Так судьба распорядилась, что мне пришлось два раза в своей жизни пожить в Казахстане: с 1980 по 1996 годы, затем с 2008 по 2013 г. В 2013 году уехал из Казахстана по семейным обстоятельствам. Мне есть с чем сравнивать различные стороны жизни — жил в СССР, в независимом Казахстане и в России. Может быть, кому-то будут интересны мои наблюдения и выводы, так как мне кажется, что мой взгляд непредвзят.
В Казахскую ССР попал после окончания Харьковского автомобильно-дорожного института в октябре 1980 года. Направление получил на урановый рудник в составе Рудоуправления Прикаспийского горно-металлургического комбината в г. Шевченко на берегу Каспийского моря (ныне Актау). Первые впечатления о городе были ужасные — чахлая растительность, непонятные галерейные дома, дома на ножках, отсутствие улиц, непонятные маршруты автобусов, отсутствие многих привычных вещей, имеющихся в избытке в других городах страны (вообще не было в продаже пива! Из-за жаркого климата и долгой дороги живое пиво довезти было невозможно, а к чешскому пастеризованному пиву, поступавшему в Отдел рабочего снабжения комбината, имели доступ лишь лица, особо приближенные). Единственной отрадой было море. Аналогичное представление было и о месте работы — в автохозяйстве карьера отсутствовали стационарные помещения, все службы и отделы располагались в деревянных вагончиках и модулях, БелАЗы стояли на открытых грунтовых площадках, отсутствовали всякие средства механизации — был только один автомобильный кран для снятия и установки тяжелых узлов и агрегатов. Было стойкое впечатление, что попал в каменный век! В редкие дожди везде стояла непролазная грязь! Но как и всё в жизни, менялась и ситуация на работе — были построены большие ремонтные мастерские, карьероуправление, бытовые помещения, столовая и др. Оглядываясь в прошлое, сравнивая условия на производстве сейчас и тогда, должен сказать, что мало где сейчас они такие достойные, как были у нас.
В городе, который продолжал строиться высокими темпами, многие жили в общежитиях, в том числе и я. Там можно было наблюдать полный интернационал — жили русские, украинцы, казахи, азербайджанцы, грузины, армяне, дагестанцы, белорусы, молдаване, были даже эстонцы! Все мы жили дружно и мирно, хотя конечно, бытовуха присутствовала. В таком состоянии дожили до августовского путча 1991 года. Конечно же, все мы переживали за великую страну на всём протяжении горбачевских реформ, видели, к чему они ведут.
Чтобы было понятно, расскажу, какая ситуация была в городе в разрезе национального состава: в городских органах власти — милиции, судах, горисполкоме и горкоме партии и прочих учреждениях большую часть работников составляли казахи, на нефтяных предприятиях области также трудилось большинство казахов, на промышленных и обслуживающих предприятиях горно-металлургического комбината абсолютное большинство было русских — примерно 90%. На комбинате трудилось около 35 тысяч человек. По результатам переписи населения 1989 года в городе проживало 19% казахов, 81%-все остальные. Никаких межнациональных трений не было — единственным проявлением были взаимные оскорбления женщин во время давки в магазинах за дефицитными товарами. Но вот начался парад суверенитетов по СССР, и после 5 декабря 1991 года мы, русские, потихоньку начали ощущать, что титульная нация главнее. На промышленных предприятиях директорами были поставлены казахи, которые подтянули на многие управленческие должности родственников и знакомых. Непосредственно на предприятиях, в цехах и участках такое явление мало присутствовало.
Начался развал экономических связей, многие предприятия останавливались, прогрессировала безработица, всё это спровоцировало массовый отъезд населения в другие республики СНГ. Поднимали голову неизвестно откуда взявшиеся, как сейчас говорят, национал-патриоты, которые устраивали митинги, собрания, на которых звучали призывы всем некоренным национальностям уезжать в свои республики. После объявления приватизации жилья уезжавшие начали массово продавать квартиры, которые скупали казахи, проживавшие в соседних селах и городах области. Начал заметно меняться национальный состав населения. По вечерам по городу стали ходить толпы казахской молодежи, которые избивали всех подряд. Точно также избили директора рудника в подъезде его дома, когда он приехал с работы. На предприятиях годами не выплачивали зарплату — с момента введения тенге в ноябре 1993 года и до января 1996 года я получил зарплату на основном месте работы 2 раза. Спасала работа по совместительству в частном малом предприятии. Но к концу 1995 года и там не стало работы. В результате в январе 1996 года я с семьей тоже переехал в Ставропольский край. Квартиры в Актау ничего не стоили — до ноября 1994 года за 2-х комнатную давали 800 долларов США, с началом войны в Чечне народ оттуда стал разъезжаться по всему СНГ, в Актау цены поднялись вдвое, но все равно за вырученные от продажи деньги в России даже в маленьком городе невозможно было купить и однокомнатную квартиру.
