром мажу бутерброд – сразу мысль: А как народ?”.
Вольно или невольно это сделано, но авторы почему-то ещё воспользовались стародавним журналистским приёмом — оглупление персонажа. Его суть в том, что речь интервьюируемого с диктофона перекладывается на бумагу без редактуры, без “выстраивания”, без “причёсывания”, с сохранением особенностей речи говорящего со всеми присущими живой речи неизбежными словами-паразитами, этими “ну, значит”, “я это”, “как-бы”, “в общем” и прочими.
В российской журналистике этим приёмчиком любит злоупотребить обозреватель Ольга Кучкина. В 90-каком то году она использовала его в большом интервью с Горбачёвым, где Михаил Сергеевич представлен перед читателями “Комсомолки” полным недоумком, если не сказать хуже. Пользуясь этим нечестным приёмом, даже речь Нобелевского лауреата можно преподнести как бред сумасшедшего. Что уж говорить о нелауреатах, к тому же начисто лишённых самоиронии.
Приведу лишь несколько выдержек из книги – бесед с акимами. Все цитаты из книги приведены с сохранением стиля, орфографии и весьма своеобразной авторской пунктуации:
“ Корр. — Вы являетесь сватом нашему президенту. Хотелось бы узнать о Ваших неофициальных отношениях с Нуреке.
— Если бы я жил в Западной Европе и был бы сватом той страны, мне бы это не принесло никакой пользы… К тому же я известен своей открытостью, принципиальностью… Конституционные изменения вносятся вовремя… По моему мнению, таким героизмом как у него, наверное, обладают лишь некоторые руководители мирового масштаба. Чего только стоит двукратное проведение конференции мировых религий в Астане? Какой президент смог проделать такое? Для этого необходим особенный героизм, политическое чутьё. Я и ему самому неоднократно говорил, что он открыл дорогу будущему поколению на следующие сто лет…”.
Почти детская непосредственность акимов просто умиляет. Вот один из них простодушно рассказывает о визите посетителей:
“Только что приступил к своей работе. Однажды разговаривал по телефону в своём кабинете. Мой помощник был робким парнем. Переступив через него, ко мне направлялся какой-то человек, тащивший инвалидную коляску. В коляске сидел аксакал Кененбай Кожабеков… Посадив его в арбу, незнакомый человек направлялся ко мне… В его глазах наблюдалась, какая то внутренняя сила. Мой кабинет был очень просторным. До сих пор разговаривал по телефону. Они дошли до меня. Я поставил трубку. Узнал Кенеке. Знал, что он снимается в кино. Он играл в фильмах “Кыз – жибек”, “Девушка и джигит”. Поэтому надо быть осторожнее с этим человеком. А другого я не знаю. Мои молодые годы, я был горячим парнем… Сразу же спохватился: “Это не проходной двор. Почему ворвались сюда”. Обругал его, на чём свет стоит. Более пяти минут я ругался не останавливаясь. Смотрю, тот человек, растерявшись, неоднократно переворачивал свою трость. Хочется ударить его кулаком, но неудобно перед Кененбай –ага…”.
Ну не дитя ли природы? И полюбуйтесь, какая выдержка и самообладание – хотел ударить, но не ударил… Прелесть какая.
Далее тот же аким:
“На улице Фурманова с правой стороны расположен чудовищный монстр сделанный из стекла. Он длинный, и высокий. Не похож на парниковый дом. Так как я знаю архитектуру города на пять пальцев, в связи с вышеизложенным, приходишь в угнетающее положение от всего этого…”.
“Аким должен вставать очень рано. В пять часов утра. Во-первых он должен посмотреть в окно. Если идёт снег, он должен провести наблюдение над чисткой дорог ведущих в Медео. Дороги не должны замерзать, он обязан посмотреть, что сыпали ли, или не сыпали песок, прочистили дорогу, или не прочистили. Вызвав машину, осматривая дорожные работы, доезжаешь до самого Медео. Потом в восемь часов зайдя в кабинет, устраиваешь нагоняй нарушителям дисциплины. Такова работа акима… Некоторые думают, что аким борется лишь с оппозицией, и находит время для уничтожения их газет. У акима много забот. У него не хватит времени даже на эти вещи”.
Этот абзац повторен три раза (!) на двух соседних страницах с небольшими интервалами. Наверное, из-за глубины и ёмкости смысла. Чтобы читатели усвоили, что основное занятие акима – устраивать головомойки, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не побить собеседника.
