Не успели закончиться переговоры по выходу Великобритании из Евросоюза (должны продлиться до ноября текущего года), а Брюссель уже заявил о новой фазе расширения. Кандидатами в новые члены назначены Сербия, Черногория, Босния и Герцеговина, Македония, Албания и Косово. Первыми в списке стоят Белград и Подгорица. Если все пойдет согласно специально разработанной «дорожной карте», то Сербия и Черногория станут участниками ЕС уже в 2025 году. Включение данных государств в орбиту Европейского союза объективно ослабит влияние на Западных Балканах России, Китая и Турции.
В ситуации с Сербией и Черногорией сразу бросается в глаза, что главная инициатива расширения идет со стороны Брюсселя. Если мы обратимся к опыту Турции до эпохи Эрдогана, то там Анкара просилась в Объединенную Европу, а евробюрократы и политики выставляли ей все новые и новые требования соответствия. С Западными Балканами картина принципиально иная. Пусть Черногория с 2010 года в статусе официального кандидата в ЕС, а Сербия с 2012-го, однако процедурно дверь в ЕС для них открыли только сейчас и довольно стремительно.
Глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер сам подписывал мораторий о нерасширении Европейского Союза по 2019 год включительно. И он же еще в прошлом году заявил, что после развода с Великобританией стран-членов ЕС станет больше. Уход островного Лондона из проекта Объединенной Европы объективно дал мощный импульс европейской интеграции в континентальном формате. Вместе с туманным Альбионом Евросоюз «потерял» участника, который постоянно тормозил объединенные проекты, возражал, канючил, нудил… Например, англичан со времен Маргарет Тэтчер нет в Европейском космическом агентстве (ESA), после продажи BAE Systems 20% акций Airbus group – резко упало участие Великобритании в общеевропейском авиастроении и производстве космических спутников (Astrium). Поэтому выпадение Лондона из ЕС – это мощный инвестиционно-финансовый и биржевой удар, тогда как реальный сектор европейской экономики существенно не ослаб.
Швейцария, Норвегия, Исландия (не говоря о карликах вроде Лихтенштейна) присоединились к Шенгенскому договору и теперь между собственно Европейским союзом и Адриатическим морем осталась только одна «серая зона» в виде Албании новых независимых государств бывшей Югославии (кроме Словении и Хорватии). Логика развития и работы новых европейских структур вроде Frontex (агентство пограничной и береговой охраны) требует ликвидации подобных территорий со слабой юрисдикцией. В Брюсселе прагматично просчитали, что потоки беженцев, мигрантов, трафика женщин, контрабанды наркотиков, сигарет, донорских органов и оружия станут менее полноводными, когда все западнобалканские страны войдут в юрисдикцию Евросоюза.
Помимо криминально-бытовых соображений есть еще и геополитические. Западнобалканское «окно» стало местом приложения китайских, российских и турецких усилий по собственному обоснованию на территории Европы. Пекин, Москва и Анкара преследуют здесь каждый свои цели, но объективно они все вместе играют в противоход и противовес вектору Евросоюза. В свете стратегических коридоров для поставок энергоносителей на европейские рынки значимость «самостийных» балканских стран выросла еще больше. Все вместе заставило Брюссель форсировать вхождение Сербии и Черногории в Европейский союз.
Процедуры согласования, гармонизации и совместимости порядков Белграда и Подгорицы с евросоюзовскими стандартами и нормами работают не первый год. Если на результаты работы смотреть непредвзятым взглядом, то Сербии и Черногории до инструментального соответствия ЕС раньше второй половины XXI века не добраться. Но время не ждет. В свете нового дыхания проекта Соединенных штатов Европы – в коалиционном правительстве Германии, о формировании которого договорились ХДС/ХСС и СДПГ, пост главы МИД займет Мартин Шульц, апологет СШЕ – Западные Балканы видятся как геополитически обоснованная территория Европейского союза. Интеграторами Сербии и Черногории в Объединенную Европу выступят не танковые клинья (panzerceil), а евро, которые любят все. На ЕС приходится 60% мировых социальных расходов, поэтому в лояльном отношении широких масс западнобалканского населения к вхождению в Евросоюз можно не сомневаться.
Мартин Шульц в прошлом председатель Европейского парламента. Как политик и функционер общеевропейского уровня, он четко понимает, что Евросоюз не может постоянно дрожать из-за результатов выборов в какой-нибудь стране-члене. Отсюда новая стратегия Объединенной Европы по образу и подобию Соединенных штатов Америки. В этом случае выборы в Италии или Дании превращаются в избрание какого-нибудь губернатора Алабамы или Дакоты, то есть не несут системных последствий для всего интеграционного объединения.
Сроки дальнейшего углубления европейской интеграции уже обозначены. С 2020 года всем государствам, которые еще не в зоне евро, придется в нее войти. В противном случае прекратятся дотации и субвенции из общеевропейского бюджета. Для всех восточноевропейских стран жизнь за свой счет катастрофична, хоть и в разной степени ужаса. Курс на создание супергосударства Евросоюз, где есть центр в виде Брюсселя (все остальное – провинция), единая валюта, общая пограничная служба, централизованная внешняя политика, подразумевает ликвидацию всевозможных буферных пространств на континенте, одним из которых объективно являются государства Западных Балкан.
Комиссары ЕС отдают себе отчет, что проблем с той же Сербией предстоит очень много. После войны с коллективным Западом Белград был чрезвычайно сильно наказан во всех отношениях. Распад Союзной республики Югославии (миниатюра бывшей Югославии в составе Сербии и Черногории) лишил Сербию выхода к морю. Провозглашение независимости Косово сопровождалось изгнанием сербов из этого новообразования в результате этнических чисток. Правда, большая часть работы уже сделана. Белград де-факто признал Республику Косово, заключив с нею 19 апреля 2013 года в Брюсселе договор о нормализации отношений, который уже 22 апреля прошел процедуру ратификации.
Привлекательность России для Сербии сильно ослабла после того, как у Москвы стало значительно меньше нефтедолларов. В силу исторических, культурных и экономических причин Белград не участвует в антироссийских санкциях. Для Евросоюза подобное поведение на его южном фланге неприятно само по себе. А если подобная самостоятельность будет усилена китайскими инвестициями, то Брюсселю станет еще некомфортнее. Кстати, с 2017 года между Сербией и Китаем действует соглашение о 30-дневном безвизовом режиме.
Нужно отдать должное политической линии Европейского союза: даже потеряв Великобританию, Брюссель продолжает территориальную экспансию, не особо обращая внимание на издержки. Здесь тактический ущерб приносится в жертву стратегической цели. Включением в свой состав оставшихся «бесхозных» республик бывшей Югославии и Албании Евросоюз территориально закрывает вопрос Западных Балкан. Все это пространство будет под юрисдикцией Брюсселя, а значит кардинально поменяется во всех отношениях.
Разумеется, проект интеграции в ЕС Черногории (она уже член НАТО), Сербии, Боснии и Герцеговины, Македонии, Албании и Косово долгосрочный. Учитывая общую геополитическую турбулентность, даже в текущем 2018 году может произойти очень многое (включая непредвиденное). Однако у Брюсселя как минимум есть стратегия, без которой в серьезных вещах невозможно побеждать.
***
© ZONAkz, 2018г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.