Практика считать цыплят по осени, в переложении на польских супремасистов, выдала поразительный результат. Теперь Варшава держит мировую пальму первенства по массовости мероприятий ультраправого толка. Польша показала то лицо Евросоюза, которое до нее официально демонстрировала только Венгрия, где словосочетание «Великая Венгрия» вошло в политический обиход государственного руководства. «Белый марш» четко продемонстрировал, что на восточном фланге Объединенной Европы ценности диаметрально отличаются от тех, которые пропагандирует Брюссель.
Кремль «работает» (в смысле подавляет) русских националистов давно и системно. Вот и последний «Русский марш» на 4 ноября прошел с одной стороны скромно, а с другой раздельно (в среде русских национал-патриотов имеются разногласия по Новороссии, из-за чего разные течения русского националистического движения проводят акции отдельно друг от друга). Владимир Путин, если судить по используемой им риторике, выстраивает нечто неоимперское, а при таком раскладе излишний акцент на этническую идентичность вреден в любых вариациях, поскольку мешает интегрирующим вещам вроде «державности».
У проекта Объединенной Европы ключевой инструментарий тоже не поддерживает акцента на этничности и нациях-государствах, ибо это мешает общим валюте, армии, внешней политике, гражданству, правовому пространтсву. Однако глобализация сама по себе предполагает ярмарку идентичностей, где каждый выбирает то, что ему больше по душе. Но если испанский писатель Артуро Перес-Реверте называет себя «испанец, европеец, средиземноморец», то в Варшаве на празднование 99-ой годовщины восстановления независимости собрались те, кто называют себя в первую очередь поляками, но при этом с толерантностью у них явный дефицит. В ответ те же израильские сайты прямым текстом назвали участников националистического марша нацистами.
Поскольку каждый болеет в первую очередь за свою команду, то еврейские СМИ брали в фокус антисемитские лозунги участников акции, где по версии полиции участвовало 60 тысяч человек, а организаторы заявляют о 100 тысячах. В современной Польше проживает всего несколько тысяч евреев (до Второй мировой войны их было свыше 3 млн), однако участники факельного шествия про них не забыли. Телеканалы Аль-Джазира и Аль-Арабия впечатлили лозунги «Европа должна быть белой» и «Молитесь за исламский Холокост». В Литве напряглись из-за Вильно (польское название города Вильнюс, который перешел под литовскую юрисдикцию после раздела Польши между Германией и СССР в 1939 году), на Украине из-за Львова. В случае с Киевом получается, что польские националисты не только не забыли Волынскую резню со стороны бандеровцев, но и питают надежды вернуть город, который в результате восстановления польской государственности в 1918 году и до 1939-го входил в состав тогдашней Польши.
Очень странно, что политики и государственные деятели современной Польши, которая на треть состоит из земель Второго и Третьего Рейха, благожелательно относятся к лозунгам и кричалкам, артикулирующим территориальные претензии к соседним государствам. Но факт остается фактом: процесс набрал масштаб.
Лозунг «Белая Европа братских народов» в ходе марша где-нибудь во Франции запросто может произвести шок. Но в Польше политический истеблишмент к подобным вещам настроен благожелательно. Белый национализм явление сравнительно молодое, однако на польской почве дал буйную поросль. Поляки – это фактически нация-конфессия (почти все христиане-католики), плюс доля этнических поляков в общем населении страны переваливает за 90%. На этой почве попытка Брюсселя ввести квоты на прием мигрантов из мусульманских и африканских государств вызвала резкое неприятие не только в политических верхах, но и во всем обществе. Если организаторы варшавского марша и полиция дают разницу участников в десятки тысяч человек, то про параллельный марш антифашистов разные источники утверждают, что таковых набралось в районе двух тысяч. «Маршевые» индикаторы настроений в обществе довольно показательные.
Польское националистическое движение неоднородно. Одни выступают за Объединенную Европу, но с национальными государствами на первых ролях. То есть они за единые вооруженные силы (без участия таких коллег по НАТО, как США, Канада и Турция), но при этом портвейн португальский, коньяк французский, а пиво немецкое (не безличное «европейское»). Другие выступают за возрождение Речи Посполитой «от моря (Балтийского) до моря (Черного)». Но раз уж город Вроцлав (Бреслау) сейчас под польским контролем (Речь Посполитая им не владела), то немцам его назад не отдавать. Третьи не против Евросоюза с его свободой перемещения и работы, но чтобы прекратилась иммиграция небелого и нехристианского населения, а субсидии для Польши из общеевропейского бюджета увеличились.
Брюссель давно нервничает из-за несговорчивой позиции Варшавы по широкому спектру вопросов. Ситуация усугубляется тем, что институционально находясь в Евросоюзе, Польша в своей политической линии часто ориентируется в первую очередь на США. И, как показывает практика последних лет, администрация Дональда Трампа польскую самостийность в европейских рядах поддерживает. В таких условиях той же Германии трудно воздействовать на Варшаву. У Берлина свои проблемы с «осями» – жителями бывшей ГДР – чья ментальность и поведенческие привычки сильно отличается от немцев из «коренной» ФРГ. Плюс не стоит забывать о войсках США (с ядерным оружием) на территории Германии в рамках договоренностей по линии НАТО, которые объективно сдерживают Берлин в любых политических маневрах.
Первой по «кривой дорожке» с ценностями, альтернативными тем, которые пропагандирует Брюссель, пошла Венгрия во главе Виктором Орбаном. Днем национального единства там является 4 июля. В этот день был подписан Трианонский договор (1920 год), по которому Будапешт лишился 72% территории и 64% населения (включая 3 млн этнических венгров), выхода к морю и много чего еще. В современной Венгрии законодательно запрещены аборты и однополые браки, адмиралу Хорти (правил страной в 1920-1944 гг) установлены памятники. А еще в конституцию страны внесено положение, по которому народ Венгрии объединяют Бог и христианство.
В Польше удельный вес этнических поляков почти такой же, как этнических венгров в Венгрии. Вот только общее население Польши более 38 млн. человек при около 10 млн в Венгрии. Оба государства, кстати, не входят в зону евро. Варшава может выступить куда более мощным катализатором процессов по разрушению общеевропейской идентичности и ценностей Объединенной Европы, чем Будапешт.
Характерно, что санкции со стороны Евросоюза в адрес Польши пришли не за националистические марши, а по линии судебной реформы. Для начала Варшаву могут лишить права голоса в Совете ЕС за то, что польский президент подписал законы, которые фактически ставят судебную власть под контроль исполнительной. Изюминки противостоянию Брюсселя с Польшей добавляет Дональд Туск, в прошлом премьер-министр Польши, а ныне глава Европейского совета (один из высших органов Объединенной Европы). Как заявил Франс Тиммерманс, первый вице-президент Еврокомиссии, ЕС не может функционировать, если его члены начинают сами выбирать правила, которые к ним применимы. «Если вы играете в футбол, вы соблюдаете правила игры», – объяснил ситуацию чиновник Брюсселя. Ну, а раз игра пошла серьезная, то пусть победит сильнейший.
***
© ZONAkz, 2017г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.