Издание 20 Minutes опубликовало статью под названием “Poutine apparaît en public après dix jours d'absence” — “Путин появляется на публике после десяти дней отсутствия”.
В ней говорится так: “Это отсутствие происходит в такой момент, когда Россия празднует с большой помпой “возвращение” Крыма в родное лоно. Аннексия полуострова год назад российскими войсками последовала после спорного референдума, ведущего к его объединению с Россией, несмотря на критику Киева и Запада. В документальном фильме, показанном в воскресенье по российскому государственному телевидению, Путин подтвердил то, что он тогда рассматривал приведение российских ядерных сил в состояние боевой готовности на случай возможной западной военной интервенции”.
Издание Politico опубликовало материал под названием “What if Putin disappeared for real?” — “А что, если Путин исчез бы по-настоящему?”.
В нем излагается следующее: “Мы до сих пор не знаем причины самовольной отлучки Путина. Но слухи, которые окружали ее, представляют собой верный признак того, куда российская политика направляется: к кризису престолонаследия.
В течение последних трех лет после его возвращения в Кремль в мае 2012 года вопросы о том, кто или что будет после Путина у власти, сделались чем-то куда более серьезным, чем сценарий шальной карты. Как Вячеслав Володин, один из советников Путина, вставил его в свою речь на ежегодной встрече Валдайского клуба в октябре 2014 года: “Есть Путин – есть Россия, нет Путина – нет России!”. Так что при наличии у Путина рейтингов одобрения, все еще зашкаливающих за 80 процентов, и отсутствии достойного альтернативного кандидата в президенты даже за кулисами, если он вдруг умрет, окажется нездоров в течение какого-то времени или окажется перегружен многочисленными кризисами, которые приведут к стремительному сокращению базы его поддержки внутри страны и его способности контролировать борьбу за кремлевскую власть, мир российской политики слетит с оси”.
Британская газета Independent опубликовала статью под названием “ to the prying eyes of the Western media” — “Исчезновение Владимира Путина представляется странным только при условии вашей привычности к любопытным глазам западных СМИ”.
В ней говорится так: “Исчезновение Путина с поля зрения современных средств массовой информации даже не является самым долгим из подобных пропаданий какого-либо президента в недавнем прошлом. В 2010 году президент Нигерии Умару Яр-Адуа умер в своем кабинете от болезни сердца после трехмесячного официального молчания о состоянии его здоровья.
Однажды мы узнаем о том, куда же Путин исчез, но такое произойдет, вероятно, только тогда, когда другой российский лидер, который придет ему на замену, объяснит это нам. Итак, другими словами, не в ближайшее время”.
Издание International Policy Digest опубликовало материал под названием “Is Putin Losing Power?” — “Теряет ли Путин власть?”.
В нем утверждается следующее: “Появление президента Путина на публике накануне, безусловно, положило конец спекулятивным разговорам о том, жив он или нет, но оно не остановило спекуляций относительно его будущего. Если и есть что-то такое, что российские элиты ценят, так это — порядок и стабильность. Они хотят защитить свое богатство и пользоваться своим привилегированным положением. Недавние слухи выявляют то, что российская политическая система находится в свободном падении. Она больше не гарантирует порядок и стабильность. Недостаток господина Путина заключается в том, что он больше не может гарантировать безопасность элит. А история предположительного переворота показывает, что элиты не готовы терпеть такой огрех в течение длительного времени”.
Журнал Forbes опубликовал статью под названием “Can Putin Survive?” — “Сможет ли Путин выжить?”.
В ней говорится так: “При таком типе режима, какой Путин помог создать, демократический процесс не может явиться ключом к пониманию того, что будет дальше. Путин восстановил советские элементы в структуре руководства, используя даже термин “Политбюро” для своего ближнего круга. Все эти входящие в него люди отобраны им, разумеется, и так что можно было бы предположить, что они будут лояльными к нему. Но в Политбюро советского типа близких коллег зачастую больше всего боялись.
Трудно сказать, как будет происходить кризис перехода или передачи власти, учитывая то, что предусмотренный конституцией порядок преемства власти существует наряду с неформальным руководством, созданным Путиным. С демократической точки зрения, министр обороны Сергей Шойгу и мэр Москвы Сергей Собянин настолько же популярны, насколько популярен Путин, и я подозреваю, что они оба станут еще более популярными со временем. В борьбе советского типа руководитель администрации президента Сергей Иванов и шеф совета безопасности Николай Патрушев были бы возможными претендентами. Но есть и другие.
Находится ли Путин в затруднительном положении на самом деле — это не нечто такое, в чем я могу быть уверен. Но уж слишком многое пошло не так у него в последнее время для того, чтобы мне не рассматривать такой возможности. И, как при любом политическом кризисе, все больше и больше экстремальных вариантов принимается к рассмотрению в случае ухудшения ситуации”.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.