— Майкл, кто пригласил Вас в Евразийский? Как это было?
— Я был независимым директором ENRC и до начала работы в банке бывал в Казахстане много раз. Летом 2009-го мне предложили приехать, чтобы оценить ситуацию. Я представил акционерам ряд вариантов оздоровления банка. После этого они спросили, готов ли я возглавить банк. Через несколько месяцев переговоров мы достигли соглашения. Я ушел с постов члена совета директоров ENRC и председателя правления российского банка “Траст”. Этим летом мой контракт продлили еще на три года.
— Могли бы Вы сравнить российские и казахстанские банки? Что хорошо и плохо в тех и других с точки зрения их развития?
— Основное отличие России от Казахстана – в масштабах. Россия живет в 11 часовых поясах. И задача – скоординировать бизнес – из основных. Конкуренция в России – выше, ведь банков — больше, и, при этом, 150 млн населения и гораздо более высокий ВВП. Финал кризиса в Казахстане в 2010-м сильно отличался от того, что было в России, которая свой наибольший кризис пережила в 1998-м. Процедуры и системы риск — менеджмента, IT – инфраструктура, которые в Казахстане внедряются сегодня, были внедрены в России 5-10 лет назад. Сегодня разница между российскими и казахстанскими банками гораздо менее ощутима, чем в 2009-м, когда я приехал сюда.
— На Западе всегда стараются следовать правилам, а вот наш менталитет построен на том, “как бы правила обойти”. Не боитесь, что подобный подход нанесет урон бизнесу, которым Вы управляете?
— Во всем мире менталитет людей предусматривает обход правил. Просто на Западе на этом чаще ловят, поэтому там стараются обходить правила реже. Что мы, как банк, пытаемся делать сегодня? — Мы внедряем процессы и стандарты, от которых будет отдача в любой стране. Ведь сегодня есть угрозы не только местного характера. Есть, к примеру, хакеры, вопросы IT безопасности. Это – международные проблемы. Здесь Казахстану нужно использовать опыт других стран.
— Какие требования Вы предъявляете к подчиненным?
— Меня радует, как то, чему учатся подчиненные, становится полезным в их работе, как вместе с людьми растет бизнес. Перемены для людей – всегда нечто сложное, пугающее, то, чего люди не хотят. Моя задача в том, чтобы там, где нужно — надавить, где нужно – показать, что перемены необходимы и что именно они ведут к успеху. Я прекрасно понимаю, что не все 100% внедряемых нами изменений сработают. Какие-то – сработают, какие-то – нет. Но без изменений мы не сможем успешно продолжать. Мир меняется. Меняется качество клиентского обслуживания. Если мы за этими переменами не успеем, то не выиграем от них.
— Что касается банковского бизнеса, какие вы видите возможности для его развития?
— Банковский сектор продолжит развиваться по товарному принципу. Понятно, что у одних банков денег много, у других – мало, у одних банков есть партнеры, у других – нет. Важно понимать, что вы собираетесь делать, чтобы развивать бизнес. Поэтому, если смотреть на перспективу от 5 до 20 лет, то основная разница между банками будет видна прежде всего на уровне качества сервиса для клиентов, технологий, гибкости банков в продуктах или услугах клиентам – как физическим, так и юридическим лицам. Многое будет зависеть от того, как будут развиваться мобильные и интернет технологии. В итоге, клиент должен общаться с банком, когда ему нужна консультация, совет. Все остальное для него – просто трата времени: платежи, обменные операции, оплата коммунальных.
— Согласна. Вы надеетесь своих клиентов от этого избавить? Как?
