Астана. 10 августа. КазТАГ – Жанболат Мамышев. Падение цен на основные экспортные товары Казахстана, обвал курса российского рубля и взаимные санкции Запада и России повлияли на казахстанскую внешнюю торговлю. Должны ли наши власти занимать в вопросах торговых войн более активную позицию, или мы должны отдать местный рынок на откуп иностранным производителям? Об этих и других вопросах в интервью КазТАГ рассказала управляющий директор АО «Национальное агентство по экспорту и инвестициям «Kaznex Invest» Газиза Шаханова.
***
— Из-за снижения цен на нефть и металлы Казахстан почти вдвое сократил доходы от экспорта, в то время как импорт снижается далеко не так радикально. Каковы ваши ожидания по по объемам внешней торговли республики?
— Первая половина года показала падение экспорта почти на 45%, преимущественно за счет нефти и металлов. За 5 месяцев 2015 года экспорт составил $19,786 млрд, импорт тоже снижается, но не так стремительно: за 5 месяцев 2015 года он снизился на 18% до $12,806 млрд.
Скорее всего, по итогам года экспорт не превысит $41-43 млрд, а импорт $32-34 млрд. Это как раз мистическое совпадение событий: нефть по $50/барр., падение цен и спроса на сырьевой экспорт, торговля в ЕАЭС с ее изъятиями, политическое противостояние России с Западом, осторожные настроения инвесторов к евразийским проектам и девальвации рубля, ну и, как следствие, рост физического ввоза дешевых товаров из России.
Далее, эти факторы наложились на вязкую основу старых проблем. Ни один производитель не будет экспортировать, если ему сложно работать уже внутри страны. Вообще, когда наступают тяжелые времена, разумный человек сперва задает вопрос себе: «Что сделал не так и где ошибся?», думаю, первым, кто должен начать самоанализ – банки. У нас банки живут в параллельной реальности.
С одной стороны, если сейчас правительство поддерживает внутренний спрос через кредитование и для этого одалживает банкам народные средства из Нацфонда или пенсионные деньги, возникает вопрос, откуда берутся ставки по кредитам, к примеру, в 30% как потребительский или 20% для бизнеса, ведь деньги — отечественные, не взятые в долг у зарубежных кредиторов.
Гипотетически, если процент по кредиту рассчитывается как ставка рефинансирования + инфляция + % за услуги банка, то в сумме получается максимум 15-16%. Складывается впечатление, что банки кредитуют инвестпроект на Марсе, раз так переоценивают риски либо кредитуют вражеские проекты.
При нормальной рентабельности любого производственного проекта не больше 20%, рассчитанного на 7-10 лет, рассчитаться по кредиту в 20% за 2-3 года просто невозможно. По причине дороговизны кредитов желающих заниматься производством или расширять его в Казахстане не так много. Легче уйти в сферу услуг — торговлю, строительство, рестораны, где рентабельность в 200-300-400%, хотя услуги не должны быть рентабельнее производства – вопрос к налоговикам по обложению сверхдоходов по прогрессивной шкале.
Еще один вопрос к монополистам. Об экспорте есть смысл говорить тогда, когда есть качественная продукция, произведенная в адекватных условиях и по адекватным тарифам. Обществу не объясняют логики очередного повышения или унификации тарифов в ЕАЭС. И уж тем более, абсурдно сравнивать их с европейскими, сперва обеспечьте уровень жизни как в Европе. Ведь более-менее дешевая электроэнергия, газ и вода были нашим единственным конкурентным преимуществом.
— Какова текущая динамика торговли Казахстана в рамках Евразийского экономического союза?
— ЕАЭС в составе пяти стран работает только с 1 января 2015 года, поэтому можно привести только общие данные. За 5 месяцев 2015 года экспорт Казахстана в ЕАЭС — $2,127 млрд, импорт — $4,696 млрд. Когда говорим про торговлю Казахстана в ЕАЭС, то подразумеваем, прежде всего, Россию. Именно с ней наиболее развиты экспортно-импортные операции: экспорт — $1,855 млрд (за 5 месяцев 2015 года), импорт – $4,423 млрд, далее следуют Кыргызстан, Беларусь и Армения.
— Какие вызовы несет интеграция Казахстана с Арменией и Кыргызстаном?
— С глубоким уважением отношусь к народу Армении и Кыргызстана, но, думаю, что для Казахстана особых выгод от расширения ЕАЭС нет. Это политический евразийский проект (иначе можно было бы ограничиться Договором о зоне свободной торговли СНГ), созданный в противовес Западу. Ядром является Россия, которая и управляет внешней политикой союза, в том числе и в отношениях с третьими странами. Сам ЕАЭС будет периодически штормить по той простой причине, что Россия будет всегда противостоять Западу. Прежде всего, Америке и Европе в силу цивилизационных противоречий.