А как вам такой пассаж:
Я объяснил: “Сушко, после того, как стал начальником, не знает, как крутится тот или иной винтиль в определённом колодце. Если знаток этого дела не прикажет, то тогда вода никогда не поднимется выше третьего этажа. “Тогда кого будем назначать?” — спросил шеф. Я назвал Фельдмана. Фельдман лучше Сушко знает эту сферу деятельности. Поэтому не говорит. Он еврей. Хотя если и скажет, вода всё-равно не поднимется выше пятого этажа. Если назначите Фельдмана, то вода сразу достигнет двадцатого этажа”.
Перечитав этот очаровательный абзац несколько десятков раз, я сделала такой вывод: чтобы вода поднималась до всех этажей, лучше назначать начальником “Горводоканала” еврея. Так, на всякий случай.
Другой мэр скромно говорит о себе: “Моё кредо – оставлять за собой добрый след… А для этого надо было сколотить хорошую команду. Поэтому в свою команду я ввёл многие изменения. Привёз с собой хороших, крепких ребят. Того же Виктора Храпунова.”
Да уж, “деяния” этого члена команды надолго останутся в памяти народной. О времени его “правления” рассказано в духе передовиц телеканала “Хабар”:
“Виктор Храпунов возглавлял акимат города Алматы ровно семь с половиной лет.
Это были годы упорного труда, бессонных ночей, радостей и побед. В памяти алмаатинцев эти годы активного развития Алматы во всех отношениях: экономическом, культурном, образовательном, научном, финансовом, спортивном аспектах и никто этого отрицать не может”.
Сам Храпунов назван в опусе неброско и непритязательно: Аким, переселивший малый и средний бизнес на первые этажи.
А потом и сам переселившийся… Так и хочется спросить — не соблаговолите ли стереть за собой свои “добрые следы”?
Последняя сага в книге о мэре Тасмагамбетове, тут авторы тоже не стесняются в эпитетах, цветисто называя его “достойным сыном с колыбели”:
“Один из лидеров оппозиции, сказал как-то сгоряча: Всё равно вам не стать как Тасмагамбетов, какие бы изощрённые хитрости вы не придумали. Это человек, который пользуется огромным авторитетом и среди народа и среди интеллигенции. Пусть этих “Бакаев” будет хоть пять и все они станут бузить одновременно, всё равно – статус и авторитет Тасмагамбетова никак не упадёт. Народ всё видит. Зачем вам это, нашли бы лучше другой путь”.
Действительно, такое можно сказать только сгоряча. Непонятно, правда, к кому именно обращался неназванный оппозиционер со столь пламенной отповедью, кто такой наивный хотел при помощи “изощрённых хитростей” уподобиться Имангали Нургалиевичу.
В книжке масса других восточно-придворных туманных намёков, экивоков и эвфемизмов. Намекается, что почти у каждого из глав города есть или были некие завистники, но отважные, смелые, страсть какие принципиальные акимы непременно разрушают злые чары и выходят победителями в некоей непроартикулированной борьбе с какими-то тёмными силами. “Ночной дозор” плюс “Дневной дозор”.
А есть отдельные фрагменты потока сознания, оценивать которые я не берусь в силу невозможности комментировать эту абракадабру:
“Люди, узнавшие историю города, не будут заблуждаться в прериях, сомневаясь о той или иной личности. Беспристрастные объективные оценки людей, по поводу материалов пишущихся под вышеназванной рубрикой, повлияло нашему высказыванию в отношении данного труда”.
Авторы, сами того не желая, написали очень весёлую и смешную книжку. Теперь у меня на книжной полке наряду с трудами Ильфа и Петрова, Аверченко, Зощенко и Тэффи будет стоять этот тяжёленький, зелёненький глянцевый томик. В грустную минуту полистаешь, почитаешь и куда только хандра денется…
В заключительной части коллектив авторов приносит свои извинения за то:
“что в книге не были охвачены не все градоначальники и личности, имеющие отношения к истории Алматы, напоминаем что, в следующей серии этой книги мы обязательно опубликуем их”.
Учитывая, что сей труд профинансирован городским акиматом, нетрудно догадаться, кто станет наиглавнейшим героем следующей обещанной книги. Отговаривать авторов бесполезно, всё равно напишут.
Остаётся только сказать: Аффтары, пешите есчо.
***
© ZONAkz, 2010г. Перепечатка запрещена