1
Люди обычно женятся, чтобы спариваться, так природа захотела. А зачем нужна им «регистрация»? Честно говоря, без неё можно обойтись и жить в естественном браке, который ошибочно называют «гражданским». Вот когда люди уведомляют государство о своих интимных отношениях и получают от него гербовое «свидетельство», тогда этот брак – светский, то есть отягощённый правовыми обязательствами. Есть ещё брак церковный, но в мирской жизни он вообще лишён смысла, если не считать романтических и религиозных предпочтений тонко организованных натур. Но вот вопрос для первого, второго и третьего случая – а зачем нужна свадьба? Зачем этот бессмысленный и затратный тарарам? Тут многие скажут: ну, всё-таки, нужна свадьба. В любом случае. Без неё как-то, того, не по-людски. Чем мы хуже других?
Вот. С этого вопроса всё и начинается.
2
Так называемые выборы – это разновидность свадьбы. Вождь (жених) берёт страну (невесту) в жёны. Но и она его выбирает, замуж выходит. Она ему нужна, чтобы работала и рожала, он ей, чтобы защищал, приносил добычу и время от времени брюхатил. То есть любой брак должен быть по расчёту, это нормально. Начало сожительства сопровождается свадьбой, глупейшим ритуалом, который может оказаться каким угодно – фольклорным, сакральным или вполне себе светским, но он должен быть непременно, поскольку это действо публичное, манифестальное: брачующиеся сообщают городу и миру о возникновении жизнеспособного союза, претендующего на место в сложившейся социальной системе. И на этом мир держится.
Брак может быть междинастийным (аристократическим, венценосным), сословным (купеческим, мещанским, крестьянским), смешанным, межрасовым, морганатическим, тайным, дипломатическим, политическим, даже преступным (умыкание невесты), но его худшая разновидность – брак фиктивный. Когда, допустим, жених позарился на солидное приданое, а невеста на блестящий титул, но оба два на дух друг-дружку не переносят, — это всё ещё брак по расчёту! Правда, какой-то уж совсем подлый. А вот если молодые венчаются нехотя, от скуки или сдуру, или потому что так «заведено», «так надо», чтобы «всё как у людей», чтобы чин-чинарём, тогда — пиши пропало. Свадьба будет тоскливой, угощенье тухлым, гости упьются, даже подерутся, но радости не изведают и разойдутся по домам с остервенением душевным. По усам текло, в рот не попало.
3
Выборы, происходящие время от времени в странах, вывалившихся из располосованного брюха советской империи, представляют собой нечто подобное. Невесты похожи на старых дев, которые, чего греха таить, тайно мечтают, чтобы их, наконец, как следует отдефлорировали, но всё ждут, дуры горемычные, сказочных принцев, а потом выходят за кого попало. А попадаются одни и те же: подержанные, присыпанные нафталином, бодро молодящиеся мышиные жеребчики с безнадёжно номенклатурным исподним. Они страстно желают быть «президентами». Им чертовски полюбился этот новый псевдоним власти. Они зачарованы этой должностью настолько, что готовы всё вокруг ею титуловать, именовать собой и украшать своими портретами города, аэропорты, проспекты, больницы, университеты, школы, фонды, телестудии и даже духовые оркестры. Как дети, ей-богу. Но для того, чтобы словить этот кайф, чтобы как следует торкнуться, необходимо им, гадство, жениться на стране. И вот они, с отвращением натягивая на обкомовские кальсоны фрачную пару с манишкой, плетутся раз в пятилетку на обрыдлый пир потешных выборов, где нужно нести демократическую околесицу и брезгливо лобзать перезревшую невесту под занудный счёт приметливых наблюдателей.
4
Тут вот в чём дело. В странах, расположившихся на одной шестой части обитаемой суши, со времён Царя-Гороха царствовала ядрёная, как абсолютный спирт, монархия. Ну, так сложилось. Земля была велика и обильна, а порядка в ней не было от веку, потому что до бога высоко, дороги скверные, хоть три года скачи, никуда не доскачешь, вот и процветала в губерниях одна лишь дичь да чушь впридачу. Сочинитель Гоголь всё это приметливо живописал и представил, а вице-губернатор Салтыков добросовестно и въедливо подтвердил.
И все эти механизмы пышного, но бесплодного властвования утвердились в провинциях империи, которыми она на протяжении столетий прирастала.
Монарх монарху рознь, это надо понимать. Российский царь обладал колоссальной личной властью, но она была сосредоточена в нём самом. Когда звезда остывает, она превращается в белый карлик, маленький, необычайно плотный сгусток вещества, который не даёт ни тепла, ни света, но массой своей может превосходить Солнце. Так выглядела романовская Россия до большевиков.
