В самом начале событий Майдан был так же похож на Великую французскую революцию, как одесский Привоз на Вторую всемирную выставку в Париже. Но постепенно сходство проступало все отчетливее. И речь идет не только об уличных потасовках.
Людовик XVI и Виктор Янукович, мало сходные меж собою, встретились, однако, с решительно одинаковым явлением: чудовищной нехваткой злата-серебра в государственной казне. Куда деньги деваются? – наивно спрашивали оба. Людовику не хватало около двухсот миллионов ливров в год. Ливр весил (буквально) чуть больше 400 граммов серебра. Любознательные бухгалтеры вогнали эти цифры в современный курс. Получается, что тогдашний ливр это нынешняя сотня евро, вот и считайте.
А королева, Мария-Антуанетта, только в картишки проигрывала до 180 тысяч ливров в год, и страстишка эта была самой невинной её забавой. Вот и считайте. С финансовой пропасти все и началось. Марии-Антуанетте приписывают знаменитую фразу: если у них нет хлеба, пусть едят пирожные! Скорее всего, не её слова. Но какая-то дура ляпнула! Осталось в веках.
Что можем мы сегодня отыскать поразительного в учебнике, толкующем причины французской революции? Да ровным счетом — ничего. Ну, мздоимство несусветное, ну казнокрадство в особо крупных размерах. Или, к примеру, узаконенная продажа всех государственных должностей. Или возможность прикупить дворянское звание. Оно хоть и фальшивое, нелепое, еще Мольер его высмеивал, а права давало нешуточные. Глядишь, а господин Журден уже в парламенте. Прозой разговаривает. Французский простолюдин, а это и нищий крестьянин, и сводящий концы с концами мещанин (то самое “третье сословие”), были никто, звали их никак. Санкюлот. Звучит красиво, а переводится — бесштанный. Если в стране, населенной преимущественно санкюлотами, возникает какое-нибудь “сан-суси” – бунта не миновать.
Французская революция не с неба упала. Её породили жадность, глупость и прочие человеческие непотребства, которые способствовали пониманию, что “старый порядок” себя изжил. Уже лет тридцать носились в воздухе идеи “энциклопедистов”. И вот “идеи вышли на улицу”. Уже и пейзане, донельзя отощавшие, и санкюлоты вконец загнанные в угол, начинают соображать. Они не зачитываются Вольтером или Руссо. Просто в самом воздухе уже носится понимание того, что все не так. “Все не так, ребята!”. Вот с этого хриплого возгласа обычно и начинается всякое “Гуляй поле”.
Высоцкий выдохнул его незадолго до смерти. А уже в середине 80 х пожаловала косноязычная и радостная, как пьяная шлюха, “перестройка”. И дурь поперла из всех щелей. Все по-дурацки и кончилось. Вернее, кончается на глазах. Сценаристам и постановщикам Большой Смуты было доподлинно известно, что затея их обречена на успех. Они точно знали, что любые изменения привычного уклада в этих (наших) странах очень быстро приобретают свойства сокрушительного обвала – так и случилось. Обложившийся первым слоем маргаринового жирка советский обыватель в то время бурно негодовал, взбешенный отсутствием вареной колбасы, доступной водки, американских штанов, бульварных газет и видеомагнитофонов, прельщавших взалкавший взгляд созерцанием прелестей развратных греческих смоковниц. Он легко соблазнился наживкой “перестройки”, за которой прямо по курсу маячили упоительнейшие миражи свободы, равенства, братства. И демократии, которая мать им. И рынка, блистательно дирижирующего всеобщим благоденствием своими невидимыми миру загребущими руками. И отступать было некуда, за спиной торчало пугало в очередной раз вынутого из могилы генералиссимуса. И страсть как надоел шамкающий, играющий в наградные цацки старикан, нацепивший вместо бровей сталинские усы.