К счастью, мне удалось скопить денег и в России купить 3-х комнатную квартиру. Там нас никто не ждал, никому мы не были нужны. С работой были такие же проблемы, пришлось заняться, как и всем, куплей-продажей всего, что подворачивалось под руку. Впоследствии занялся цифровой фотографией, что обеспечивало какое-никакое сносное проживание. Однако развод заставил искать новое жилье и деньги на его покупку. С помощью родственников получил кредиты на покупку жилья на кабальных условиях Сбербанка России, купил квартиру, отремонтировал. Остро встал вопрос возврата кредита, так как возвращать в течение 20 лет мне нужно было сумму в пять раз большую, чем взял. Единственным плюсом была возможность досрочного погашения без штрафов. Стал искать работу. Старинный товарищ из Актау предложил работать у него. Он занял мне денег, чтобы я рассчитался со всеми долгами и со спокойной душой уехал в Казахстан. Впоследствии он не ставил никаких условий по возврату денег. За помощь, оказанную мне с деньгами, работой, я буду благодарен ему всю жизнь. В Казахстане легально в 2008 году можно было работать только гражданам Казахстана и иностранцам с видом на жительство. В феврале 2008 года выписался из квартиры с целью выезда на ПМЖ в Казахстан. Меня удивило то, что с меня в России ничего не потребовали при выезде — просто выписали, дали на руки листок убытия и езжай на все четыре стороны! В Актау зарегистрировался в миграционной полиции, сдал необходимые документы на получение разрешения на ПМЖ, затем после проверки всех сведений получил вид на жительство, получил РНН, СИК, заключил договор с накопительным пенсионным фондом и официально устроился на работу. Подчеркну — я не собирался оставаться жить в Казахстане навсегда — я приехал поработать, решить свои денежные проблемы и вернуться домой в Россию. Если бы на момент переезда в Казахстан действовал Таможенный Союз и правила трудоустройства, мне не пришлось бы выписываться со своего постоянного места жительства.
Теперь перехожу к изложению моих наблюдений о жизни в Актау после моего второго возвращения. Конечно, город разительно отличался от того, который покинул в 1996 году. Практически все первые этажи квартир на центральных улицах переоборудованы под магазины, юридические фирмы, офисы и т.п. Построили много новых офисных зданий, супермаркетов, кафе, ресторанов и прочих увеселительных заведений. Берег моря в черте города также весь застроен аналогичными заведениями. Просто прийти искупаться уже почти невозможно — осталась узкая полоска длиной в 200 метров в первом микрорайоне около стадиона, где это можно сделать бесплатно. При советской власти за зелеными насаждениями в городе был бережный уход — практически весь город был опутан сетью наружных водопроводов, из которых осуществлялся полив деревьев и зеленых насаждений. Во времена разрухи водопроводы большей частью уничтожили, много деревьев засохло, город в этом смысле представлял унылое зрелище. Но в 2008 году все было по-другому: на центральных улицах вдоль дорог разбито множество цветников, на столбах освещения вазоны с цветами, женщины-работницы с утра и до позднего вечера осуществляют уход за цветами. Ввиду почти полного отсутствия водопроводов все деревья поливают из поливочных машин шлангами, добросовестно и усердно. Появились мини-сады с бассейнами и лавочками, где можно посидеть и отдохнуть. Вечером их оккупирует молодежь. Гулять по городу среди этой красоты приятно. На протяжении пяти с лишним лет благоустраивалась набережная города, которая также превратилась в зону, где можно погулять, провести время, отдохнуть, полюбоваться морем. Между тем в жилом секторе в микрорайонах мало что изменилось — наружный ремонт в домах практически не производился. Дороги в микрорайонах в ужасном состоянии, обилие машин, которые владельцы ставят как попало и где попало, езда по тротуарам сделали свое дело. Правда, примерно с 2010 года и внутри микрорайонов начали латать дороги, во 2 и 3 микрорайонах с участием государства начали капремонт жилых зданий.
