Алматы. 9 августа. КазТАГ — Сергей Зелепухин. Совсем скоро исполнится ровно год с момента перехода Национального банка к политике инфляционного таргетирования и отказа от валютного коридора. Самое время подвести годовые итоги реализации нового курса главным банком страны и взглянуть на перспективу.
Кролик в шляпе
Напомним, что о переходе от валютного коридора к таргетированию инфляции было объявлено 20 августа прошлого года. Говоря обычным языком, Нацбанк с этого момента отказался держать курс доллара к тенге в определенных границах, объявив главным своим приоритетом борьбу с ростом цен через их регулирование в заранее установленном диапазоне.
Абсурд ситуации заключается в том, что этот приоритет был провозглашен еще в законе «О Национальном банке Республики Казахстан» от 30 марта 1995 года, в котором четко говорится, что главной целью Нацбанка является обеспечение стабильности цен. Причем под этим понимается «достижение и удержание инфляции на низком уровне». Разве это не декларирование политики таргетирования инфляции? Если нет, то, что же?
Если да, то получается, что 20 лет главный банк страны занимался всем, чем угодно, но только не достижением своей основной цели? И как только в прошлом году прижало под самое не могу (обвалились нефтяные цены), регулятор подобно фокуснику вытащил кролика из шляпы. То есть Нацбанк объявил, что отныне его главным приоритетом становится регулирование инфляции в заранее заданном коридоре, тогда как этот приоритет, подчеркнем еще раз, был провозглашен в качестве основной цели монетарных властей Казахстана еще в 1995 году!
Итог известен: курс доллара со 188 тенге улетел в заоблачные высоты. За период с 19 августа по конец июля этого года накопленная девальвация нацвалюты составила примерно 90%. Хотя в качестве слабого утешения следует отметить, что в январе этого года она превышала 100%.
По иронии судьбы почти спустя ровно год с момента принятия «исторического» и далеко не первого решения отпустить нацвалюту в свободное плавание, за июль этого года тенге вновь продемонстрировал свои способности «летать»: доллар после постепенного ослабления в последние 6 месяцев снова положил нацвалюту на «лопатки».
С 1 по 29 июля средневзвешенный курс американской валюты на KASE по итогам утренней и дневной сессий взлетел с 338,04 до 352,25 тенге. Тем самым девальвация нацвалюты во второй месяц лета составила 14,21 тенге. Причем наибольшее ослабление тенге было зафиксировано с 22 по 29 июля: средний биржевой курс доллара за этот период вырос на 10,74 тенге.
Более драматичной выглядела ситуация в обменных пунктах. Если на начало июля курс продажи американской валюты доходил до 333 тенге, то на конец месяца – уже до 357.
На словах одно, на деле – другое
При этом следует подчеркнуть весьма характерный для действий Нацбанка факт. В то время как цена на нефть с конца января по начало июля этого года выросла более чем на 90%, рубль укрепилсяпримерно на 25%, тогда как тенге — всего на 16%. Когда же в июле вновь обозначилась тенденция к снижению нефтяных цен, рубль ослаб примернона 3%, а тенге – в 3 раза больше, то есть на9%.
Это в очередной раз служит наглядным доказательством того, что регулятор больше готов противиться укреплению нацвалюты, чем ее ослаблению, тем самым не давая курсу определяться исключительно фундаментальными факторами.
В свою очередь это указывает на то, что действия Нацбанка не являются независимыми, а курсовая политика регулятора строго подчинена интересам госбюджета и призвана, в первую очередь, содействовать обеспечению его доходной части.
А значит все разговоры представителей монетарного ведомства о том, что с 20 августа прошлого года в Казахстане введен режим свободного курсообразования нацвалюты — миф, тогда как на самом деле он остается управляемым, как это было еще во времена до введения валютного коридора после февральской девальвации 2009 года. На это указывает и объем интервенций регулятора на валютном рынке. С начала этого года они превысили $3 млрд.
Ну, что же, тем хуже для Нацбанка, а точнее его попыткам провести дедолларизацию экономики. Более того, если на словах регулятор говорит одно, а на деле делает совсем другое, то, кто будет верить его обещаниям и заявлениям?
Разве в Национальном банке не понимают, что это остается одним из главных рисков для финансовой стабильности, особенно в случае возникновения форс-мажорных обстоятельств? Невольно напрашивается аналогия с хорошо известной притчей про мальчика-пастуха и волков.
Мантры не помогут
В тоже время весьма символично выглядит то, что после июльского ослабления тенге уже 3 августа главе Нацбанка Данияру Акишеву о причинах очередных злоключений нацвалюты пришлось докладывать главе государства. Как указывается на сайте Акорды, в ходе встречи президент обратил внимание на необходимость принятия соответствующих мер, в частности, по стабилизации на валютном рынке.
