“Почему Узбекистан не вмешался в ситуацию, когда в 2010 году в Оше происходил межэтнический конфликт?” – спросил Ярослав Разумов, модератор одноименного дискуссионного клуба, у гостя заседания (тема “Мифы Центральной Азии: Узбекистан) – политолога Рустама Бурнашева. “У Ислама Каримова есть приверженность международным нормам – нерушимость границ, невмешательство во внутренние дела… После 2014 года стало видно, что границу можно передвинуть и по большому счету ничего тебе за это не будет”, – ответил он.
“Есть одно правильное мнение и неправильные – это уже само по себе миф. Я буду давать свои оценки и их проверяемое подкрепление”, – так Рустам Бурнашев обозначил свою позицию перед началом заседания.
Как положено, у эксперта поинтересовались здоровьем Ислама Каримова, ведь оппозиция в изгнании сообщала, будто он уже в коме. Г-н Бурнашев назвал это выдаванием желаемого за действительное. Человек из комы не смог бы провести то выступление перед общественностью, которое президент Узбекистана совершил через неделю после информационного вброса.
Рустам Бурнашев назвал две важные отправные точки в новейшей истории Узбекистана. Первое – это государственная программа подготовки кадров, принятая в 1997 году. “В Узбекистане процесс планируется и по нашим меркам на большую глубину”, – акцентировал он. Второй знаковой вехой стал 2010-ый год. “С 2010 года институционализация усилилась. Трансформация власти будет вестись по формальным признакам, а не по неформальным. Если человек претендует на властные ресурсы только потому, что он является родственником – система начинает его вытеснять”, – указал гость дискуссионного клуба. История с Гульнарой Каримовой, опальной старшей дочерью президента – как раз из этой области.
“Объем неформальных властных связей в Казахстане больше, чем в Узбекистане. Пост в Узбекистане значит больше, чем человек, – подчеркнул политолог. – В элите Казахстана: выпал – походил – впал. В Узбекистане обратный процесс практически нереален”. 2010-ый год он называет отправным пунктом нахождения консенсуса в элите этой страны. Поэтому в Конституции и появилось должностное лицо, которое будет выполнять функции президента до следующих выборов, если действующий глава государства по каким-либо причинам отойдет от дел.
После последних парламентских выборов лидером является партия Узлидеп (Узбекская либерально-демократическая партия) – 34% голосов в нижней палате. Помимо нее в парламенте присутствуют три партии и 15 мест (10%) за Экологическим движением Узбекистана. 135 человек избираются по одномандатным округам, а как проходят в парламент по квоте экологи в ходе дискуссии уточнить не получилось. Конституционное большинство – это 60% голосов.
Та партия, которая набрала большинство голосов на парламентских выборах, в виде бонуса получает право выдвинуть кандидата в президенты на президентских выборах. Узлидеп выдвинула Ислама Каримова и тот не отказался. А вообще президент – это внепартийная фигура. Крупнейшая парламентская фракция предлагает кандидатуру премьер-министра.
Рустама Бурнашева попросили прояснить ситуацию с населением Узбекистана, ведь в постсоветский период общегосударственной переписи там не проводилось. Есть оценки, что там проживает уже под 40 млн. человек. Гость дискусиионного клуба склонен доверять официальной статистике – 31,7 млн, потому что “скрыть 25% населения невозможно”. “Агитации за ограничение рождаемости не видел”, – заметил он.
“Земельные ресурсы – действительно серьезная проблема. Население растет, земельные ресурсы сокращаются. Избыточность трудовых ресурсов была в Узбекистане еще в советские годы”, – обрисовал ситуацию г-н Бурнашев. Уже при СССР было понимание, что обеспечить работой всех жителей Узбекистана по месту их проживания невозможно, поэтому существовали планы миграции в трудодефицитные регионы Советского Союза. Нынешнюю ситуацию с гастарбайтерами из Узбекистана в России и Казахстане политолог называет стихийной реализацией тех начинаний.
В свете падения курса рубля картина с трудовыми мигрантами из Узбекистана в России существенно не изменилась. Рустам Бурнашев сослался на Сергея Абашина, который работает со статистикой: “Значимого оттока мигрантов нет”. “В Узбекистане они просто в принципе не найдут работу”, – прокомментировал положение вещей гость дискуссионного клуба.
Если в Казахстане по экономике ставка делается на финансовый сектор, то в Узбекистане на реальный (по модели государственного капитализма). Поэтому Ташкент не может открыть страну для бизнеса из Казахстана – наши предприниматели там скупят просто все. Изоляционизм во многом определяет стиль Узбекистана. Г-н Бурнашев вспомнил период, когда он сотрудничал с ныне закрытым журналом “Континент”. У Султана Акимбекова, главного редактора журнала, состоялся примерно такой разговор с узбекскими чиновниками: “Зачем вы о нас пишите?” – “Ну и вы о нас пишите” – “Нам это не интересно”.
Наплыва бывших боевиков ИГИЛ в Узбекистан ждать не стоит. В этом государстве для посещения стран, с которыми у Ташкента визовый режим, нужна специальная вклейка в паспорт, которая производится после подачи специального пакета документов. Кто, куда и зачем поехал – все внимательно фиксируется государственными органами.
В свете политики руководства Узбекистана по отношению к узбекским диаспорам/ирредентам в соседних государствах, у политолога поинтересовались, чего ожидать в принципе? Рустам Бурнашев ответил, что для Ташкента характерно заметное деление на граждан и неграждан. Не как в Латвии и Эстонии, а в смысле сограждане или граждане другого государства. “Но вопрос остается и в 2014 году он обострился”, – констатировал гость дискуссионного клуба.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.