Совсем не спортивного телосложения Маше в одиночку пришлось держать оборону от прессы и озабоченных судьбами детишек благодетелей, когда суд Илийского района Алматинской области вынес наконец известное решение от 21 апреля 2014 года. Напомню: “передать путем отобрания из Благотворительного Корпоративного Фонда “Радонеж” в Государственное Учреждение “Отдел образования Илийского района” 106 (сто шесть) несовершеннолетних детей для их дальнейшего устройства по списку…”.
Не пущать
В драматичный момент приезда прессы нынешний настоятель Свято-Сергиевского храма, глава БКФ “Радонеж” и директор приюта Евгений Бобылев распорядился по сотке не пускать прессу в приют под любыми предлогами. И его верная помощница Мария, шымкентская сирота, такая же обделенная семейным теплом, как и все живущие в приюте девчонки и пацаны, разве что возрастом их чуть постарше, перекрестясь встала в оборону…
Некая девица, чей сожитель в свое время действительно пожертвовал энную сумму приюту, настаивала на немедленном появлении руководства приюта, требовала комментариев для прессы – просто на пределе голосовых связок. Медиа ждали наготове тут же: и снимающие, и пишущие мои коллеги – веер диктофонов, камеры наизготовку. Пока благодетельница брызгая слюной вещала о попранных правах детей на камеру, Маша смиренно стояла рядом и… улыбалась. При виде такого олимпийского спокойствия правдоискательница окончательно вышла из себя…
Можно только удивиться и позавидовать такой выдержке: но детдомовские действительно привыкли к ору и угрозам. Нам, изнеженным папа-маминой любовью, такую реакцию и такую отчаянную работоспособность порой трудно понять. Но они привыкли биться за место под солнцем вопреки всему и никогда не сдаваться. Стремительно повзрослевшая выпускница детского дома, Мария помогает девочкам делать домашние задания. Следит, чтобы персонал не воровал: а работают тут мужики да бабы куда старше и пооборотистее ее самой. Ведает всеми хозяйственными делами приюта – и первого (где девочки), и второго (где пацаны). В онлайн-режиме выкладывает в соцсети просьбы о помощи к спонсорам-жертвователям. Принимает на себя ушаты грязи и угрозы как анонимных, злобных сетевых троллей, которым неважно, кого укусить, так и вполне себе конкретных доброхотов, истерично радеющих за благое дело. Хрупкая, в очках, небольшого роста, отнюдь не сибирского здоровья девушка, Мария – главное доверенное лицо, полномочный представитель, глаза и уши отца Евгения, его серый кардинал, который прочно держит в своих руках всю жизнь этого немаленького хозяйства.
Комментарии излишни
…Можно сколь угодно долго осуждать Евгения Бобылева (его поставили на место отца Софрония после “добровольного” отъезда последнего в Пермь) за то, что он “бросил под танки” своего хрупкого полпреда. Он и впрямь не успел примчаться за 30 км из города, чтобы ответить на вопросы моих коллег, вдруг озаботившихся судьбами несчастных деток. Комментировать такой вердикт было и впрямь бессмысленно: решение суда лишь описало сегодняшнюю жизнь приюта.
Да, управляющий по духовно-нравственному образованию Распопин А. В. “имеет духовное звание и соответственно облачен в рясу”. Хотя система образования и воспитания в стране отделена от религий и носит светский характер.
Да, действительно, мать четверых детей из Южного Казахстана, письменно оформила свою просьбу до совершеннолетия воспитывать своих отпрысков в духе православия: однако у их отца спросить разрешения на то не смогла. Пойди, сыщи его сейчас: а ей самой надо зарабатывать себе на жизнь. Потомки этого безвестного шымкентца – именно те ребята, что прятали заныченный с обеда кусок приютского хлеба под подушку и долго никак не могли наесться. Грязные, полуживые, безграмотные, современные то ли маугли, то ли дети подземелья, они являли собой классическую иллюстрацию к роману Достоевского “Униженные и оскорбленные”. Кто из них мог подозревать, что в их родной стране выстроена такая замечательная система защиты их прав? Им и выжить-то с трудом удалось.
Да, действительно, не всегда дети попадали в приют на основании “решения местных исполнительных органов”. Добавлю от себя: порой и вовсе никаких документов не было и у самих постояльцев приюта: словно котят их приносил и приводил сюда кто попало. И слава Богу, что приносили/приводили. Так, одного моего нынешнего доброго знакомца семи лет из-под покойника на вокзале отец Софроний своими руками вытащил: было тогда младенчику несколько месяцев. Многие из вот этих сорванцов еще совсем недавно с голодухи лопали в трапезной яйца прямо со скорлупой: не знали, что чистить надо. Не ведая ни ложки, ни вилки зачерпывали борщ краюхой. Прятали хлеб под подушку на черный день: и таких черных дней у них было много. Практически все были такими.
