Издание Ритм Евразии опубликовало статью под названием «Переход на латиницу в Казахстане. Вторая серия».
В ней говорится так: «В нескольких предложениях сложившуюся к 2020 году языковую ситуацию в Казахстане можно охарактеризовать следующим образом.
Произошло серьезное изменение языковой ситуации в стране, по сравнению с советским периодом. Существенно выросла сфера применения казахского языка. Из ограниченного коммуникационного пространства аула и сельского хозяйства он пришел в большинство сфер жизни государства – образование, государственное управление, культуру и пр.
Следовательно, два культурно-языковых пространства – русскоязычное и казахскоязычное стали существовать не параллельно друг другу, а начали пересекаться. И казахи, большинство из которых являются билингвами, т.е. знают казахский и по меньшей мере понимают русский язык, оказались в более выигрышном положении. Разумеется, они вправе ждать некоей «взаимности» от тех, для которых казахский не является родным. Но этого во многом «благодаря» формально выполняемым госпрограммам не происходит. Именно в этом кроется причина конфликтогенности, присущей языковой сфере.
В то же время считать, что казахский язык стал доминировать, было бы неверно. Далеко не все овладели казахским языком, несмотря на позитивные реляции чиновников».
Вывод о том, что «существенно выросла (вернее — расширилась) сфера применения казахского языка», — это в некотором роде суждение, вводящее в заблуждение. Он представляется соответствующим действительности, если рассматривать сложившуюся к настоящему времени ситуацию с казахским языком сквозь призму объемно-количественной характеристики. И в то же время — приукрашивающей реальность при взгляде на нее через призму качественно-количественной характеристики. А вот само даже допущение постановки вопроса о том, следовало бы или не следовало бы «считать, что казахский язык стал доминировать», по-любому представляется большой натяжкой. На самом дел=е используемый в общественно-государственной сфере постсоветский казахский язык в куда большей мере, чем советский казахский язык, является своего рода тенью русского языка. Раньше он демонстрировал куда большую самостоятельность.
Главная проблема постсоветского казахского языка заключается в том, что сейчас нет единого организующего и контролирующего центра с достаточно широкими полномочиями для решения всех связанных с ним вопросов. Раньше такой инстанцией являлся идеологический отдел Центрального комитета Компартии Казахстана. Теперь его вроде как замещать должен комитет по языкам министерства культуры РК. Но у него статус отнюдь не такой высокий, какой был у идеологического отдела ЦК КПК. Это — всего лишь одно из подразделений ведомства, входящего в состав правительства. По понятиям советского времени — управление министерства культуры. Со статусом на таком уровне не просто трудно, а вообще невозможно эффективным образом курировать всю связанную с развитием функций и утверждением роли государственного языка ситуацию.
Кстати сказать, комитет по языкам в ту пору, когда он был впервые учрежден, являлся самостоятельным ведомством, непосредственно входившим в состав правительства. Было это в 1993 году. Спустя несколько лет его включили в состав министерства информации. Позже — передали министерству культуры. Реальные полномочия, которыми наделен этот комитет, представляются совсем небольшими. Или — совершенно ограниченными. Но при этом вся система государственного управления Казахстана привыкла, образно говоря, кивать в его сторону при возникновении проблем и вопросов, связанных с государственным языком. Мол, есть у нас целый специализированный комитет, призванный заниматься этим делом, — ему и карты в руки. Но выставить его виновным в том, что казахская речь, обретя государственный статус три десятилетия тому назад, за все это время так и не сделалась официально-деловым языком, не получится. Для широкой казахстанской общественности комитет по языкам министерства культуры — это не такая большая и весомая структура, на которую можно было бы перевести все стрелки. Поэтому шишки в данном случае сыплются на правительство, на систему исполнительной власти в целом.
Можно ли хотя бы сейчас исправить ситуацию и придать позитивный импульс развитию связанной с государственным языком ситуации? Честный ответ на такой вопрос, вероятно, должен состоять в следующем: сделать это теперь уже в эпоху бурного развития информационных технологий будет не просто очень сложно, а попросту невозможно постольку, поскольку упущено время. Поэтому в нынешних условиях уже представляется неудивительным то, что усилия по продвижению дела казахского языка все больше и больше начинают напоминать войну с ветряными мельницами. Разговоров очень много, а похвалиться реально нечем.
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.