В Алматы неделю искали пропавшую Валерию. В соцсетях разлетелось её фото — светловолосая тонкая девушка в пуховике. Наивное лицо девочки из пригорода. Сжатые ладони держит возле горла, будто защищаясь от невидимых ударов.
Фильм «Тренинг личностного роста» я смотрела на ноутбуке и в перерывах заглядывала в Фейсбук – нашлась? жива? – на страницу, с которой смотрела навсегда двадцатилетняя Валерия. Молодой человек, которого резонно подозревали с самого начала, путался в показаниях и в конце концов признался. Убил, закопал в роще. Говорит, из ревности убил. Любил очень сильно, говорит.
В фильме тоже ищут пропавшую девушку, и мнилось, что если душевные силы всех ищущих, обеспокоенных, тревожащихся, переживающих, сходящих с ума от неизвестности людей сольются в единое волевое усилие, то обе девушки, реальная и экранная, чудесным образом найдутся.
Киноведческие заумные рецензии с зачином – «в центре сюжета история о том, как…» напишут люди гораздо умнее меня. А я как могу, расскажу, что мне в нем понравилось.
Первое и главное – очень точная игра актёров. Ержан Тусупов в роли астанинского проходимца достоверен до невозможности. Играет одного из тех мутных лоснящихся типов, неимоверно расплодившихся на бесхозных астанинских дрожжах. Шныряющих в лобби нацкомпаний и министерств, как крысы на продуктовом складе. Таких ещё называют «решала», человек-вездеход. Они то на госслужбе, то в бизнес уходят. В анамнезе, как правило, диплом экономиста или юриста, «Болашак», влиятельный заступник наверху. Пара скандальных разводов, пара уголовных дел, закрытых «за недостаточностью доказательств», алкоголизм в начальной стадии, больная печень, тёмные круги под глазами. Счет в банке совсем небольшой – много представительских расходов. Рад бы соскочить, да мишпуха не отпустит. Вход – рубль, выход – червонец.
— Меня же чуть не посадили! — жалуется он другу-неудачнику.
— За что? — притворно удивляется тот.
— А ни за что!
В одном из эпизодов он натужно веселится в компании неотличимых как кегли девушек. Тысячу раз в казахстанском кино показывали сцену ресторанной разухабистой гульбы. На 999 из них смотришь исподлобья, страдая от мучительной неловкости за кривляющихся актёров. Тебе, ни в чем не виноватому зрителю, за них стыдно, а режиссёру N хоть бы хны. Он Государственную премию Республики в области литературы и искусства берёт и не краснеет.
Не знаю, как работает с актёрами Шарипов, что он им говорит, как их «мотивирует», но сцену в ресторане наблюдаешь, будто сидишь за соседним столиком и морщишься от кальянного дыма. Да, именно так, «как в жизни», рассеянно, барышни бросают равнодушные беглые взгляды на запоздавшего гостя, ковыряют палочками суши, любимое кушанье богатых бедняков, жеманным движением берут микрофон, поддёрнув большим пальцем сползшую бретельку бюстгальтера. Когда именинница командует подружкам – девочки, уходим! – астанчанин грубо хватает её за руку, а поймав гневный взгляд, сконфуженно отпускает и спрашивает дрогнувшим голосом – а ты точно придёшь, не обманешь? И становится так ясно, так отчётливо понятно, что не такой уж он законченный негодяй, и тоже хочет искренних отношений, любви, которую никак не может, не в силах ему дать эта девушка-чайка, хоть ты её закидай зелёными бумажками.
Ничуть не проигрывает партнёру актёр Дулыга Акмолда в роли тусклого банковского клерка. Повадки пришибленного жизнью офисного раба, сидельца за компьютером. Безрадостные посиделки с сослуживцами в пивной, скучные дискуссии о переименовании Астаны, вялые споры о дне святого Валентина. Тоска вселенская. А дома ещё мать, больная Альцгеймером, «бьётся в кровь о железную старость».
Даже складки на входной двери в его квартире приобретают символический смысл. Половину двери обтянули ровно, а потом дешёвый материал повело, и работу закончили как попало. Ну да, складки… А-а, ладно, сойдёт. Это траектория жизни. Разумеется, режиссёр-постановщик ничего такого не подразумевал, снимали кино в арендованной квартире с грошовым еле-ремонтом, пустыми банками и нерабочей газовой плитой на балконе. А чуткий зритель сам извлекает смыслы – зачем суетиться, надрываться, выносить плиту, если жизнь все равно проиграна. Но. Прежде, чем зритель стал со-творцом, со-участником, режиссёр все-таки выбрал эту квартиру, а не другую.
Актриса Асель Калиева в роли сдержанной офисной цесаревны произносит не больше десяти слов. Роль крохотная, а характер героини, её прошлое и будущее как на ладони. Городская девочка, диплом КИМЭПа, первая работа в офисе, умение помалкивать, когда надо, первый покровитель-любовник, ступенька в карьере, второй покровитель, ещё шаг вверх, третий покровитель. Не считая мелких бескорыстных интрижек с симпатичными сотрудниками. После тридцати пяти, выплатив ипотеку, родит ребёнка «для себя», а к сорока заведёт мужа попроще, чтобы возил ребёнка в школу и таскал сумки с базара.
Отдельный немой персонаж – банк. Капиталистический храм с холодными интерьерами, он как гидра, по утрам всасывает в свои кишки офисный планктон, а вечером выплёвывает их, мертвенно-бледных, на стогны больного загаженного города. Мощный насос в хитроумной разветвлённой системе, качающий кровь из вен страны.
В фильме нет музыки, и какое же это благо. То есть она есть, но имеет непосредственный источник – телевизор, караоке, радиоприёмник в автомобиле. Тишина в кино благотворна. Слышны токи пространства. Птицы нежно щебечут в ветвях цветущей вишни в финале, когда мы уже знаем, что найдено разложившееся тело бесшабашной дурочки со странным именем Дикра. Придумала творческий псевдоним по названию любимых духов, чтобы путанить в свободное от учёбы время. Как говорила героиня «Страны глухих» Тодоровского: «Так трудно жить девушкам одним, трудно питаться, купить туфли».
Только когда поплывут по экрану вверх заключительные титры, зазвучит инструментальная пьеса, мистическим образом «пересказывающая» сюжет фильма. Автор музыки Илья Одегов. Помню единственный похожий положительный пример, когда музыка на титрах даёт картине дополнительный объём; в «Дневнике его жены» Учителя русскую народную песню «Белилицы-румяницы» поёт Плевицкая.
Финал у картины совершенно чеховский. Неистово цветёт вишневое дерево, мать, «излеченная» от Альцгеймера в дорогой клинике, избавилась от тревог, и уже не рвётся проведать могилку подруги Ольги. Теперь она даже не помнит, кто такая вообще Ольга. Не волнуйся, мама, все хорошо.
Пропадают девушки? Какие девушки? Зачем девушки?
Ах, оставь, мама. Отдыхай, мама. Спи, страна.
***
© ZONAkz, 2018г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.