Поскольку Россия – это центр, определяющий внешнюю политику союза, мы можем наблюдать за выгодными, прежде всего, Москве решениями, связанными с созданием зон свободной торговли, к примеру, между ЕАЭС и Вьетнамом. Вы, наверное, наблюдали новости о том, что российские машиностроители уже собираются создавать во Вьетнаме сборочные производства с последующим экспортом готовой продукции в Юго-Восточную Азию. Хороший проект, пожелаем удачи.
Но, есть инициативы, к которым стоит отнестись осторожно — обязательное согласование с комиссией ЕАЭС решений о субсидировании национальной промышленности, допуск к национальным субсидиям производителей из всех стран ЕАЭС, а не только отечественных, организация в Казахстане импортозамещающих производств (ввиду продолжительных санкций против России — КазТАГ), предложения по промышленной специализации в ЕАЭС, ограничивающих страну в проведении независимой промышленной политики.
— Ранее высказанное нашими властями желание временно ограничить российский импорт по чувствительным товарным группам не встретило никакой поддержки у российских чиновников. Какие еще есть рычаги для защиты местных производителей?
— Да, статья 29 Договора о ЕАЭС позволяет ввести взаимные ограничения торговли, но они не должны представлять собой скрытую поддержку национального бизнеса. Других рычагов по защите внутреннего рынка у Казахстана в ЕАЭС нет. Другое дело, что можно просто повернуться лицом к нуждам бизнеса и активнее использовать отечественные товары в строительстве объектов, дорог, обмундировании армии, но это если опять по совести.
— Бизнес есть бизнес, но что делать отечественным производителям? Уповать на акцию «Покупай казахстанское» или увещевать население чтобы покупали пусть и более дорогую, но казахстанскую продукцию?
— Конечно, давя на патриотизм населения, ситуацию не исправишь, народ голосует кошельком, хотя если сравнивать качество отечественных продуктов с другими, наше становится все лучше и доверия к нему все больше. В первую очередь, сами торговые сети должны вносить свою лепту в поддержку отечественного бизнеса.
Доступ продуктов питания на прилавки должен быть прозрачным, накрутка на товар – резонной, ставки по аренде торговых площадей – объяснимыми. К примеру, что делают в России, там хотят законодательно ограничить ретробонус сетей, получаемых за продажу товара 3%, при этом запретив сетям взимать с поставщиков плату за маркетинг, акции, также существенно сократив сроки расчетов с поставщиками с 30 до 20 дней.
Безусловно, торговые сети тоже стремятся заработать на своих услугах и отбить взятые кредиты, в том числе, за счет дороговизны аренды или так называемого входного билета, но так нельзя. Кто-то из экспертов приводил пример о том, что средняя окупаемость торговой сети в Европе 10 лет, а накрутка на товар не больше 10-12%. Надеюсь, кто-то из госорганов следит за тем, что происходит у нас, это глубокая тема.
— Можно ли говорить о том, что Казахстан получил какую-либо выгоду от обмена санкциями между Западом и Россией, увеличив поставку санкционных товаров в РФ, или же мы просто стали меньше получать товаров из Европы и Америки транзитом через Россию?
— Старые проблемы остались. Алкоголь по-прежнему остается изъятием из свободной торговли. Вот, на днях приграничные регионы России снова начали жаловаться на массовую контрабанду казахстанского алкоголя. По их словам, контрабандная и контрафактная алкогольная продукция из Казахстана полностью задавила местную ликероводочную промышленность, подрывает продажи легального спиртного и сокращает поступления от акцизов в региональный бюджет.
Насколько я понимаю, назвать казахстанскую водку контрабандой никак нельзя, поскольку таможенной границы или декларирования нет, а вот назвать нашу водку контрафактом могут только надзорные органы или суд ЕАЭС. С другой стороны, если россияне настаивают на ограничении ввоза алкоголя для личных нужд из Казахстана до 5 литров на человека, то давайте сделаем то же самое.
Вообще, в этом деле неясной остается позиция нашего правительства — складывается ощущение, что в ЕАЭС конкурирует не эффективность производителей, а компетентность госорганов. Если взять статистику за 2014 год, из всей водки, ввезенной в Казахстан ($56,5млн), 73% — приходится на Россию ($41,4 млн), в Россию водка из Казахстана поставлена на $600 тыс. Разница почти в 70 раз!
И ничего, молчим и даже акцизы пытаемся поднять до уровня российских (в 2016 году акциз поднимут до 1600 тенге/литр, в то время как в России акциз заморозили на уровне 500 рублей на 2015-2016 годы), хотя именно недорогой акциз был тоже своеобразным конкурентным преимуществом для отечественных производителей.
— Наблюдается ли в текущем году положительная динамика экспорта по каким-либо товарам, в том числе обработанной продукции?
