Издание News Sentinel некоторое время назад опубликовало статью Рона Куди под названием «Fall of Iron Curtain effected immense historic changes in Eastern Europe» — «Падение «железного занавеса» произвело огромные исторические изменения в Восточной Европе».
В ней говорится так: «За десять лет до 9/11 (событий 11 сентября 2001 года) мир стал свидетелем исторического события иного рода, когда «железный занавес» Советского Союза рухнул.
В отличие от 9/11, падение угнетающего коммунистического режима повлекло совсем немного человеческих жертв в то время, когда миллионы людей заполнили улицы Москвы, Варшавы, Берлина, Бухареста и других крупных городов в Восточной Европе.
В течение нескольких дней выступлений некогда непобедимые тираны либо бежали, чтобы спасти свою жизнь, либо встретили свою судьбу.
Молодые немцы в Берлине разрушают Берлинскую стену кувалдами и ломами, навсегда оставляя в памяти тех, кто старше 30 лет, знаковые образы свободы.
В то время, когда Билл Клинтон бравировал на мировой арене, а экономика США быстро росла, 15 бывших советских республик, такие, как Россия, Украина и Казахстан, оценивали степень урона, который понесло обрушившееся общество.
Миллионы их граждан наблюдали за тем, как их сбережения испаряются тогда, как российский рубль обесценился в сотни раз. Банковские счета, которые когда-то равнялись $50 000, уменьшились до $50».
Что было, то было. Как говорится, из песни слов не выкинешь. Но с тех пор произошли революционные, можно сказать, преобразования. Распад социалистической системы, потом и Советского Союза вызвал к жизни огромные изменения в восточно-европейских странах бывшего социалистического содружества, а также во всех союзных республиках на одной шестой части суши.
Коснулись они, разумеется, и Казахстана. Но вот на что хотелось бы тут обратить внимание. На Западе принято считать, что распад социалистической системы во главе с Москвой явился безусловным благом для населения не только восточно-европейских стран бывшего социалистического содружества, которые уже вступили или собираются вступить в Европейский Союз, но и постсоветских республик, потому что, мол, он принес ему освобождение от «угнетающего коммунистического режима». А в ряде случаев – еще большее или куда большее, чем прежде, социально-материальное благополучие. К такому разряду западные политологи и наблюдатели относят и казахстанский случай.
При этом они исходят из таких фактов. Казахстанский ВВП в целом в 1990 году, когда он еще входил в состав СССР, составлял $30 млрд., а на душу населения — $1855. Это были его наивысшие результаты при Советском Союзе. Потом эти показатели пошли вспять и в 1999 году опустились, соответственно, до уровней – $17 млрд. и $1158. А с 2000 года они снова стали расти и в 2012 году составили уже, соответственно, $203 млрд. и $12 476.
При виде такой динамики западные политологи и наблюдатели, разумеется, и не должны, наверное, сомневаться в том, что постсоветские изменения принесли населению Казахстана в целом не только освобождение от «угнетающего коммунистического режима», но и неизмеримо большее, чем прежде, благополучие. Но насколько отражают действительность такие их представления? Рассмотрим этот вопрос.
В декабре далекого теперь уже 1991 года на площади имени Л.И.Брежнева при большом стечении людей, приехавших по такому случаю со всех концов Казахстана, состоялся митинг, который по задумке его организаторов должен был символизировать переход официальной государственной идеологии с основы державно-коммунистической на основу национально-государственную. Выступление участников декабрьских событий 1986 года было теперь объявлено «волеизъявлением народа». С этого времени номенклатура ЦК Компартии Казахстана, преобразовавшаяся в казахскую элиту, отказались от марксистско-ленинской фразеологии в пользу национально-патриотической риторики. Но грянувшая в дальнейшем приватизация государственной и общественной собственности, обусловившая резкую социальную поляризацию общества, показала, что речь идет не о смене идеологии как таковой.
По сути дела, с развалом социализма в Казахстане сложился не один, а сразу три типа капитализма. И существуют они параллельно.
Первый и главный – это капитализм, на котором и держится 90 процентов экономики. Он обосновался в сфере нефтегазовой и горнорудной промышленности и приводится в движение в основном иностранными инвесторами, работающими в Казахстане по соглашению непосредственно с самим правительством РК. Их деятельность зачастую регулируется не столько местными законами и нормативно-правовыми актами, сколько специальной договоренностью с высшими в государстве властями. В Казахстане они выглядят как филиалы развитого капитализма в максимально адаптированной к их нуждам и пожеланиям развивающейся стране.
Второй капитализм – это капитализм русскоязычных (в том смысле, какой стал вкладываться в это слово со времен распада СССР) в основе своей казахстанских граждан и обосновавшихся здесь выходцев из других стран СНГ. Он регулируется местными законами и нормативно-правовыми актами. И главное его достоинство заключается в том, что ему худо-бедно удается работать. Это — капитализм людей ремесла (технических специалистов самых разных направлений) и «белых воротничков» (управленцев-менеджеров, финансистов и т.п). Именно на нем держится сегодняшняя потребительская цивилизация Казахстана, тогда как его реальная экономика находится большей частью под началом первого капитализма. Капитализма иностранных инвесторов.