В свою очередь председатель Нацбанка указал на факторы, повлиявшие на ослабление тенге к доллару. Но его доводы больше напоминали старую песню на новый лад.
«За первые шесть месяцев текущего года цена на нефть вырослас $27 до $52за баррель, однако в июле снизиласьна 15%-с $52 до $42.Во всех развивающихся странах, являющихся экспортерами сырья, произошла аналогичная ситуация. Их национальные валюты укреплялись, как и в Казахстане, после чего произошло снижениена 2-3%.Тенге в номинальном выражении за июль ослабна 4,2%,считаем, что это нормальная корректировка», — заявил Данияр Акишев.
По его мнению, в настоящее время ситуация стабилизировалась. «Никаких ожиданий, что в дальнейшем курс будет каким-либо образом колебаться, нет. В условиях свободно плавающего обменного курса колебания тенге, которые происходили в июле 2016-го, не несут никакой угрозы для внутриэкономической стабильности», — добавил глава Нацбанка.
Нельзя сказать, чтобы Данияр Талгатович слукавил. Единственное, что вызывает большие сомнения, так это его утверждение об отсутствии ожиданий, что в дальнейшем обменный курс будет «каким-либо образом колебаться» и его очередное заявление о свободном курсообразовании нацвалюты.
По поводу того, насколько соответствует действительности второе утверждение главного банкира, уже было сказано выше. Что касается первого, то тут с главой Нацбанка можно поспорить. Хотя бы вспомнить, что эту мантру в разной форме, но одинаковой по содержанию повторяли несколько предыдущих председателей Национального банка. Надо ли напоминать, что все это заканчивалось очередными обвалами тенге. Поэтому одни лишь мантры обменному курсу явно не помогут.
Цены на нефть — не главное
Впрочем, главное заключается в том, что объясняя ослабление нацвалюты снижением нефтяных цен, Данияр Акишев сказал лишь половину правды. Вторую же половину главный банкир умолчал. А она-то остается наиболее важной и состоит в том, что девальвация тенге вслед за падением стоимости «черного золота» — это всего лишь вершина айсберга.
Наиболее же глубинная причина неустойчивости национальной валюты Казахстана заключается в структурном кризисе, то есть в перекосах казахстанской экономики в сторону сырьевого сектора. В результате из-за неразвитости других отраслей, экспорт их продукции стабильно стремился и продолжает стремиться к нулю, что было хорошо видно на фоне быстрого роста нефтедобычи в докризисные годы.
Поэтому главным и чуть ли не единственным источником значительных поступлений долларов в страну особенно после того, как зарубежные рынки капитала для казахстанских банков закрылись, а приток прямых иностранных инвестиций резко сократился, остается экспорт нефти, металлов и зерна. Понятно, что в условиях снижения цен на сырье приток валютных поступлений в страну сокращается, что негативно влияет на обменный курс тенге.
Но фишка в том, что не в этом заключается главная причина слабости и неустойчивости национальной валюты, а в том, что в Казахстане за все годы независимости не было создано ни одной альтернативной сырьевой экспортной отрасли, которая стабильно бы обеспечивала значительный приток валютной выручки в страну.
Если называть вещи своими именами, главной причиной этого является полный провал государственной политики по диверсификации экономики, несмотря на бесчисленное множество госпрограмм и инициатив, призванных изменить структуру хозяйственной системы республики в пользу перерабатывающего сектора.
Отсюда главный вывод: и в краткосрочной, и в долгосрочной перспективе даже в случае укрепления нацвалюты из-за возможно сильного, хотя и маловероятного отскока нефтяных цен вверх – это укрепление будет носить временный характер, а риски нового обвала тенге продолжат оставаться постоянными.
И будет это происходить до тех пор, пока не будут созданы новые экспортные отрасли, которые смогут обеспечить значительный приток валютной выручки в страну помимо сырьевого сектора. А это требует не только наличия, но и эффективной реализации индустриальной и аграрной политики, причем в неразрывной связи с инновационной программой развития. Но по опыту прошлых лет на это нынешние власти явно неспособны.
Поэтому объяснения главой Нацбанка на встрече с президентом поведения обменного курса исключительно динамикой нефтяных цен следовало бы добавить признанием в полной несостоятельности прежней политики по диверсификации экономики. Но понятно, что ждать такого откровения от представителей регулятора, как, впрочем, и от других чиновников, было бы наивно, потому что это равносильно признанию в своей неспособности успешно решать стратегические экономические задачи государства.
Продолжение следует…
***
© ZONAkz, 2016г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.