«Социальное неравенство – это неравное распределение ограниченных, редких, важных благ. Блага зависят от общественного контекста», – отметила Тина Фарни, руководитель филиала Фонда Розы Люксембург в РФ. «Самозанятые – европейцы до этого еще не додумались», – подчеркнул Булат Султанов, директор ИМиРС. «Самозанятость маскирует безработицу», – добавила Дина Ешпанова, главный научный сотрудник Института философии, политологии и религиоведения. По самозанятым в Казахстане в основном фигурирует цифра в 2,7 млн человек.
«Роль государства в создании и нивелировании социального неравенства в Казахстане», – с таким докладом выступил Марат Шибутов, представитель Ассоциации приграничного сотрудничества. Он указал, что из статьи 156 Налогового кодекса четко видно: в стране не подлежат налогообложению самые бедные и самые богатые категории населения. Самых бедных не облагают налогами из-за сверхмалых доходов, не обеспечивающих полноценного прожиточного минимума. А для богатых законодательно предусмотрены льготы в виде неуплаты налогов с дивидендов по акциям и облигациям. Еще в Казахстане нет налога на наследство, тогда как в развитых странах при наследовании крупных состояний такой налог может достигать половины стоимости активов.
«Факторы, которые действуют на увеличение социального неравенства, сильнее чем те, которые работают против, – подвел итог г-н Шибутов – Наследство налогом не облагается, а пенсионные накопления облагаются». Самой большой будущей проблемой страны он называет приближающийся «массовый выход на пенсию людей без собственной недвижимости». «Жилья нет, пенсии нет; к чему это приведет – неизвестно», – констатирует Марат Шибутов.
Либеральный (неолиберальный) подход исходит из того, что если человек достаточно работает, то может добиться чего угодно. Тина Фарни сослалась на известного французского экономиста Тома Пикетти (главный труд «Капитал в XXI веке»), который этот тезис опровергает. В современном мире труд никак не связан с результатом. «На постсоветском пространстве никаких гарантий нет. Например, образование ничего не решает. Доступ к привилегиям зависит от конкретной социально-экономической ситуации», – подчеркнула г-жа Фарни.
Каждый человек ежедневно участвует в воспроизведении властных отношений. Он либо поддерживает действующий режим привилегий, либо борется с ним. Тина Фарни привела два примера социального неравенства в Европе, которые на сегодняшний день не имеют решения. Из-за потока мигрантов в Европейском союзе увеличивается количество людей, которые не имеют доступа ни к чему (в силу статуса нелегалов). Для собственных граждан правила игры другие. «Евросоюз перед таким вызовом капитулирует», – акцентировала руководитель филиала Фонда Розы Люксембург в РФ. Второй пример – это Греция. Несмотря на победу в ходе парламентских выборов партии СИРИЗА «попытка вернуть социальное государство сошла на нет».
Булат Султанов подробно остановился на нарастающем разрыве между богатством и бедностью. Это можно наблюдать как в глобальном масштабе по линии Север – Юг, так и внутри Казахстана, где «умственные и организаторские способности человека играют меньшую роль, чем унаследованное состояние».
С 1 января в республике минимальная заработная плата – 21436 тенге, минимальная пенсия – 21736 тенге (базовая пенсия – 11182 тенге), а официальный прожиточный минимум – 21364 тенге. «Ситуация усугубилась девальвацией тенге и вызванным ею ростом цен на продукты питания и лекарства, – прокомментировал г-н Султанов. – Многие наши пенсионеры еще до девальвации отказались от покупки лекарств». Также он обратил внимание на отмену бесплатных школьных обедов для учащихся начальных классов и «стремительный рост самоубийств в Казахстане». За первое полугодие 2015-го покончили с жизнью 1126 казахстанцев (86 из них несовершеннолетние). «ЕНТ не сдам, на выпускной бал тратиться не надо», – из предсмертной записки выпускницы актюбинской школы.
«Вопрос социального неравенства – это вопрос стабильного развития самого общества», – подчеркнул Акимжан Арупов, директор Института мировой экономики и международных отношений. По официальной статистике разрыв между 10% самых богатых и 10% самых бедных в Казахстане составляет 7:1. Однако по оценкам специалистов фактически данное соотношение 31:1. В СССР аналогичный показатель составлял 4,4:1.
До 20 августа в Казахстане уже отмечалось снижение номинальной заработной платы (реальной – само собой). На 15 сентября официальная среднемесячная заработная плата в республике в пересчете на доллары составляла $446, что сопоставимо с социальными пособиями в Европе.
Мадина Нургалиева, руководитель представительства КИСИ в Алматы, выступила с презентацией социологического исследования по изучению уровня жизни казахстанцев. Сбор полевого материала был окончен как раз перед девальвацией, поэтому социологический факт быстро стал историческим. Тем не менее, обширное исследование дает массу интересной информации. Например, первоочередной проблемой респонденты ставят рост цен. На втором месте безработица и медицина, а третью позицию поделили недоступность жилья и высокий уровень закредитованности населения. Что касается наличия кредитов, то среди участников выборки данный показатель составил 31% (республиканское исследование), а Первое кредитное бюро говорит о 54% соотношения заемщиков к экономически активному населению страны.
Исследование условно разделило участников опроса на активных адаптантов (51,5%), которые прилагают усилия для улучшения своей жизни, пассивных адаптантов (33,9%) – эти плывут по течению и дезадаптанотов (8,2%). Последние характеризуются тем, что терпеть имеющееся положение вещей не могут, а если пока и могут, то совсем недолго. В том или ином виде ощущают социальную несправедливость 70-80% респондентов.
«Масштабы бедности гораздо больше, чем заявляется официально», – резюмировала г-жа Нургалиева. Сами бедные достаточно сильно стратифицированы внутри. Однако при всем богатстве оттенков малообеспеченности около 50% населения находится в районе черты бедности.
«Новый закон «О профсоюзах» противоречит тем трудовым конвенциям, которые подписал и ратифицировал Казахстан», – заметил Алексей Нигай, представитель профсоюзного движения.
Социолог Гульмира Илеуова особо выделила «отложенный характер последствий девальвации для населения». В полной мере оно «ощутит» все это в октябре-ноябре. Принимая во внимание, что подавляющая часть населения и до обесценивания тенге жила от зарплаты до зарплаты, последствия этой акции правительства станут однозначно болезненными. В 2015 году расходы казахстанцев на непродовольственные товары снизились по сравнению с 2014 годом. По платным услугам рост, «но эти деньги люди отдают не по своей воле» (услуги ЖКХ, транспорт, связь). «Те, кто сравнивает себя с 90-ми годами, чувствуют себя в основном комфортно», – отметила г-жа Илеуова.
Леся Каратаева, главный научный сотрудник представительства КИСИ в Алматы, мониторила казахстанский сегмент социальных сетей в период резкого падения тенге. Когда курс зашкалил отметку в 300 тенге за доллар, дискуссии и высказывания в соцсетях предельно накалились. Она считает неслучайным, что после этой точки Нацбанк предпринял валютные интервенции в размере $144 млн. Относительно жизни казахстанцев в онлайне г-жа Каратаева заявила: «Серьезный мобилизационный потенциал социальных сетей в Казахстане – миф».
***
© ZONAkz, 2015г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.