– Алексей, у вас в стране не вводили ни чрезвычайное положение как в Казахстане, ни самоизоляцию как в России. Вообще, жизнь в Минске сейчас чем-то отличается от довирусного, допандемийного времени?
– Безусловно, отличается. Во-первых, очевидно, что людей на улицах города стало меньше, где-то на треть, а может быть и наполовину. Стало меньше пассажиров в метро, в наземном общественном транспорте. Ну, и значительная часть минчан ходит в защитных средствах, надевают маски, перчатки. То есть, в общем-то, видно, что люди всерьез воспринимают этот риск и пытаются защититься. Но, в то же время, какой-то панической реакции я не наблюдаю. В спокойном режиме люди прислушиваются к рекомендациям медиков и к тому, что говорят, например, по телевидению, в интернете, представители Минздрава в отношении каких-то защитных мер против вируса.
– В других регионах Белоруссии, насколько мне известно, ситуация такая же. При этом работают предприятия, школы, все магазины, кафе, рестораны. Как раз до разговора с вами я пообщался с двумя своими белорусскими знакомыми. Один работает мастером на большом заводе в Гомельской области. Это восток, ближе к России. Спрашиваю – какие у вас в городе ограничения. Вот ответ: «В масках призывают ходить. Линии в магазинах чертят — здесь стоять, здесь не стоять. Медкомиссии вроде приостановили. По-моему, не более того». Второй знакомый – военный пенсионер, живёт на западе Белоруссии, в Гродно. У них такая же картина. Ничего не закрывали, всё работает, дети ходят в школу, пенсионеры гуляют в парках. Обстановка спокойная. Настроение ровное, с оттенком недоумения: из-за чего вообще переполох? Почему мир так паникует?
Всё это радикально отличается от того, что происходит вокруг меня в Москве, от того, что происходит в Казахстане. У нас все сидят по квартирам. Изнывают. Всё закрыто. Деньги у народа кончаются. Начинает сыпаться экономика. А в Белоруссии никто не изнывает и ничего не сыплется. Так, слегка проседает. Вот я смотрю данные Белорусского агентства по статистике за первый квартал. ВВП по сравнению с тем же периодом прошлого года в сопоставимых ценах составил 99,7 процента. Объём промышленного производства: 97,7. А розничный товарооборот даже вырос.
С другой стороны, статистика по коронавирусу у вас гораздо более тревожная, чем в Казахстане и в России. Цифры в абсолютном выражении пока маленькие, даже мизерные. Но, тем не менее, если считать количество заболевших и умерших относительно общей численности населения, по сравнению с Казахстаном ваши показатели в десятки раз выше. По сравнению с Россией – в разы. Ваши показатели даже выше, чем на Украине. Хотя российская пропаганда рассказывает, что вот там-то настоящий ужас. Нет ли опасений, что ситуация у вас может сорваться, уйти не в ту сторону, куда рассчитывали?
– Во-первых, я поясню, почему тут такие цифры – в разы выше, чем у соседей. Мне кажется, во многом это объясняется тем, что достаточно много тестов делается и выявляется сам вирус. При этом и власти говорят, и мы можем читать в открытых источниках, что на сегодняшний день нет взрывного роста. Он, этот рост, все равно стабильно присутствует, уже 400-500 человек в день статистика выдает по заразившимся, но количество умерших у нас гораздо ниже, чем в любой западноевропейской стране. Не превышает одного процента. Сейчас даже чуть меньше стало. И власти рассчитывают, исходя из той тактики, которую они выбрали, что, если сдержать ситуацию примерно на таком уровне, как сейчас, то, в общем-то, и система здравоохранения, и государство с этим справляются и справятся. Если же будет именно взрывной рост, экспоненциальный рост, вот тогда, действительно, наверное, придется вводить более жесткие меры. Но на сегодняшний день и врачи и власти полагают, что мы будем придерживаться вот этой тактики.
Насколько она оправдана? Ну, мы видим, что рост пока не остановлен, но при этом мы, действительно, не остановили экономику. Основной мотив, которым руководствовались белорусские власти, в данном случае, понятно – экономический. У нас нет такой подушки безопасности, как, например, в России или даже в Казахстане, то есть мы не можем раздавать деньги людям, которые сидят дома, не работают. Не можем платить им зарплату. Плюс есть уже примеры той же Западной Европы – Италии, Франции, где, в общем-то, принимали жесткие карантинные меры, и все равно получили рост смертности и очень серьезные цифры падения в экономике. То есть у нас выбрана своя своеобразная тактика. Сначала было точечное реагирование, потом массовая диспансеризация всех, кто заразился, там, первого, второго уровня. Сейчас, скорее всего, если будет дальнейший такой же рост, скажем, будут отданы предпочтения тактике, когда люди будут лечиться на дому – те, которые не страдают тяжелыми формами пневмонии или каронавируса – для того, чтобы не увеличивать нагрузку на систему здравоохранения.
