Наш кандидат — Токаев
Ну вот, теперь, после объявления уже назначенным президентом своих досрочных выборов с уже определенными спарринг-партнерами и известным результатом, нам стоит тоже полноценно включиться в эту избирательную компанию, — на стороне президента Токаева, разумеется.
Хотя бы потому, что остальные кандидаты — искусственные, отобранные для заранее расписанного сценария этих выборов, включая и кандидата как бы от «оппозиции». Соответственно, голосуя за заведомо назначенного победителя, мы голосуем не за него персонально, а за более благополучное будущее страны, — против тех «раскачивающих» сценариев, которые даже на этих сугубо регулируемых выборах все равно уже запускаются. Раскачка уже в том, — и это тоже заведомо известно, что победитель выйдет из этих выборов слабее, нежели до них. При всей очевидности победы уже в первом туре, с результатом по формуле «больше, чем у Зеленского, но меньше, чем у Елбасы», к победе присовокупится столь же очевидная искусственность таких «выборов», и от такого стартового наследия победителю очень не просто будет избавится.
Тут все просто: эти выборы – последние, проводимые в формате Нурсултаната, и вообще – ими завершается назарбаевский период истории Казахстана и начинается некий иной – токаевский. Относительно которого мы может лишь выстраивать свои предположения, не более, но как раз это и представляет главный интерес избирательной компании. По той очевидной причине, что страна, разумеется, с тревогой и интересом ждет, что будет делать новая власть, каковы будут ее ответы на явно уже накопившиеся проблемы и стоящие перед Казахстаном вызовы, но… как раз этого в президентской избирательной программе мы напрямую не увидим, — только вскользь. Причина понятна: по переходному сценарию второй президент ни в коем случае не должен подвергать ревизии передаваемое ему наследие Первого президента.
Другое дело, что после выборов президенту Токаеву предстоит собственный нелегкий выбор: либо пытаться сохранять конструкцию Нурсултаната уже в собственном исполнении, либо начать трансформацию политической системы в стороны замены единоначалия на институты разделенной власти. Первое – почти наверняка неисполнимо, второе – наверняка сопряжено с рисками раскачки, вплоть до потери управления.
А поскольку наш интерес – в сохранении стабильности в Казахстане, при улучшении общего качества власти, мы можем позволить себе непозволительное ни для одного из кандидатов – взглянуть в глаза самым главным проблемам и попытаться увидеть пути решения.
Главная же проблема для Казахстана – разнонаправленность общественных устремлений по основополагающим вопросам государственного строительства, от выбора социально-экономической модели и до приоритетов национального строительства. Кто-то — за Евразийскую интеграцию, кто-то категорически против. Какая-то, — несомненно значительная, часть общества стоит на том, что государствообразующими являются казахская нация и казахский язык, другая – тоже заведомо значительная часть, не менее твердо убеждена, что в основу национального строительства должен быть положен гражданский принцип.
Выплеснись такие противоречия в информационное и партийно-политическое поле – «украинизизация» Казахстана была бы гарантирована. А ведь от этого новому президенту уже не уйти – стоит только АП отойти от прямого контроля за пропускаемыми в мажилис партиями, депутатскими составами и результатами выборов, как политическое поле само начнет расползаться по швам полярных ориентаций. Следовательно, главный вопрос ориентированной на реальные вызовы избирательной программы, — как, не устраивая гражданского противостояния, сделать живым партийное поле и объединить казахстанцев общим пониманием целей и задач государственного национального строительства.
Для начала же стоит еще раз уяснить, насколько следующая президентская эпоха вытекает из предыдущей.
Касым-Жомарт, сидящий в Нур-Султане
Хотя давно ожидаемая отставка президента Назарбаева с передачей власти преемнику и рассчитана тщательно, она открыла транзит, каждая следующая стадия которого будет все меньше соответствовать заранее составленным планам и все более переходить на свой собственный, формируемый уже начатым, неостановимым и самостоятельно развивающимся процессом.
Возможно, последнее, что назначенный президент совершил исключительно в интересах Первого – это немедленное переименование Астаны в Нур-Султан. Не все поняли глубинный смысл такого акта и это стоит разъяснить особо. Можно спорить, существовала ли казахская государственность до Нурсултана Назарбаева, но он, бесспорно, выстроил такое государство, какого до него не было, и какое после него в том же виде существовать уже не будет. Это – Нурсултанат, каковой исторический факт и необходимо было закрепить если не в переименовании всего государства, то в имени Столицы. И смысл здесь даже не в том, что Астана была задумана и выстроена именно Нурсултаном Назарбаевым, а в необходимости закрепить в названии Столицы имя создателя Нурсултаната, как фактически единственную гарантию не пересмотра заслуг и роли Первого президента в истории Казахстана.