Сталин был красный монарх, но не царь, а диктатор. Почувствуйте разницу. Диктатор подобен сверхновой звезде, он обладает взрывной, стремительно расширяющейся силой, которая центробежна, неизбежна, безжалостна и нечеловечески победительна. И победы эти, как правило, пирровы, то есть цена их невероятно высока. Диктаторами были Цезарь, Македонский, Атилла, Наполеон, Чингисхан, Петр I и прочие альфа-бандиты. Однако сверхновые звёзды в политической Вселенной редки. Обычно она набита ледяными яйцами белых карликов.
5
Но есть у этих августейших перерожденцев одно общее свойство: их не выбирают. Они или сами приходят, или получают трон по наследству. Абсолютной монархии сама идея выборов глубоко чужда.
Когда сталинская империя перегрелась, она превратилась в огромный пылающий шар — красный гигант. Он сам себя пожрал и порвал вдребезги – это циклопическое явление мы наблюдали не в телескоп. Мы были внутри взрыва, который контузил нас до потери сознания. Из кусков, обломков, осколков, из пыли, льда, трухи, дерьма и веток возникла наша сегодняшняя действительность, в которой по-прежнему царит абсолютная монархия. Матрица сохранилась, она нетленна.
На месте Красного гиганта образовался своеобразный пояс астероидов – Созвездие Недоношенных Государств. И те уцелевшие одноклеточные, которые были когда-то встроены в тело советской цивилизации, матрицу абсолютизма сохранили и устроили на слипшихся обломках, на этих ледяных яйцах белых карликов, своеобразную жизнь, в которой существуют, не приходя в сознание, изувеченные обыватели, вконец одуревшие от обилия переименований, не приносящих никаких перемен.
А что нового они могли предложить? Деловито, по-собачьи отряхнувшись от праха проклятого прошлого, они тут же оказались в плену другой Галактики, бесцеремонные хозяева которой требует от них, чтобы всё было чин-чинарём, как у людей: выборы, партии, фуё-моё другие приметы развратной демократии. А за это им снисходительно позволят чудить, куролесить и резвиться в оффшорах. Вот они и стараются. Надувают щёки, пучат глаза, пыжатся, выдумывают себе сказочные титулы, сочиняют гранёные мантры – высокопарные, низкопробные, прискорбно косноязычные. И время от времени устраивают потешные рыцарские турниры, где им комично противостоят тряпочные, траченные молью мальчики для битья, восседающие на деревянных лошадках. Получается смешно, но грустно.
6
Они воспроизвели всё, что было заложено в их генетической программе: руководящую партию, парламент, конституцию. Но все эти причиндалы — неумелые копии мертворождённых макетов, которые никогда не работали. Партия получилась стерилизованная, власти у неё нет, ничем она не руководит. Парламент слепоглухонемой, уродливо многорукий от непрерывного обожательного голосования. Из нововведений только канцелярия, слепленная королём из папье-маше собственноручно. Есть кружок простодушных мещан и декоративных пейзан, щеголяющих в этнических костюмах, скверно пошитых ещё в советском доме культуры. Они исступленно славят своего августейшего родителя, низко кланяясь ему за высочайше дарованную милость — дружить домами. Конституция скукожилась от заплат, как Тришкин кафтан, который всякий раз перешивают к новому костюму старого короля. Правительство руководит с помощью каких-то невнятных «поручений»; они исполняются косо-криво, шатко-валко, а чаще всего совсем не исполняются, просто тупо разворовываются. Наместники в провинциях, оставшись без надзора, творят всё, что им заблагорассудится. Князья во князьях. И весь этот нелепый кордебалет, потешно дёргающийся позади дряхлеющего этуаля в бутафорской короне, почти скрылся в липкой паутине эпического мздоимства величиной с туманность Андромеды. И это не болезнь, не напасть, это сама суть подобного мироустройства.
7
А страна, которой осточертели все эти собачьи свадьбы с кандидатами, пребывающими в стадии выраженной эректильной дисфункции, уже не просит, а требует перемен. Она раскинулась на опостылевшем вдовьем ложе и, сладостно тоскуя по вожделенной пенитрации, ждёт нового короля. Молодого! Или хотя бы королевского шута, но тоже во цвете лет. Чтобы у него стоял, а у нас деньги были.
Эх!
Вроде не бездельники. И могли бы жить.
Всё это напоминает и хрущёвское кукурузничанье, и брежневский густобровый пофигизм, и блудливую горбачёвскую болтливость, но более всего — распутинскую Россию времён последнего романовского царя.
Столыпина на них нет. Да где ж его взять.
Горько!
Дело сделано, дура замужем.
***
© ZONAkz, 2019г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.