Издание Le7tv.ma опубликовало статью под названием «Crise du Coronavirus: Une Pénurie Alimentaire est inévitable !» — «Кризис, связанный с коронавирусом: возникновение нехватки продовольствия неизбежно!».
В предисловии к ней говорится так: «Угроза возникновения глобального дефицита продуктов питания в течение ближайших недель вполне реальна. Она связана с увеличением потребления, введением мер ограничения и формированием (дополнительных) запасов государствами. Складывается такая хрупкая ситуация, которая может в скором же времени поставить под вопрос нашу модель потребления!…».
Далее уже в самой статье излагается следующее: «Еще один фактор риска обусловлен блокированием международной торговли. Как сообщает газета Guardian, Организация Объединенных Наций обеспокоена протекционистскими мерами, принимаемыми некоторыми государствами и несущими угрозу мировому рынку продовольствия!
Вновь и вновь упоминается один пример – пример Казахстана. Страна Центральной Азии прекратила экспорт пшеничной муки, одним из крупнейших в мире экспортеров которой она является, и ввела ограничения на вывоз таких овощей, как лук, морковь и картофель!».
В свете вышеизложенного текста примечательным представляется вот что. Как только возникает опасность продовольственного кризиса политическая элита, экспертное сообщество и средства массовой информации Запада начинают искать виноватого и быстренько находят образцово подходящего для этой роли кандидата в лице Казахстана. Так было в 2007-2008 годах, когда имел место глобальный продовольственный и экономический кризис. Так происходит и теперь, когда в мире начинает складываться аналогичное тому, что было тогда, положение. Казахстан снова оказывается в глазах международной общественности выставленным в роли триггера, который дал старт формированию ситуации указанного характера. При виде такого развития событий невольно приходит на память казахская поговорка: «Жуас түйе жүндеуге жақсы» — «Со смирного верблюда хорошо снимать шерсть» (т.е. «Смирного легко приспособить к своему делу»). Чтобы проведение параллели между ситуациями в прошлом и настоящем, разделенными двенадцатилетним промежуточным периодом, не выглядело необоснованной риторикой, вспомним предметно то, что тогда происходило.
Собрав осенью 2007 года, когда в мире уже грянул продовольственный кризис, завидный урожай зерновых, а также выйдя на первое место в мире по производству пшеницы на душу населения, Казахстан в 2008 году вошел в пятерку крупнейших ее экспортеров в мире. Конъюнктура на международном пшеничном рынке складывалась чрезвычайно благоприятная для нашей страны. Цены на пшеницу били один исторический рекорд за другим. В начале весны 2008 года весь мир с немалым волнением следил за Казахстаном. Для него немаловажным был вопрос, какое же решение может принять Астана (нынешний Нур-Султан) по вопросу экспорта казахстанской пшеницы. И не зря. Потому что правительство РК тогда совсем так же, как сейчас, испытывало беспокойство по поводу того, что вследствие высокого спроса на пшеницу за границей на внутреннем рынке может образоваться ее дефицит, и принялось рассматривать введение соответствующих мер в целях обеспечения продовольственной безопасности страны. И зерновые рынки, в особенности на Западе, испытали шок, когда 25 февраля 2008 года тогдашний главный казахстанский аграрий Ахметжан Есимов всего лишь заявил о предполагаемом введении его страной запрета на экспорт пшеницы.
Вот что, к примеру, писал тогда английский журнал Economist в своей обзорной публикации о важнейших актуальных экономических событиях под названием «Бизнес за эту неделю» («Business this week», Feb 28th 2008): «Продовольственные цены также продолжили свой рост. Цена пшеницы подскочила на 25 процентов ровно день спустя после того, как Казахстан, крупный экспортер, принялся вводить тарифы на зерно, вывозимое из страны в попытке сдержать инфляцию у себя». Подскочила она, напомним, 26 февраля на зерновой бирже в Чикаго. Подскочила до уровня $12,14 за бушель (мера емкости сыпучих тел в Англии, равная 36,368 л., в США, равная 35,238 л.). 28 февраля курс пшеницы мартовской поставки на той же торговой площадке установил новый абсолютный рекорд — $12,80. «Невероятные вещи творятся», — дружно заявляли наблюдатели. И видели за всем этим, так сказать, руку Казахстана.
Изабель Муисо из издания Edito Matières Premières («Prenez vos bénéfices sur les céréales US», 29 février 2008) поставила вопрос прямо так: «Кто поднес огонь к пороху?» («Qu’est ce qui a mis le feu aux poudres ?»). И сама же ответила на него не без патетики так: «Казахстан!» («Le Kazakhstan !»). Далее она аргументировала свой вывод следующим образом: «Казахстан! Опять он. Там первичных веществ и руд имеется в избытке… Нефть, газ, уран, уголь, медь, свинец, титан… Стратегическая страна! Это страна также является значительным производителем пшеницы. И не какой-нибудь там, а пшеницы высшего сорта, той знаменитой, что котируется в Миннеаполисе. И вот наш Казахстан вдруг сказал о своем желании ввести пошлины на экспорт собственной пшеницы. Нет необходимости говорить вам, что от этого дохнуло холодом на рынки, и вспыхнул курс».
Казалось бы, можно гордиться. Но для этого в действительности особых причин по сию пору не обнаруживается. Продукция Казахстана, «значительного производителя пшеницы высшего сорта, той знаменитой, что котируется в Миннеаполисе», не попадает на богатые, платежеспособные рынки. Дорога ей туда усилиями западных зернопроизводящих держав практически полностью закрыта. Но при этом сохранение возможности ее свободного вывоза из Казахстана было и остается чрезвычайно важным фактором для удержания баланса на зерновых биржах Запада.
Поэтому стоит только нашему правительству в условиях глобального повышения спроса на зерно объявить какие-то меры по ограничению пшеничного или пшенично-мучного экспорта, страна могущественными западными СМИ тут же выставляется нарицательным виновником складывающейся сложной ситуации. Именно это теперь и происходит в очередной раз.
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.