И.В. Константинов родился в 1956 году Ленинграде. Закончил экономический факультет ЛГУ. Преподавал политэкономию. В 1983 году был уволен за антисоветское содержание лекций. До 1990 года работал грузчиком, полотером, кочегаром. В политике с 1988 года. В 1990-м был избран сопредседателем Свободной демократической партии России. В 1990-1993 годах – народный депутат РСФСР, член Верховного Совета. После указа Ельцина о роспуске парламента начал формирование боевых дружин, принимал участие в обороне Белого Дома. Был арестован, содержался в Лефортовской тюрьме. Константинову грозило лишение свободы на срок до 15 лет. В феврале 1994-го освобождён по амнистии. В последующее годы участвовал в организации движения «Держава», избирался в руководство Фронта национального спасения и целого ряда других патриотических левых организаций.
***
– Илья Владиславович, вы тот самый человек, с которым мне, пожалуй, интереснее всего обсудить русскую народную проблему справедливости. Часто говорят, что справедливость – главная наша ценность. Но вот принялись в СССР во второй половине 1980-х улучшать социализм (под девизом «Больше справедливости!» кстати) – и страну унесло в африканский капитализм. А теперь и в феодализм несёт. И ничего. Живём. Как всё это получается, можете объяснить?
– Существует расхожее мнение, что у россиян (и шире – у жителей постсоветского пространства) исторически присутствует повышенная тяга к социальной справедливости. Я не разделяю этой точки зрения. История Российской империи полна описаний чудовищной социальной несправедливости, Нынешняя РФ – один из лидеров по уровню социального расслоения. Да и в СССР, при декларируемом равенстве, на самом деле существовали привилегированные группы населения (та же номенклатура, например).
Идеал социальной справедливости в широких народных массах, конечно, живет, но он воспринимается его носителями как благое пожелание, не требующее немедленной реализации. На практике наши соотечественники очень терпимы к социальному расслоению и завидуют не столько богатому «начальнику», сколько успешному соседу. Думаю, что и в 1917 году было примерно то же самое, а причины революции следует искать не столько в психологической, сколько в социально-экономической плоскости.
– В начале 90-х вы очень активно пытались помешать слому социального государства. В октябре 1993 года даже создавали народные боевые дружины. Но победил всё-таки «антинародный режим». Как вам такая мысль: и Ельцин, и все жадные российские капиталисты, и чиновники-коррупционеры – тоже народ. Наиболее активная его часть. Самые сильные и хищные, которым остальные не умеют давать окорот. Это Евразия. Поэтому «векторы интересов» и в России, и у её соседей выстраиваются вот так безрадостно.
– Говоря о причинах победы Ельцина в 1993 году, следует иметь в виду всю предыдущую историю т.н. перестройки и демократизации. Все эти процессы были инициированы в основном сверху, хотя и поддержаны интеллигенцией. Во многих союзных республиках «ослабление политических гаек» спровоцировало сильный рост националистических настроений, но в РФ этого не произошло по целому ряду исторически обусловленных обстоятельств. В Российской Федерации основная масса населения все годы перестройки и постперестройки оставалась политически пассивной. Исключение составляли лишь несколько крупнейших городов. Разговор о причинах такой пассивности выведет нас далеко за пределы обсуждаемой темы.
Не изменил ситуации и ельцинский указ 1400 о роспуске Съезда Народных депутатов и Верховного Совета. Для подавляющего большинства наших соотечественников что Ельцин, что Верховный Совет – представители одной и той же «власти» – чуждой интересам простого человека. Отчасти, кстати, это соответствовало действительности. Радикальная оппозиция (прежде всего – Фронт национального спасения) пыталась переломить эту ситуацию, но у нас было мало реальных рычагов влияния. Сказывались и острые идеологические разногласия между разными отрядами оппозиционного движения. Руководство же Верховного Совета, несмотря на воинственную риторику, до последнего момента искало пути достижения компромисса с президентом и воздерживалось от подготовки к силовому противостоянию. Добавьте к этому полное доминирование сторонников Ельцина в большинстве СМИ, и получится довольно целостная картина обстоятельств разгрома Советов
– Я вот сейчас думаю, что Октябрьская Революция 1917 года случилась именно из-за неспособности российского населения мирно отстаивать свои права. Богатые так же наглели, как сейчас. Бедные терпели. Потом бедным представилась возможность решить проблему «на рывок». Через насилие. «Если в партию сгрудились малые – сдайся враг, замри и ляг».
