Астана. 31 марта. КазТАГ – Оксана Скибан. Сколько получают ученые в Казахстане, из-за чего в стране складывается дефицит инновационных идей и почему невозможно создать свою Силиконовую долину? На эти и другие вопросы агентства КазТАГ ответил президент Союза ученых Казахстана, академик Оразалы Сабден.
***
— Оразалы Сабденович, сегодня самая актуальная тема – это кризис. Несмотря на это, финансирование науки в России не будет сокращено, а как обстоят дела в Казахстане?
— Действительно, насчет России слышал, что такое у них есть. Да, мировой кризис коснулся всех. Пояса надо бы затянуть – это ясно, но вопрос: в каких местах? Можно было безболезненно сокращать на 20-30% раздутый аппарат управления. В то же время экономику необходимо развивать, но ведь ее поднять без науки, производства и технологий просто невозможно. Наука – это ключ ко всему!
Сейчас, в кризисный и посткризисный период, есть пример того, что США и Китай в первую очередь занимаются поддержкой фундаментальной науки. Почему и для чего они это делают? Потому что в настоящее время идет смена технологических укладов. Новинки, ноу-хау, имеющиеся в мире, неспособны к продвижению цивилизации, поэтому развитые государства формируют шестой технологический уклад. Это совокупность сопряженных новых производств и технологий, имеющих единый технический уровень и развивающихся синхронно.
К этому относятся нанотехнологии, биотехнологии, биоинженерия, информационно-коммуникационные и космические технологии. Нынешний кризис, может быть, будет продолжаться еще лет 5, а, возможно, и дольше. Сейчас – это как раз то время, когда должен сформироваться этот новый уклад. Если в доле ВВП будет больше нанотехнологий, биотехнологий, результатов генной инженерии, информационно-коммуникационных технологий, то тогда это уже будет почти сформировавшийся шестой технологический уклад.
Тогда тема кризиса сама по себе отпадает, а в мире пойдет бурное развитие. По моим подсчетам, это произойдет примерно к 2025 году или же после 2025 года. Что же происходит с этим у нас? К слову, та же Российская Федерация при наличии мощной оборонной промышленности, космических технологий и то отстает от процесса образования шестого технологического уклада. О нас и говорить нечего. Надо признать, что Казахстан находится в самом хвосте, отставание по формированию VI уклада составляет 50-60 лет!
— Это от США?
— В целом от развитых государств. На мой взгляд, казахстанское правительство не до конца понимает или совсем не понимает значимость и перспективу этого дела. Если бы понимало, то доля финансирования науки была бы увеличена. В прошлой и в нынешней программе индустриально-инновационного развития Казахстана было написано “увеличить долю финансирования науки до 2-2,5%”.
Но почему-то этого не произошло. Одно дело говорить, другое – делать. К сожалению, у нас такое часто встречается. В 2014 году и вовсе процент финансирования науки снизился до 0,16%, а в этом году после всех урезаний бюджета неизвестно, останется хотя бы 0,1% или нет. Науку буквально по живому режем…
— Сколько необходимо выделять бюджетных денег на эти цели?
— Думаю, что в этом отношении главное, сколько выделяется средств на науку, исходя от доли ВВП. В прошлом году объем был 0,16%, сейчас – еще меньше. Изначально планировалось выделить 19 млрд тенге для грантов в научной сфере. Теперь говорят, что сумма сократилась до 14 млрд тенге. Вообще надо сравнивать в доле к ВВП. В развитых государствах финансирование доли ВВП составляет 3%. Видите, насколько мы отстаем? Не в абсолютном объеме финансирования, а в долевом отношении. Мы отстаем в 20-25 раз. И такой доли финансирования, чтобы продвигать науку, недостаточно. Для того чтобы государство нормально развивалось, финансирование науки должно быть не менее 1,5% от ВВП.
— Раз уж затронули тему средств, то сколько в настоящее время составляет в среднем заработная плата ученого в Казахстане?
— Это самый больной вопрос. Зарплата доктора наук меньше, чем зарплата простых охранников, сидящих где-нибудь на проходной в компаниях. Молодые ученые получают в среднем 40-50 тыс. тенге, поэтому на такую зарплату не особо много желающих. Обычно молодежь как рассуждает: зачем оно нам надо, лучше охранником работать и при этом получать в два раза больше! Может быть, и рад пойти в науку, да оплата мизерная.
