Алматы. 15 сентября. КазТАГ – Расул Рысмамбетов. Происходящий сумбур с бюджетом, курсом тенге, ценами на нефть и металлы – это карма, которая настигла нас за неэффективное управление финансами и активное государственное вмешательство в экономику. Все видят, что государство не справляется с задачей развития страны. Потому что мы выстроили такой аппарат сдержек и противовесов, где баланс интересов разных властных групп обеспечивается только доступом к распределению государственного бюджета.
Кризис — проверка на состоятельность
Нынешний кризис будет проверкой на состоятельность того, насколько государственная власть готова вытащить нас из болотистого баланса микрополитических сил и расхищения бюджета. Это совсем не значит, что мы — граждане — самоустранились от решения кризиса. Однако за последние годы государство активно вмешивалось в экономические законы, выстраивало бюрократические заборы и не учитывало интересы реального сектора, в том числе среднего и малого бизнеса.
Частный сектор лишь частично выстраивал свой бизнес. Наиболее крупные игроки — подстраивались под схемы, разработанные матушкой-коррупцией и батюшками-коррупционерами. Бюджеты от нефтяных миллиардов активно осваивались нацкомпаниями, господрядчиками, друзьями, братишками и сватьями. У нас выросла целая система компаний, которые умеют лишь профессионально осваивать бюджетные деньги. И только через такие компании малый и средний бизнес капельным орошением получает крохи с барского стола.
Поэтому в происходящем сейчас есть вина всех. Президенту не хочется слышать дурных вестей — значит, правительство рисует красивые цифры. Поэтому чиновник, жаждущий остаться на своем прибыльном месте, и придумал уникальные фразы типа: негативный рост в этом году радует своей позитивностью; величина прироста недоосвоения бюджета показывает стабильно негативные показатели. И прочие удивительные примеры упражнения в пустопорожней риторике, скрывающей слабую эффективность работы.
И теперь в этот момент истины мы опасаемся, что у нас в стране нет уже менеджеров, умеющих работать в условиях системного кризиса. А самое главное – менеджеров, которые могут встать и взять на себя ответственность. Нефть застряла в коридоре $40-50, что в два раза ниже окупаемости добычи нефти на Кашагане – голубой мечты наших нефтяников. Часы бьют двенадцать, карета превращается в тыкву, красивые стратегические планы – в бессмыслицу и чепуху, а Золушка возвращается в свою каморку, совершенно разучившись убираться и готовить еду.
Кто кроме Нурсултана Назарбаева помнит те времена и имеет практический опыт работы? Признаться, уже никто из чиновников не берет инвесторов за руку и не возит по потенциальным объектам, как это было раньше. Большинство из нынешнего правительства — мажоры, потому что выросли на нефти в $100-140 за баррель, когда единственной проблемой было освоить бюджет с максимальными реверансами в сторону Акорды и лично президента.
Момент истины для всех
Положа руку на сердце – почти никто из них не привлек инвестиций, никто не может похвастаться реальными успехами. Только накрученными показателями – партийный рейтинг, эпохальные мероприятия за бюджетный счет, хорошие отношения с кураторами с левого берега. В этом нет вины министров, ведь они отвечают всем требованиям, которые перед ними ставят. И уже много лет с акимов областей требуют какие-то отвлеченные показатели.
А уже осенью 2015 года доллар может резко вырасти в цене для всех. Не только для придушенного антироссийскими санкциями ЕАЭС, но и для других стран мира. И если до этого мы испытывали российский насос, который вытягивал доллары из Казахстана, то будет гораздо неприятнее, когда это примет глобальный масштаб. Если за время российско-украинского конфликта наши граждане вывезли около $11 млрд в Россию, то что будет, если рубль упадет до 100 за 1 доллар?
Прошедшая неделя была хорошим щелчком по носу для противников и сторонников девальвации. Получается — большинство участников дискуссии отвлеклись на курс, торговый паритет и прочие производные реальной причины. Надо было изначально вводить временные таможенные пошлины для российских товаров, чтобы спасти своего производителя. Бояться ссоры не надо: дружба дружбой, а табачок врозь. Прагматичность не может быть постыдной или враждебной. ЕС и США уже который год ведут торговые войны, что не мешает им сотрудничать по всем остальным вопросам, включая даже совместные военные операции в рамках НАТО.
Играя с калькулятором девальвации, мы не должны забывать, что основная проблема у нас через границу. Кстати, включая и казахстанско-китайскую, а не только российскую. Нестабильность у нас и с юга, и с севера. Если на примере Китая мы должны учиться, к чему могут привести дутые параметры и нездоровая ставка на доминирование экспорта, то на российском направлении мы видим классический случай политической составляющей экономического кризиса.
И она, политическая составляющая, напомнила о себе, когда Дмитрий Медведев сказал о недопустимости соревновательной девальвации, намекая на падение нашего тенге, а потом без паузы – казахстанские фуры задержали на границе. Получается — Кремль имеет право спасать стабильность своего режима через ослабление рубля, а Акорда должна держать тенге, теряя свои золотовалютные резервы и тем самым ослабляя свою внутриполитическую стабильность. И любое выражение собственного мнения нашими чиновниками наказывается задержанием фур на границе.