Да, и у самого приюта статуса тоже никакого нет в помине. Он не признан государством, он нелегитимен. В свое время отец Софроний не оформлял и собственные документы, удостоверяющие его личность. Пришлось подключиться юристам и доказывать, что печать в его российском паспорте вполне равноценна пластиковому прямоугольничку розового цвета (ВНЖ – “вид на жительство в РК”). Сами же добровольные помощники отца Софрония в силу безграмотности ли, безалаберности ли или очаровываясь своей благороднейшней миссией вовсе не были озабочены порядком в бумагах: дело-то святое, какие-такие документы? Какие статусы-уставы? Зачем искать родителей, зачем выбивать детям пособие по утрате кормильца? С отъездом отца Софрония в Пермь его команда осталась не у дел: и вот от нее-то жадная на сенсации публика и слышит отныне заупокойные всхлипы про погибшую обитель милосердия. Неудобные вопросы по так и не созданному де-юре и ими же разваленному де-факто приюту “юристы” и “адвокаты” благоразумно пропускают мимо ушей: не царское, мол, это дело.
Хэппи-энд?..
Выбранная епархией тактика была незамысловата: если команда отца Софрония делала ставку на публичность и конфликты, то теперь команда отца Евгения все свела к кулуарным переговорам и полному медиа-молчанию. И вот первые обнадеживающие результаты, о которых вот-вот нам расскажут на пресс-конференции. За четыре месяца восстановили утерянные и намерено уничтоженные документы на детей. Обители милосердия придали статус – частное учреждение “Детский Дом “Солнышко”. Зарегистрировали устав юридического лица. Получили угловой штамп и круглую печать. Добились соответствующего решения акимата Илийского района. Открыли новый счет в “Cбербанке”. И самое главное – тех самых детей, что суд решил “передать путем отобрания из Благотворительного Корпоративного Фонда “Радонеж” в Государственное учреждение “Отдел образования Илийского района” – передали в “Солнышко”. Все это время детвора, разумеется, и не покидала приют: но вот де-юре дети кочевали от нелегитимного своего покровителя к другому, легитимному, но неспособному их содержать, и наконец вернулись к первому – уже обретшему статус. Обретение статуса – дело принципиальное. Теперь у администрации появились все основания противостоять, например, вывозу детей сотрудниками районо в ЦВИАРН Талдыкоргана, как это случилось в минувшем году. Также детдом “Солнышко” правомочен потребовать у государства пособие по утере кормильца для своих осиротевших питомцев – в интересах сирот.
Уффф… Хэппи-энд? Давайте не будем торопиться. Можно скептически отнестись к тому, что за 200 тенге сегодня некие чиновники уговаривают воспитанников приюта поведать на камеру, как их бьют старшие ребята. Предположим, что это злые наветы врагов. Можно и отмахнуться от упреков в эксплуатации детского труда, зафиксированные в решении суда: “мальчики мыли полы и перебирали картофель, что свидетельствует о допущенных со стороны руководства приюта нарушениях прав детей”. Но вот например, признание Аружан Саин заставляет насторожиться. В документальном выпуске “Бюро расследований: Купи меня, мама” (телеканал “Хабар”) она рассказала, как в отстаивании интересов детдомовцев ей пришлось создавать мощную коалицию с самой, пожалуй, могущественной леди политбомонда РК – Даригой Назарбаевой. Коалицию против… нет, не работорговцев, не наркодилеров или поставщиков органов за рубеж, – а против собственных, отечественных чиновников МЕСТНЫХ исполнительных органов. В первую очередь – против органов опеки: те, кто призван защищать интересы детей, всячески противятся усыновлению детей казахстанцами и почти не скрываясь монетизируют процесс обретения сиротами пап и мам.
Поэтому и в случае с приютом недооценивать стражей слуг государевых администрации не стоит: даже и теперь, когда сняты иконы в трапезной, а между храмом и приютом возведен капитальный забор, дабы визуально зафиксировать новый, светский характер детдома. Бои без правил продолжатся – и интересы детей будут лишь поводом для взрослых поиграть в очередную войнушку компроматов друг с другом. Нам еще порассказывают и какой отец Софроний был редиска, и как бесстыдно воруют гуманитарную помощь в новом детском доме, и прокуратура наверняка еще сделает громкие заявления о том, что творится в приюте на самом деле. Покоя тут не будет и схватка скорпионов в банке будет перманентной: в интересах, разумеется, бедных сироток и оставленных без родительского попечения детей.
Самым человеческим итогом всей этой круговерти вокруг приюта мне видится появление в стенах “Солнышка” самых простых людей всевозможных рас, вероисповеданий, граждан самых разных стран и представителей самых разных слоев общества. Тех людей, который бы пришли в приют не за жареными новостями: “Ну-ка, расскажите, как вам тут государство козью морду строит?”. Я жду появления здесь тех взрослых людей, которые бы без лишнего шума и пыли, без брезгливых гримас прихотливого покупателя на рынке, отказавшись от ЭКО и суррогатного материнства, стали бы понемногу наконец разбирать отсюда моих знакомцев в свои семьи. На патронаж – на выходные, на каникулы. На усыновление – насовсем. Главное, чтобы процесс пошел.
Звучит парадоксально, но даже высшее руководство Русской Православной Церкви признает, что семью не заменит даже тот детский дом, что создан “на церковной почве, где подбирают специальных людей, где нет обычных недостатков государственного учреждения, потому что мы набираем только энтузиастов”. Об этом говорит протоиерей Дмитрий Смирнов, создатель, руководитель и воспитатель трех детских домов в России, “где дети живут хорошо – и питание, и здоровье, и одежда, и просторное жилье. В общем, все, что угодно: дачи, море. Это детям не нужно. Детям нужны мама и папа”.
***
© ZONAkz, 2014г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.