— Для таких операций уже сегодня достаточно одного звонка или нажатия пары кнопок в компьютере или смартфоне. С сотрудником банка клиент должен общаться, когда ему нужно что-то особенное, например, кредитная карта с меньшей комиссией и более высокими процентами или наоборот. Скоро люди откажутся тратить время на поход в банк. Чтобы это случилось, обязательства должны принять на себя обе стороны: мы предложим и предлагаем альтернативные способы работы или общения с банком, а наши клиенты – готовы принять новые технологии, овладеть ими и начать использовать. Еще недавно люди нервничали, если не получали на руки чек с печатью и подписью кассира. Сейчас многое в банковском бизнесе клиенты делают по телефону или через компьютер и принимают это “на ура”. Понятно, что такие вещи требуют времени и сдвига в сознании. Я радуюсь, когда узнаю, что какой-то сотрудник научил бабушку платить за коммунальные услуги через компьютер и ей не надо садиться в автобус, приезжать в отделение и сидеть в очереди. За такими вещами — будущее бизнеса, именно по таким сценариям развиваются банки многих стран, которые догоняет Казахстан, ведя за собой другие страны.
— Вы очень оптимистичны.
— А как иначе? Разве есть альтернативы?
— Как Вы думаете, Казахстан когда-нибудь сможет освободиться от доллара как основной резервной валюты?
— Может, будем называть это не долларом, а будем говорить в контексте основных международных валют: доллар, евро, йена? — В первую очередь, необходимо доверие к системе. Доверие к тому, что в условиях хаоса система выстоит. Дело же не в том, что население или компании и предприятия посматривают на доллар, а американцы — на золото, как на нечто стабильное. Опасения и недоверие есть у людей всегда и везде. Почему американцы покупают золото? – Потому, что не все американцы доверяют тому, что их система способна выстоять и не развалится. В мире есть 3-5 экономик из всех 250 стран, которые не пали в условиях хаоса. Сейчас Китай обретает все большую независимость. Возможно, он станет одной из таких экономик. Понятно, что тенге – национальная валюта. Когда люди смогут поверить в ее стабильность – у меня нет ответа. Примерно 70% населения держит депозиты в долларах и имеет долларовые счета. Всего год назад ситуация была обратной – 70% людей имели депозиты и счета в тенге.
— Можно ли развернуть ситуацию снова? Как должны действовать банки, власти?
— Как восстановить доверие к системе обмена валют, к системе банковской и, в целом, к экономике? — Понятно, что здесь – ответственность не только Казахстана. Как Казахстан может контролировать то, что происходит между Украиной и Россией или цены на нефть в Америке? – Получается, что вещи, не подконтрольные Казахстану, влияют на ситуацию внутри страны. Чтобы восстановить доверие, люди должны видеть больше прозрачности и меньше бюрократии и коррупции. Но если улучшить правила обмена валют или прозрачность происходящего – не обязательно все станет мгновенно лучше. В Америке — сильная экономика и при этом 10% безработных. Люди переживают за свое будущее. В России – высокая инфляция из-за обесценения рубля. А что думают люди на Ближнем Востоке при обрушении цен на нефть на 50%? – Важно не только то, что происходит, но и как к этому относятся, насколько правильно и гибко воспринимается ситуация и какие предпринимаются попытки для ее разрешения. Поэтому странам, как и людям, в хорошие времена нужно просто копить на “черный день”. “Черный день” пройдет и хорошие времена настанут. Казахстан много инвестировал в инфраструктуру, что, возможно, не завтра, но в перспективе 5-10 лет, принесет свои плоды и докажет правильность.
— Как Вы считаете, как изменится банковский сектор Казахстана в следующем году?
— Следующий год будет не простым для людей, предприятий, экономики. В моменты кризиса естественна реакция людей и страны — просто вернуться к тому, что они знают и умеют делать лучше всего. Но важно продолжать путь, на который вы уже встали. Он включает развитие инфраструктуры и реформ, охвативших целый ряд секторов экономики. Я не говорю о полной прозрачности, но чем больше компаний будут понимать, каково будущее, тем более правильные решения они смогут принять и правильные шаги сделать. Если будет понятно, куда дальше идет страна, какие секторы экономики будут получать наибольшую поддержку, будет легче правильно планировать свое развитие. В непростые времена, которые я предвижу, нужно принимать крайне взвешенные решения. Наши решения основываются на решениях в масштабе государства.
***
© ZONAkz, 2014г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.