– Существовала ли в 1917 году возможность мирной трансформации полуфеодальной Российской империи в демократическое и социальное государство? В условиях войны и поражений на фронтах, думаю, что нет. Ведь и случившиеся чуть позже революции в Германии и Австро-Венгрии не обошлись без вооруженного противостояния. Конечно, там не было такой ожесточенной гражданской войны, но это связано с тем, что Ленин, говоря о России, называл её «слабым звеном», т.е. сочетанием политических, социально-экономических и национальных противоречий. На последние я бы обратил особое внимание. Ведь сразу после Февральской революции страна начала распадаться по национальным границам, и остановить этот процесс мирным путем, думаю, было невозможно.
Кстати замечу, что и распад СССР в 90-е годы (еще далеко не завершенный) не обошелся без кровавых межнациональных столкновений. А в Российской империи все вышеперечисленные составляющие кризиса были настолько остры, что мирным путем разрешить их было едва ли возможно. И относительное неумение низов законным путем отстаивать свои интересы сочеталось с неспособностью верхов идти на разумные компромиссы. Это отчетливо проявилось в ходе Гражданской войны, где Белое движение так и не смогло сформулировать привлекательной для народа альтернативы большевизму.
– А может социальные пропасти в России такие глубокие потому, что многие капиталисты у нас не русские? Вот Польша, допустим, в национальном отношении однородное государство. Там 95 процентов населения составляют этнические поляки. И богатому поляку стыдно обижать бедных соплеменников. Его осудит общественное мнение. Поэтому польский богач соглашается платить высокие налоги, создаёт рабочие места. А не ворует у своего народа деньги и не вывозит их в офшоры. То же самое говорил покойный Ли Куан Ю о причинах успешного развития этнически однородных скандинавских стран. Правда, давно говорил, ещё в 1970-е.
– Интересный (и скользкий) вопрос – сочетание социального и национального. Капитализм национальный и межнациональный. Вопрос довольно слабо исследованный (по крайней мере, в русскоязычной литературе). Да и во всем мире это табуированная тема. Говоря коротко, думаю, что многонациональность может усиливать социальный гнет, но не всегда, не везде и не на порядок. Капитал по определению интернационален, а стремление к максимизации прибыли не зависит от языка капиталиста. Да, поставить капитал в рамки социальной ответственности легче в мононациональном государстве. Но тогда он устремится туда, где нет подобных ограничений. Пример – скандинавский вариант социального государства: высокий уровень поддержки малообеспеченных за счет замедления темпов роста и элементов стагнации. Конечно, современная Россия – особый случай: здесь низкий уровень социального обеспечения сочетается с низкими темпами роста, но капитализма в полном смысле слова у нас нет – есть полуфеодальное общество.
– Кроме возрождения в Евразии феодального общества есть ещё такая интересная тема, как научно-технический прогресс. Современные технологии позволяют сшить очень много недорогих штанов, курток, ботинок. Вырастить много дешёвой курятины и свинины. Выпустить огромное количество телевизоров, компьютеров и телефонов по доступным ценам. Сегодня даже обитатель социального дна может каждый день пожарить себе на обед куриный окорочок. Его родителям и тем более бабушке с дедушкой такое счастье выпадало в лучшем случае по воскресеньям. Может быть именно тут залог социальной стабильности? Даже при феодализме?
– Научно-технический прогресс и порожденный им быстрый рост производительности труда несомненно способствуют сглаживанию в сравнительно развитых странах социальных противоречий и переносу их в плоскость межгосударственных и межцивилизационных противоречий. Классовая борьба теряет привычные формы и переходит из реального в виртуальное пространство. При наличии куриной ножки, пива и попкорна поднять трудящегося на реальную акцию протеста может лишь нечто чрезвычайное. Этот процесс наблюдается не только на постсоветском пространстве – по всему миру. Другое дело, что рано или поздно развитым странам придется за свое благополучие расплачиваться. И нынешний миграционный кризис в Европе – лишь первая ласточка будущих бурь.