Сценаристам и постановщикам Беловежской Смуты было доподлинно известно, что выпестованные прежней властью управленцы, в чьи руки упадет гильотинированная власть, это далекие потомки, но близкие родственники папаши Журдена. Что им не хватит ни ума, ни совести противостоять дьявольскому соблазну зажить “по-королевски”, не возводить себе безвкусных дворцов с “золотыми унитазами”. Хоромы Януковича и Пшонки, явленные миру свежеиспечёнными хамами, поражают отсутствием меры и нагромождением смердящей роскоши.
20 лет потребовалось, чтобы понять: ничего, по сути, не изменилось. Санкюлоты натянули американские штаны, наелись до изжоги соевой колбасы, вдоволь погарцевали на вонючем металлическом ломе, попользовали греческих и прочих смоковниц, натешились айподами, айпедами, смартфонами и айфонами, получили свободу ругаться матом в Фейсбуке, но обнаружили себя все теми же голодранцами, едва сводящими концы с концами. С изумлением замечая при этом, как золоченые страницы форбсовских томиков бесконечно прирастают именами их блистательных сограждан, недавних комсомольских секретарей и мелких бандитов.
Нелепое в своей ужасающей безвкусице и малопригодное для жизни здание новой реальности все эти 20 лет строилось по скверным проектам: громоздились один на другой этажи спесивых сословий, связанных меж собой скользкими лестницами патроно-клиентских отношений; “социальные лифты” провалились в черные шахты, откуда им нет возврата. Общество не шагнуло, а стремительно отлетело назад, больно ударившись затылком о каменную кладку средневековых замков. Это произошло – в той или иной степени – везде, на всем “беловежском” пространстве.
Украина оказалась в этой сомнительной цепи самым слабым звеном. Оранжевые горелки предварительно как следует её накалили. В громокипящую смесь воспаленного, перегретого, спёртого политического воздуха, отягощенного вопиющим безобразием хамоватого панства, суррогатными мифами “героической истории” и навязчивой идеей какой-то особой “самостийности”, был заброшен механизм “французской революции”. Он сработал безукоризненно. Санкюлоты вышли на Майдан. Они обольстились миражами “Евросоюза” так же, как советские обыватели прельстились когда-то выгодами “перестройки”, которая и развалила их страну. А Майдан теперь разваливает, добивает это несчастное Содружество бывших. Артиллерия лупит по своим. Самые крупные народы одного корня, русские и украинцы, готовы взяться за оружие — абсурд!
А ведь еще живы бойцы Первого Украинского. Их немного, не больше роты. Им-то каково доживать? Но роту забыли, как водится. А фронт ушел далеко. И война не кончилась в сорок пятом. Потому что нас, дураков, поманили в Беловодье, а завели в Беловежье. Потому что циничное, корыстное и бесчеловечное по своей сути “столкновение цивилизаций”, добросовестно описанное доктором Хантингтоном, и есть мерзкая, низкая сущность мировой истории. А конец её, прекраснодушно провозглашенный наивным доктором Фукуямой, отодвинулся в перспективу дурной бесконечности, где сплошной День сурка.
“Советская цивилизация” проиграла свой второй тайм. Но неожиданно забила ответный гол: Крым. Все “арбитры” истошно завопили, дескать, не по правилам! Было положение “вне игры”! На что главный тренер своей сборной, некто Путин, невозмутимо ответил: парни, а вы давно уже играете не по правилам. И напомнил им их некоторые победоносные голы недавней истории. Хорошо одетые, дивно благоухающие, безукоризненно воспитанные бандиты в смокингах загнали анфан террибля, “плохого мальчика Вовочку” в угол. И он поступил так, как действует в этой ситуации любой нормальный пацан: схватил первую попавшуюся пустую бутылку, расколотил её об угол стены и зажал в руке “розочку”. Подходи, кто смелый? Тут парни слегка заёрзали. Стали фехтовально вращать тросточками, деликатно изображая праведный гнев. Это не произвело должного впечатления. Можно гол не засчитать. Но мяч-то в воротах… Плохой гол. Сомнительный. Ну, а что делать, когда все вокруг так испакостилось? Все не так, как надо? И не до футбола.
***
© ZONAkz, 2014г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.