Но все это говорит о том, что пока все-таки мы не приблизились к каким-то угрожающим масштабам, цифрам. И не скажу, что выбранная тактика однозначно провальная, не правильная. Такого мы сказать не можем, потому что нет окончания этого процесса. Мы не видим пока, вышли мы на плато, или не вышли. Ну и мы пока не можем оценить общий результат. То есть, сохранив экономику, сколько мы потеряем. Это надо будет уже по итогам сравнивать с соседями. Смотреть, когда эпидемия начнет уже спадать… Нет, на сегодняшний день говорить, что белорусский опыт неправильный, я бы не стал. Другое дело, что, может быть, он не всем странам подходит. Тем более, когда у них есть ресурсы, и они могут себе позволить не работающую промышленность, не работающие предприятия, спад экономики, безработицу и так далее. В Белоруссии, повторяю, таких средств нет. Поэтому выбраны другие приоритеты: сохранить экономику, полагая, что сохраненная экономика в итоге сохранит и больше жизней.
– На сегодня белорусский опыт смотрится более выигрышно, чем казахстанский и российский. Во всех отношениях. И Лукашенко такой бравый молодец. На Пасху в церковь сходил. В отличие от некоторых. И сказал журналистам про этих «некоторых»: вот, кое-кто в последнее время повадился по праздникам стоять со свечечкой в церкви, а как чуть жареным запахло, так сразу эти люди, облечённые большой властью и вроде бы верующие, бегом не в храм, а из храма…
В России, как вы знаете, из-за пандемии отменили юбилейный парад Победы. Путина за это многие россияне осуждают. Не стесняются в выражениях. А у вас парад пока не отменяли. В конце марта Лукашенко говорил, что ничего отменять он не будет. Если парад в Минске состоится, да еще если белорусская стратегия относительно пандемии себя оправдает, то авторитет Александра Григорьевича в России снова вырастет неимоверно. Насчет парада у вас есть какие-то прогнозы? Будут отменять или нет?
– Действительно, Лукашенко заявлял, что он планирует проводить парад. Но сейчас уже есть такие оговорки, что нужно смотреть на эпидемическую ситуацию. Понятно, если она ухудшится серьезно по сравнению с тем, что мы имеем сейчас, то, скорее всего, тоже будет принято аналогичное решение. Пока мне кажется, что мы удерживаем некую контролируемую ситуацию с распространением вируса, и думаю, что мы все-таки проведем парад, тем более что военные к этому уже готовятся. Никто им не давал команды «отбой». И я думаю, что, действительно, очень, высока вероятность, что Беларусь будет единственной страной постсоветского пространства, где такой парад пройдет.
С другой стороны можно, наверное, понять и российские власти. Все-таки и парад, и Бессмертный полк – очень массовые мероприятия, огромное количество людей собирается в одном месте. Каждая власть, каждое государство оценивает те риски, те ресурсы, которые у них есть для минимизации чисто медицинских последствий, экономических последствий.
– В Москве активно ругают начальство за слишком суровые меры по «самоизоляции». В Казахстане тоже присутствуют такие настроения. А у вас, вижу по соцсетям, есть критика Лукашенко с позиции «доиграется», «авантюрист» и так далее.
– Да, в Казахстане и в России недовольство властями проявляют те, кто уже устал от карантина, от изоляции, а у нас наоборот – протестовали люди, недовольные тем, что ограничительные меры недостаточно жёсткие. Призывали ввести полный карантин. Писали петицию во Всемирную организацию. здравоохранения. Но у нас была недавно делегация ВОЗ и сделала, в общем-то, сенсационное заявление – о том, что ВОЗ не рекомендовала в обязательном порядке введение карантинных мер. Дистанцирование – да, вот эти все меры, которые минимизируют контакты социальные – безусловно, но не через административно-обязательные меры по изоляции всех, по обязательному карантину или чего-то подобного. То есть таких мер ВОЗ не рекомендует в качестве обязательных. И вот у нас было у этой публики, которая к карантину призывала, такое сильное разочарование оттого, что Всемирная организация здравоохранения не поддержала их требования.
Причём, в каждой стране вот эти настроения недовольства, они, в том числе, используются какими-то политическими оппонентами. Которые всегда находят повод предъявить претензии власти. В Казахстане и в России – за то, что власть реагирует слишком жёстко, неадекватно угрозе, у нас наоборот – что она преуменьшает значение угрозы. Но, опять же, я считаю, что по итогу, когда уже спадет информационная волна и стабилизируется ситуация, мы увидим, чья же стратегия все-таки сработала. Кто сохранил больше жизней. Кто, понимая, что все равно придется, скорее всего, коллективный иммунитет вырабатывать, выбрал более правильную стратегию. Но и тут нужно иметь в виду, что вряд ли кто-то признается, что он ошибался. Каждый будет настаивать, что именно его решение было самым правильным… И, повторяю, я пока не вижу причин считать, что белорусский опыт оказался провальным. Пока об этом говорить рано.
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.