– Путинские и назарбаевские пропагандисты говорят, что социальные контрасты в наших странах со временем будут уменьшаться. Главное не раскачивать лодку. Тогда следующее поколение капиталистов и чиновников окажется более цивилизованным. Не таким первобытно-жадным. И жизнь у нас тут в Евразии станет примерно как в Чехии. А потом и как в Швеции. Что вы на это скажете?
– Перспективы государств, возникших на постсоветском пространстве – большая и сложная тема. Различия между ними очень велики (и с каждым десятилетием они усиливаются). Но есть и нечто общее – советское прошлое, во многом определившее менталитет народа и позднее включение в мировой рынок. И то и другое, на мой взгляд, мешает подъему конкурентоспособности. Патерналистский менталитет формирует социальную пассивность, а позднее включение в мировой рынок затрудняет занятие ниш высокотехнологичной продукции. Отсюда – сырьевой, по преимуществу, характер экономики, невысокая производительность труда, сравнительно низкая зарплата и социальная незащищенность. На это накладывается паразитизм элиты со всеми вытекающими последствиями. Поэтому ждать в ближайшем будущем сглаживания социальных контрастов в Евразии, на мой взгляд, не приходится. Не способствует этому и рост напряженности в международных отношениях, порождающий милитаризицию, гонку вооружений и полицейщину. Боюсь, нас всех ожидает несколько весьма непростых десятилетий. Прогнозы на долгосрочную перспективу делать не берусь.
– В России и Казахстане не принято критиковать верхнее начальство. Поддерживается такое мнение: если ты ругаешь Путина, допустим, за невыполненные обещания, значит ты враг России. По-моему, это очень не правильная традиция. Она опять может кончиться «пятилеткой в три гроба» и новыми потрясениями. Но мне в ответ говорят: если начать критиковать лидера, то всё зашатается и рухнет. Как зашаталось и рухнуло в конце 80-х – начале 90-х, когда в газетах стали ругать Горбачёва. Существует ли такая опасность на самом деле?
– Традиционное для Евразии преклонение перед высоким начальством, олицетворяющим собой государство, исторически объяснимо. Слишком много войн бушевало на просторах нашего континента, отсюда – военизированная организация общества с традициями единоначалия. Но эти традиции очевидно архаичны и не соответствуют требованиям времени. Научно-технический прогресс не любит излишней централизации, ему нужны свобода и личная, не скованная бюрократическими путами, инициатива. С этим у нас большие проблемы. Мешает и страх распада государственности по образцу 1917 или 1991 годов. Бюрократия этот народный страх бессовестно эксплуатирует. А, между тем, здравый смысл подсказывает, что излишнее закручивание гаек в долгосрочной перспективе не сохраняет государственность, а подрывает ее по известной формуле: чем крепче стенки котла, тем сильнее будет взрыв. Но нынешние хозяева жизни руководствуются принципом: «После нас, хоть потоп», и об отдаленном будущем не слишком задумываются.
– Ваш сын ровесник моего старшего сына. Но мой Дима далёк от политики. Он работает в компьютерной компании, путешествует по миру. Довольно часто скучает. Раздумывает, чем бы ещё заняться. А ваш Даниил вовлечён в политику с головой. Он пошёл по вашим стопам. Активно борется за справедливость. Сидел в тюрьме и сейчас, если не ошибаюсь, скрывается за рубежом. Что вы думаете обо всём этом? Хотели вы ему такой судьбы?
– История моего сына – Даниила Константинова – яркий пример судьбы политика-нонконформиста в современной России. С ранней юности он активно включился в борьбу с беспределом городских властей Москвы (практика уплотнительной застройки), затем вступил в Партию социальной справедливости, надеясь, что эта организация будет реально отстаивать интересы народа. Но вскоре разочаровался в их конформистской политике. Попытался создать собственную молодежную организацию, принял активное участие в протестах против фальсификации выборов в 2011 году. Несколько раз арестовывался, отказался от сотрудничества со спецслужбами. В результате против него было сфальсифицировано уголовное дело, он оказался в тюрьме, где провел два с половиной года. Благодаря усилиям общественности, удалось вырвать его из заключения. Дальше – вынужденная эмиграция. Непростая судьба, трудный выбор, который он сам сделал. Горжусь сыном, но не могу никому предлагать его в качестве примера для подражания.
***
© ZONAkz, 2018г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.