Да, правящих десятилетиями автократов мир знает немало, но закономерность прихода их к личному властвованию всегда одна: сначала создание организации, военной, религиозной или идеологической, а уже через нее – завоевание и осуществление власти, включая передачу ее по наследственной или аппаратной линии. У Чингисхана это была армия и народ-войско, у Пророка – Ислам, у Сталина – ВКПб, у Путина – КНБ-ФСБ. У Саддама, у Каддафи, у Асада – у всех были приведшие их к полновластию и властвующие вместе с ними партии. И у популярного на Западе и у нас образца для подражания – Ли Куан Ю в Сингапуре тоже была партия, которую он создал и привел к власти. И которая, через один избирательный цикл, привела к власти его сына.
А вот Нурсултан Назарбаев поднимался к власти внутри страны и партии, которых … нет. Получив первичную и высшую по тем временам легитимность от Московского Политбюро, он потом трансформировал ее в свою персональную власть над всем Казахстаном, оперев на весь госаппарат целиком, но не создав никакой собственной своей властной организации. Так, не партия «Нур-Отан создала президента, а президент – ее, и такая «правящая» партия категорически ею не является, поскольку в реальный аппарат власти не включена и никакой собственной властной функции не осуществляет.
Почему так произошло – отдельный разговор, но факт, что бессменный Первый президент, вынужденный отбивать атаки со стороны последовательно переходивших в «демократическую оппозицию» высокопоставленных функционеров своего же режима, ни с кем эксклюзивным полновластием не поделился и никакой, даже на уровне «акимчиков» или низовых судей, отдельной от его вертикали генерации власти не допустил.
Соответственно, и передаваемая в таком формате президентская власть передается целиком, без малейших изъятий и ровно в ту секунду, в которую Первый президент заявил об отставке и назвал фамилию преемника. Теперь возникшее двоевластие имеет лишь односторонний ход: назначенный президент имеет выбор возможностей поведения – от растянутого на самый длительный срок выказывания всяческого послушания Елбасы и до форсированного перехода к уже собственному полновластию. Сам же пожизненный председатель Совета безопасности уже не может взять назад ни заявления об отставке, ни заявить об ошибке с преемником.
А Нурсултан Назарбаев слишком хорошо знает свой народ, тем более – соратников, чтобы не понимать цену их сегодняшней послушности и преданности, цену всех личных клятв и заверений. Как и цену записанных на бумаге конституционных гарантий. От преемника, раз уж приходится передавать власть, нужны такие гарантии, от которых он потом сам не сможет отказаться.
Потому-то президент-преемник, едва приняв присягу, тут же предложил переименовать Астану, воздвигнуть Монумент и назвать именем Нурсултана Назарбаева областные проспекты. А появившиеся тут же в соцсетях утверждения о нарушении конституционных процедур послужили как раз дополнительному цементированию того, что сотворили вместе с исполняющим обязанности президента члены правительства и депутаты обеих палат. Заодно с областными акимами и маслихатами. Да, замена имен Сатпаева и Абая на имя Первого президента, переименование, например, проспекта Независимости выглядит, скажем так, вызывающе. Но и в этом глубокий смысл: расстановка отныне нерушимых приоритетов в национальном пантеоне.
Выбор в качестве преемника почти шесть лет ожидавшего своего часа председателя Сената идеален, — назвать именем Создателя ждущую этого более двадцати лет Столицу предложил не какой-то депутат, не иностранец и не родственник. Действие произведено необходимого статуса и обмен эквивалентен: Назарбаев получил Нур-Султан, Токаев – Казахстан.
То есть, Касым-Жомарт – это непосредственное продолжение Нурсултаната, но и одновременно, неизбежный уход от Нурсултаната.
Куда идем?
Перемещение – как раз перед выборами — Нурсултана Назарбаева на позицию почетного председателя Евразийского союза тем более открывает для избранного президента поле самостоятельной деятельности, но варианты сильно ограничены объективными рамками и вызовами.