Представителям второго капитализма удается худо-бедно заставлять работать административно-правовую систему страны постольку, поскольку они, помимо важности своей непропорционально большой роли для функционирования государства и общества, обладают в основе своей еще одним чрезвычайно важным в сегодняшнем Казахстане качеством.
Это – то, что они не казахи, а именно европейцы, воспринимаемые в целом как русские. С ними казахская в своей основе власть вынуждена считаться. Такой вывод, кстати, принадлежит вовсе не нам, а Марте Брилл Олкотт, американской специалистке по Казахстану. Она, однажды обратившись к теме того, как же с забастовкой рабочих-казахов обошлись власти, заметила, что Астана (теперешний Нур-Султан) едва ли посмела (посмел) бы поступить столь же круто, если на месте тех забастовщиков коренной национальности были бы русские. Одним словом, вывод о том, что в Казахстане власть с так называемыми русскими считается куда больше, чем с казахами, никакой новостью не является. Даже сама казахская общественность давно заметила такое отличие.
Газеты, выходящие на государственном языке, уже давно и регулярно отмечают такое. Официальные лица, представляющие власть, в своих публичных выступлениях по-русски и по-казахски ведут себя по-разному. В русской части своей речи они выдерживают, что называется, цивилизованную, культурную и уважительную по отношению к аудитории тональность. Но стоит им перейти на казахский язык, все мгновенно меняется. Их речь приобретает хозяйскую, даже ругательную тональность (как это пишется в казахской прессе — «жекiп сөйлеу»)…
Одним словом, первый капитализм или капитализм иностранного инвестора обеспечивает деятельность основного массива реальной экономики Казахстана, второй капитализм или капитализм русскоязычных людей — функционирование государства и общества.
Ну а что же делает третий капитализм? Капитализм людей коренной национальности? Это – достаточно сложный вопрос. Во-первых, о том, почему он оказался отделен от капитализма русскоязычных людей. Конечно, на первый взгляд, кажется, что такого явственного отделения нет. Но на самом деле оно, хоть, может быть, не столь зримо, присутствует. Главная особенность третьего капитализма в том, что при ней законы и нормативно-правовые акты присутствуют большей частью как всего лишь внешний фон деятельности. Большинство же ключевой важности вопросов решается так, как у казахов издревле велась торговля. Называется этот прием «жең ұшынан қол жалғау». Суть его в следующем.
Сначала стороны осматривают выставленных на торг или для обмена животных. Потом они определяются с тем, кто же будет посредником. Этот последний занимает место между договаривающимися сторонами, берет левую руку одного и правую руку другого, скрытые от внешних взоров длинными, просторными рукавами чапанов. Смысловыми движениями определенных пальцев один из торгующихся излагает свое предложение, посредник тем же методом передает второму торгующемуся. Таким же образом в обратном направлении выражается согласие или вносится поправка. Так идет безмолвный торг с участием трех персон, людей с беспристрастными лицами.
Этот метод ведения коммерческих дел в современных условиях сохраняется именно в том, что основная черта доморощенного капитализма заключается в тенденции решать все и вся путем междусобойчиков. Поэтому третий тип капитализма в сегодняшнем Казахстане можно определять как капитализм междусобойчиков. Это – по внешнему признаку. А по характеру же он сильно напоминает предпринимательскую деятельность на основе откупного права. То есть предприниматель или лицо, желающее заниматься предпринимательством, для гарантирования успеха своего начинания стремится заполучить на откуп какой-нибудь сегмент, участок экономики. Или — хоть малюсенький ее кусочек. Главное тут в том, чтобы быть избавленным от реальной конкуренции как таковой, от борьбы за успех или выживание.
То есть посредством междусобойчиков «своих людей», занимающих ключевые позиции в разных структурах, гарантированно получается подряд или заказ. А как он будет выполняться – зачастую оказывается вовсе не важно. Нам, к примеру, приходилось видеть немало таких социальных инфраструктурных объектов, которые возводились на основе таких междусобойчиков, были приняты как действующие приемными комиссиями, но совсем не действовали.
Люди там, на местах, совершенно не удивляются такому. А главное, они свято убеждены в том, что никакой управы на такую практику нет и быть не может. То есть народ воспринимает проявление такого, третьего типа капитализма как проявление доморощенных рыночных отношений с их отличительным, так сказать, родимым пятном.
Конечно, не всегда и не везде именно так и бывает. Но мы тут говорим о том, что называется основными тенденциями. А они напоминать могут только об откупном праве. Ибо доморощенный, наш «родной» капитализм совсем не любит конкуренции и делает все, чтобы ее у него не было. И чтобы он мог вести себя так, как ему вздумается.
Именно такой капитализм в большей мере, чем первые два вышеназванных его типа, правит бал и определяет правила игры в сегодняшнем казахстанском обществе. И при такой реальности быстрое увеличение национального дохода и богатства вовсе не обязательно сопровождается их справедливым распределением среди всех членов общества. Поэтому не удивительно то, что в сегодняшнем Казахстане находится немало таких людей, которые считают, что при социализме, когда ВВП на душу населения не дотягивала и до $2 тысяч жизнь народа в целом была более благополучной, чем теперь, когда этот показатель приближается к $10 тысячам. Для справки: по данным МВФ, в Казахстане ВВП на душу населения в 2018 году составлял $9,237 тысячи.
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.