Между тем кто-нибудь когда-нибудь видел, чтобы ученые в Казахстане получали квартиры? Нет такого! Педагоги, врачи получают жилье от государства, а ученых нет в этом списке. Можно завод построить, теплицы, только бы деньги были, а вот подготовить молодого кадра для научной сферы – это дело не одного года и даже не одного десятилетия, нужно более 30 лет. Мы целое поколение ученых потеряли. Многие талантливые ребята уехали из Казахстана или ушли в сферу бизнеса – это Нуржан Субханбердин, Ораз Жандосов, Жанар Ертлесова, Бейбит Апсембетов, Еркебулан Муканов и другие.
— Понятно, что государство выделяет на эти цели мало денег, но надежда есть?
— Дело в том, что наука держится на старых кадрах. Не на правительстве и на парламенте, а на тех знаниях и том энтузиазме, которые имеются, в частности, у специалистов старшего поколения. А вот насчет будущего возникает очень много вопросов. Если кто-то знает из наших правительственных мужей, где нам брать ученых, то пусть скажет!
В мире есть ученые – выходцы из Казахстана, особенно много в области математической науки. В пределах Казахстана – это Мухтар Утельбаев, Аскар Жумадильдаев. Имеется в нашем государстве довольно сильная математическая школа. Хотя опять же, не думаю, что такие люди получают зарплату на том же уровне, на котором ее получают ученые в развитых странах мира. Скорее всего, нет. Также есть ученые-практики, работающие над созданием вакцин и лекарств от наиболее опасных заболеваний – птичьего гриппа, к примеру. Такие люди есть, хоть их мало. Но ведь дело ученых – не запускать в производство свои научные разработки, а дать результат, чтобы потом другие смогли произвести и построить что-то на основе их открытий.
— Какой регион в Казахстане является доминантным в финансировании науки?
— В основном весь объем финансирования сосредоточен в Алматы и Астане, отчасти – в крупнейших вузах страны. Вместе с тем выделяемых денег недостаточно, поэтому ясно, что регионы недополучают. На мой взгляд, давно необходимо привлекать к этому делу крупные компании. В Америке 18% финансирования на науку исходит от компаний, причем не местных, а иностранных. Местные в этом также участвуют. В Казахстане этого нет. Не обязательно от государства ждать денег. Деньги можно привлекать из других источников. В первую очередь требуется разработать соответствующее законодательство, но тенденции таковы, что сегодня это мало кого волнует.
В то же время, чтобы заинтересовать бизнес, нужно как-то стимулировать, мотивировать его. Если, например, предприниматели будут участвовать в финансировании науки, то им будут предоставляться определенные льготы и налоговые преференции. Мне кажется, что многие охотно согласятся на выгодных для всех сторон условиях. Нужно больше денег на это выделять, нужно как-то привлекать финансы от бизнеса. Иногда сравниваешь: на что-то денег полно, а на науку идут мизерные суммы.
— Развитие науки в Казахстане носит прикладной характер или это больше из разряда фантастики?
— Есть фундаментальная, прикладная науки и внедрение НИОКР – научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки. Это совокупность работ, направленных на получение новых знаний и практическое применение при создании нового изделия или технологии. За рубежом, в развитых странах соотношение финансирования этих областей обычно следующее: фундаментальная наука – 20%, объем поступающих средств на прикладную – 30%, а остальные 50% – НИОКР.
В Казахстане ситуация резко противоположная – на фундаментальную науку затраты составляют 16-18%, зато на прикладные исследования направляется более 70%, НИОКР получает мизер. Правительству и парламенту необходимо заняться данным вопросом и рассмотреть изменения в соотношениях финансирования. С другой стороны, возникает вопрос: почему на прикладную науку выделяется столько денег? По моему мнению, здесь попахивает коррупцией, взяточничеством. Я об этом говорил несколько лет назад на итоговом заседании коллегии министерства образования.
— У Вас есть данные, сколько ученых-выходцев из Казахстана работают за рубежом?