По поводу работы полиции и безопасности. Хотя в сводках ДВД регулярно сообщалось о фактах преступлений — сколько совершено, раскрыто и т.п., но в жизни мне не приходилось с этим сталкиваться. Жил все время в одном микрорайоне совсем рядом с историческим центром, где всегда полно народу, рядом городской акимат, возможно по этой причине здесь не было случаев хулиганства. В ночное время даже после полуночи я не боялся ходить по городу по окраинам. Мне кажется, что та работа, которую проводит департамент внутренних дел по искоренению преступности, дает свои результаты (по крайней мере, в городе, возможно в соседних населенных пунктах другая ситуация).
В 2008 году я увидел, что национальный состав населения коренным образом изменился — человека некоренной национальности увидеть можно очень редко. Меня всегда интересовали статистические данные по этому поводу, и в 2012 году я нашел их в интернете в очень подробном и объективном исследовании по Мангистауской области и отдельно по городу Актау. Так вот, в городе коренное население составляет 95%, все другие национальности — 5%.
По работе мне приходилось часто бывать в городском и областном акиматах, в государственных организациях и учреждениях, в налоговом департаменте, ну а в обычной жизни посещать магазины, почту и другие предприятия, обслуживающие население, а также ЦОН, и областной архив. Состав работников отражает национальный состав города. При этом, все прекрасно владеют русским языком. Часто, разговаривая по телефону с женщинами по различным рабочим вопросам, я не мог определить по говору, какой национальности человек до тех пор, пока они не представлялись. При этом они также прекрасно владеют родным языком. В банках я наблюдал, как менеджеры, разговаривая одновременно с несколькими людьми, с одним человеком говорят по-русски, с другим по-казахски, и видно, что это не представляет для них никакой трудности. В речи людей старшего поколения часто слышен акцент — но это ведь и понятно — они приехали в город из мест, где приходилось говорить только на родном языке. В акиматах и судах на дверях кабинетов надписи только на казахском языке. Не понимая ничего в написанном, я заходил в первый попавшийся кабинет и спрашивал, где находится нужный мне и всегда получал доброжелательный ответ. Приходилось обращаться в ЦОН. Меня обслуживали в точном соответствии с установленным регламентом, в оговоренные сроки, знакомили с порядком получения услуги — то есть, все делалось безукоризненно (в интернете я и сам знакомился со стандартами на оказание госуслуг). Читая нарекания на работу ЦОНов, для себя отметил, что, наверное, где-то это действительно есть, но не в моем случае. Точно также я неоднократно обращался в государственный областной архив для получения архивных справок, и там тоже меня сразу знакомили с порядком и сроками получения справок и выдавали мне в точном соответствии с ними. Я хочу сказать, что в этих учреждениях работают добрые, отзывчивые женщины, готовые всегда оказать посильную помощь обращающимся к ним людям.
Со всего бывшего СССР приезжают, присылают письма с просьбой дать справку о работе во вредных условиях труда, о зарплате, о трудовом стаже. И им помогают. Аналогичное отношение в налоговом департаменте. Мне было в диковинку, что работники обращаются с посетителями по-человечески. В России, еще на ступеньках налоговой инспекции чувствуешь себя виноватым неизвестно в чем — такое отношение к людям. А в Актау я имел возможность без всякой предварительной записи попасть со своими вопросами к начальникам отделов и получить исчерпывающую информацию, переписываться с ними по электронной почте. Существует целый отдел для помощи налогоплательщикам с целью разъяснения налогового законодательства, регулярно проводятся городские и областные мероприятия в областном драматическом театре с приглашением специалистов из Алматы и Астаны. Причем, меня всегда немного удивляло то, что все мероприятия проводились на русском языке. Окидывая взглядом присутствующих, определял, что среди сотен людей неказахов несколько человек, но, настолько высоко уважение организаторов мероприятия к людям других национальностей, что проводят его на русском языке!
(Окончание следует)
***
© ZONAkz, 2014г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.