За сумерками — финансовая ночь
Отчаяние российских властей можно понять, но имеют ли право казахстанские чиновники подвергать социальным рискам казахстанских граждан из-за российско-украинского конфликта? Если нет свободного движения товаров – может, и не стоит городить огород. А ведь пока мы не введем таможенный режим для российских товаров, доллар будет уходить на север. Альтернатива – внезапная, жаркая любовь между руководством США-ЕС и России, которая снимает все политические риски с нашего региона.
Кому-то покажется 270 тенге за 1 доллар высоко? Если мы не введем таможню или другие ограничения на российском направлении, реальный курс легко дойдет до 350-400 тенге за 1 доллар. Есть оговорка – уровень тенге должен быть социально дружелюбным. А значит, любой курс больше 300 тенге за 1 доллар США за считанные недели может привести в Казахстане к падению бизнеса, росту безработицы, криминала, социальным акциям протеста. Некоторые наши банки вынуждены будут признать убытки по значительной части своих портфелей. Да, это сценарий идеального экономического шторма для нас, поэтому у нас вряд ли будет совсем плохо.
Однако по этим причинам свободный курс тенге, объявленный Национальным банком по настоянию левого берега Астаны, похож на фикцию.
Мы не можем себе позволить рыночный курс доллара, потому что у нас не рыночная экономика. Иначе ситуация роняет казахстанскую экономику прямо в руки российских компаний по розничному рынку и Китая — по земельным и другим природным ресурсам, по неприлично низким ценам. Значит Нацбанк, скорее всего, опять подключит единый пенсионный фонд и Нацфонд, чтобы зубами держать стабильный курс.
Или это автоматически ведет к тому, что мы будем девальвировать до тех пор, пока уставший от некомпетентных советников президент не скомандует начать форсированную дедолларизацию и максимальные валютные ограничения. Изысканные финансисты и экономисты могут не морщить лоб, прогнозируя вероятные схемы. Потому что в случае сильного кризиса ограничения будут вводить КНБ на пару с финансовой полицией, так как это будет делом национальной безопасности.
К сожалению, происходящее сегодня – еще не самый худший сценарий. Это сумерки. Если наступит финансовая ночь, а затем тьма – бизнес растеряется еще хуже и просто будет дешевле закрыть офис и отлежаться дома. А наступить тьма сможет в течение полугода, если беспрецедентно холодная зима не спасет Казахстан, а с ним и Россию неприлично высокими ценами на нефть. Еще одна проблема с правительством – никто из нынешнего состава не работал в частном секторе с нуля. Никто не поднял бизнес, понимая простые экономические законы домохозяйства. Значит, связь с реальной жизнью у нынешних программ сомнительна.
Власть мелких чиновников
За период высокой нефти у нас сформировалась власть мелких чиновников, бюрократов. Это – главный тормоз реабилитации экономики и ее реформирования. Они привыкли, что на их подписях спотыкается любая транснациональная корпорация, не говоря уже о родных, казахстанских предпринимателях. Поэтому в живых останется только один госаппарат в нынешнем виде.
Наша проблема – средний чиновничий класс. Тот самый, который должен координировать работу на местах и объяснять стратегические моменты политическому руководству. Ведь сейчас чиновник не понимает, как надо работать. Он знает, как передать бумажку на утверждение, может проставить все запятые и даже добавить от себя пару слов. Но средний управленец сегодня утерял инстинкт, чувство результата. Это поколение управленцев, они привыкли есть мясо из рук директора зоопарка, исполнять команду «апорт» и раскладывать пасьянсы, которые приведут к повышению мнимых результатов. Запертый в клетке не готов к реальным законам природы.
У нас давно можно не выполнять показателей эффективности и все равно получать повышения. Более того, такие с зоологической точки зрения больные особи размножаются путем набора собственной команды, где такой токсичный метод работы является правилом. Пусть такие жесткие слова не отдаются обидой в сердцах чиновничества. В этих словах — страх за жизнь наших детей: оставим ли мы следующему поколению великую страну или нас будут ставить в пример, как Зимбабве?
Баланс – это равновесие. Однако идти вперед – значит, нарушать баланс и рисковать падением. Мы же связали себе ноги ради баланса и теперь никуда от кризиса убежать не сможем. Нам давно надо было лишать себя баланса, но с хорошей нефтяной подушкой. К сожалению, наша подушка истощается каждый день, и экономика может упасть в любой момент. Самая глупая идея сейчас – искать виноватых. Уж лучше искать выход. И самый первый – отсечь политические риски. Как мы видим теперь, наш подход «вначале экономика, потом — политика» привел к политизации экономики и ее неэффективности.
Обычно мы стараемся не критиковать без предложения конкретных действий. Но тут мы не в силах что-то предложить: мы перестали понимать, как принимаются решения в коридорах власти, и не видим взаимосвязи между самоотверженной работой и наградой, между вредительством и наказанием. Мы не понимаем, как измеряется успех и неудача, и вообще тяжело представить, чем кроме сырья мы собираемся торговать. Понятное дело, что каждый будет выживать по-своему.
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.