— Таких данных вы нигде не найдете. Другое дело – реалии. Не обязательно исходить из каких-то цифр – в жизни все, как на ладони. Например, в Казахстане насчитывается несколько тысяч выпускников по госпрограмме “Болашак”. К моему товарищу в научный институт приходили молодые выпускники-болашаковцы, но продержались несколько месяцев. Уходят в КазМунайГаз, в KEGOC – где намного больше платят. В то же время выходцы из Казахстана работают в Силиконовой долине. Им там созданы все условия. Также очень много казахстанцев – уже состоявшихся ученых, живущих в других странах, более развитых и более продвинутых в научных достижениях.
— Почему в Казахстане нет своей Силиконовой долины?
— По этому поводу обращался к президенту страны, казахстанскому кабмину. Писал письма, что, мол, давайте, может быть, в крупных регионах рассмотрим такую возможность – в Алматы, Караганде, где очень сильная наука, создадим национальный научный центр. Возможно, городок даже можно было бы организовать около Алматы. Такое предложение у меня было. Это бы в Алматы объединило крупные научные и вузовские круги, которые разобщены сегодня. Это, по-хорошему, надо было бы сделать. Ответ, к сожалению, был в виде отписки, что пока такой возможности нет.
— На Ваш взгляд, какие шаги необходимо предпринять профильному министерству?
— Хотелось бы отметить то, что в министерстве очень мало работает людей, которые знакомы непосредственно с научно-исследовательской работой ученых, у которых есть опыт. От силы присутствуют несколько человек, а не зная науку, как можно управлять этой отраслью? Пытаются что-то делать, но сейчас не старания нужны, а высокая профессиональная компетенция.
— Что надо предложить, чтобы вернуть из Силиконовой долины и других стран казахстанцев?
— Мне кажется, что они готовы вернуться, но для этого необходимо создать условия, чтобы квартиры им предоставляли, чтобы были научные лаборатории, финансовые стимулы. Если бы создали такие центры, как российское Сколково со всеми условиями, то вернулись бы. И потом главный вопрос: как теперь привлечь молодое поколение в науку? Этим надо заниматься!
К сожалению, мы не можем сейчас на должном уровне науку организовать и финансировать. Кстати, то, что мы разучились пасти баранов, – это правда. Могу об этом заявить с твердой уверенностью, так как сам родился и вырос в селе. У наших отцов и дедов был колоссальный опыт в этом плане. Куда он делся? Сейчас просто диву даешься. Абай Кунанбаев правильно говорил, что нужно учиться. Нужно учиться у русских их стремлению к знаниям. У узбеков, живущих в южных областях Казахстана, – предпринимательской находчивости. Именно они стали обеспечивать мясом Алматы.
— Какой-то эффект есть от национального агентства по технологическому развитию?
— Безусловно, эта организация очень нужна. Другой вопрос – ее содержание, насколько квалифицированы их специалисты, есть ли среди них технологи, производственники. Могу с уверенностью сказать, что таковых в НАТРе мало, а если и есть, то их можно по пальцам пересчитать. Сейчас работников, знающих производство, нет, все стали управленцами. Предложил бы правительству значительно сократить управленческий аппарат.
— О дефиците инновационных идей говорит хотя бы тот факт, что был запущен инновационный автобус. Вам понравилась эта идея?
— Пусть делают, пусть запускают, но реклама и акции не дают должного эффекта. Это все легко и просто, и выхлоп от них нулевой. В настоящее время остро стоит вопрос профессиональной компетентности кадров. Если мы будем готовить профессионалов, то тогда в этой сфере что-то сдвинется с места. Причем вопрос необходимо решить системно. Это беда не одного министерства образования и науки или НАТРа – это общая проблема, которая за все годы наросла и превратилась в снежный ком.
Для того чтобы реанимировать науку, надо сделать очень много. В первую очередь заняться возрождением духовности. Потом подготовкой кадров. Следующее – не на словах, а на деле бороться с коррупцией. И, конечно, необходима политическая модернизация страны. Надо переходить на парламентско-президентскую республику, о чем говорил президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, озвучивая программу своей предвыборной платформы.
Надо дать возможность законодательным органам, чтобы они могли контролировать исполнение законов и решать существующие в стране проблемы. Сейчас, если мы будем ругать только одно министерство образования и науки, это несправедливо будет. Если вопрос системный, то этим и надо заниматься вкупе с другими направлениями.
— Благодарю за интервью.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.