— Есть небольшой рост – кварцит раздробленный (рост с $22,8 до $27,7 млн), сера (со $105,4 до $149,1 млн), бурый уголь (с $16,1 до $22,8 млн), сульфат бария (с $12,9 до $16,6 млн), алюминий нелегированный (с $145,7 до $155,2 млн), катоды из меди (с $567,8 до $619,2 млн), проволока из алюминия (с $3,5 до 10,1 млн), прокат плоский из железа (с $22,3 до $27,5 млн), трубы обсадные (с $16,4 до $22,4 млн), титан необработанный (с $25,9 до $41,9 млн), оксид алюминия (с $106 до $136,9 млн), рис полуобрушенный (с $5,8 до $13,6 млн), безалкогольные напитки (с $2,5 до $4,7 млн), дубленая кожа (с $2,7 до $4,5 млн), прочие лекарственные средства (с $4,1 до $7,1 млн), сигареты (с $32,2 до $37,4 млн) и прочие товары.
— Экспорт казахстанской пшеницы в Китай почти втрое снизился в этом году. Что стало причиной этого? Можем ли мы говорить о каких-то нишах на китайском рынке, помимо традиционных поставок сырья, где мы могли бы увеличить присутствие?
— Вообще, в последнее время Китай начал с особым интересом относиться к экологически чистой продукции без применения ГМО. К примеру, есть потенциал роста экспорта по пищевой и животноводческой продукции, но есть определенные трудности, связанные с допуском товаров на китайскую территорию.
На сегодня 4 казахстанские компании (молоко, мед и корм для рыб — КазТАГ ) пытаются войти в реестр поставщиков Китая, но пока безрезультатно. Хотя, включение одного казахстанского производителя в китайский реестр создало бы положительный прецедент для остальных.
А так, китайские технические требования по упаковке зерна в мешки остались в действии. Конечно, это не выгодно — лучше навалом. Наши экспортеры со следующего года ожидают запуска в Алашанькоу терминала с элеватором и складами. Наверное, сбыт пшеницы увеличится, да и казахстанская сторона работает над расширением пропускной способности своих станций перехода.
— Как обстоят дела с экспортом казахстанских товаров в страны Центральной Азии, Кавказа и сопредельные с ними регионы? Есть ли у нас там точки роста?
— По Центральной Азии — проблемы те же, в отношении казахстанских экспортных товаров, прежде всего, муки, макарон. Узбекистан и Таджикистан по-прежнему применяют акцизы и повышенные налоги. К примеру, узбекские акцизы на импортную муку — 11%, таджикский НДС на муку- 18% (хотя на зерно — 10%). Кыргызстан только недавно отказался от специальных защитных пошлин на импорт муки.
Интересно, что если раньше Казахстан гордился своей мукой как экспортным товаром №1, то сейчас об этом больше вспоминают как об историческом факте. Никто в стране не защищает интересы экспортеров муки, кроме двух бизнес-объединений — союза зернопереработчиков и союза мукомолов.
К примеру, казахстанские предложения по акцизам узбекской стороны неоднократно включались в повестку двусторонних переговоров Казахстана и Узбекистана, но они каким-то волшебным образом исчезали из повестки как раз в день встречи с узбекскими коллегами.
Что это – временное отсутствие позиции государства, вовсе отсутствие позиции государства или слабая психологическая подготовка государственных переговорщиков? Жаль, что такие вещи вообще происходят. Сложно представить, что правительства развитых стран, входящих в 30-ку, силой доказательств, аргументов, убеждения или применения контрмер не могут защитить интересы бизнеса.
Что касается стран Кавказа, транспортировка туда требует больших расходов. Это смешанная перевозка море — суша плюс транзит через 2-3 страны, плюс к этому накладывается политический момент — сложности взаимоотношений России и Грузии, Армении и Азербайджана.
Сейчас для экспортеров чрезвычайно интересны Иран, Туркменистан, страны Персидского залива в связи с открытием нового ж/д направления Туркменистан — Иран. У Ирана есть импортные потребности в продуктах питания – рис, подсолнечное масло или сафлоровое (почти на $200 млн), куриное мясо (на $32 млн), безалкогольные напитки (на $24 млн), мясо крупного рогатого скота (на $11 млн), шоколад (на $9 млн), кондитерские изделия (на $5 млн), мука пшеничная (на $4 млн), мучные кондитерские изделия (на $2 млн), маргарин (на $2 млн). Эта информация основана на данных импорта Ирана за 201 год.
— Какие возможные выгоды и риски ожидают нашу страну после официального вступления в ВТО?
— Скорее всего, изменится импорт продуктов питания – импорт станет разнообразным, расширится география поставок, у населения будет большой выбор продуктов питания при относительно доступных ценах. Большой вопрос доступа на внутренний рынок продуктов питания с применением ГМО и гормонов роста. На мой взгляд, правительство недостаточно широко обсуждает эту тему, хотя она напрямую касается национальной безопасности.
Что касается автопрома, конечно, хорошо, если в Казахстане будет свой автопром, но это такой же вид бизнеса, как и все остальные. Лучше, если его конкурентоспособность будет поддерживаться не за счет государства, а основываться на реальных конкурентных преимуществах.
— Спасибо за интервью.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.