В экономике это исчерпание потенциала экспортно-сырьевой модели. Начиная с 2015 года Национальный фонд – финансовое зеркало и идеологический символ такой модели, работает в расходном режиме. К началу 2019 года запасы от достигнутого максимума уменьшились уже на 19 миллиардов долларов, причем и в этот едва начавшийся год пришлось переутверждать бюджет для увеличения траншей из Нацфонда. А если экономический организм непрерывно худеет и поддерживает себя за счет старых запасов – добром такое не закончится и срочное лечение придется прописывать…
В политике же это усиливающийся евразийский интеграционный вектор, придется ли ему противостоять, или поддаваться.
Выборы, так или иначе, пройдут, пройдет еще год-два адаптации второго президента, представим себе где-нибудь 2022 год. Переизбранный Трамп приступает к окончательному демонтажу однополярной глобализации, фрагментация мировой экономики на валютно-торговые политические блоки становится фактом. У России с Беларусью дело идет к общей валюте и союзному парламенту. Предложение партнерам по ЕАЭС присоединиться – озвучено. Растерявший поддержку президент Зеленский в тупике, правит Рада, тянущая в разные стороны. Разновекторности добавляют получившие в ходе минского процесса федеральный статус Донецкая и Луганская республики, процесс федерализации перекидывается на другие области. Англия и ЕС залечивают брэкзит, Европа, как обручами, охвачена российскими газопроводами, восстанавливается извечное соперничество Франции и Германии за гегемонию, им не до внешней политики.
Возможно, будет и по-другому, но факт, что спокойного и сосредоточенного исключительно в собственных руках управления у второго президента не будет. В условиях нарастающего внутреннего социально-экономического кризиса и усиливающегося внешнего давления ему придется доверять принятие важных решений премьеру и председателю Нацбанка, руководителю «Самрук-Казыны», а то и отдельным министрам и главам нацкомпаний. А отсюда появление самостоятельной игры у Генпрокурора, других силовиков, с переносом реальной клановой и олигархической борьбы уже и в парламент и парламентские партии.
То есть, не просто нынешний формат президентского властвования, но и вся государственная конструкция, — и институты, и идеология, неизбежно станут трансформироваться под новые реалии. Включая и такую основополагающую составляющую казахской национальной государственности, как опора на этническую основу.
Какая в Казахстане нация?
Этот вопрос – гражданский или этнический принцип положен в основу государственного строительства, в конечном счете определяющий. Как и почти все остальное, он тоже унаследован от СССР, как союза национальных республик, на такие национальные республики и распавшегося. Соответственно, в разделившихся частях не могла не произойти, и – произошла, не меняющая не гражданской сути рокировка титульных наций. Каковой в Казахстане стала казахская нация, соотносящаяся с многонациональным населением в такой конституционной формулировке: «Граждане Республики всех национальностей, объединенные общностью исторической судьбы с казахской нацией, составляют вместе с ней единый народ Казахстана».
В каком-то смысле казахская политическая нация вполне уже состоялась – в заполнении руководящих постов во власти и стратегическом бизнесе, прежде всего. С другой стороны, превращения казахского языка в реально государственный, что могло бы закрепить такую этническую государственность, не произошло и ситуация по определению транзитна, еще только ожидающая того или иного своего разрешения.
Вопрос, с одной стороны отложенный на неопределенное будущее, поскольку семейно-клановый, олигархический и компрадорский характер власти отделяет такую государственность от всего народа Казахстана, причем казахскую сельскую часть – более всего. С другой стороны, именно казахская суть национальной государственности пронизывает все без исключения процессы в стране, хотя и не имеет своей выраженной артикуляции. И власти, и общество, справедливо полагающие проблему межнациональных отношений ключевой, именно поэтому аккуратно воздерживаются от вынесения ее в публичную плоскость, удовлетворяясь консенсусом по умолчанию. Так, по умолчанию проходит латинизация казахской письменности, переименования населенных пунктов и улиц.
По умолчанию же в Казахстане относятся к событиям на/в Украине, на самом деле крайне важным и поучительным для нас. Развернись действительно открытая дискуссия, сразу выявится, что какая-то часть казахстанской общественности целиком стоит на стороне Киева в борьбе против российской агрессии, другая часть – целиком на стороне Москвы. И с этим что-то придется делать.
Итак, накопление внутренних и внешних вызовов неотвратимо потребует и от власти, и от общества межнациональной консолидации уже не на умолчании, а открытом проговаривании и нахождении взаимоприемлемых решений, и это может стать самой трудной, но и самой важной задачей следующего президентского правления.
***
© ZONAkz, 2019г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.