1
БОЖIЕЮ МIЛОСТIЮ
МЫ, НИКОЛАЙ ВТОРЫЙ,
Императоръ и самодержецъ всероссiйскiй,
ЦАРЬ ПОЛЬСКИЙ, ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ФИНДЛЯНДСКIЙ,
И прочая, и прочая, и прочая,
Объявляемъ всѣмъ НАШИМЪ вѣрнымъ подданымъ…
С такого старозаветного запева начинается «Высочайший Манифест об усовершенствовании государственного порядка», под которым «хозяин земли русской» начертал 17 октября 1905 года своё августейшее имя: «Николай». И вот откуда есть пошла российская Конституция. Да как бы не так.
Объяснимся.
2
Государственную Думу Николай II учредил ещё в августе 1905 года, но определил её «законосовещательной», то есть никакой. Не прошло. И смута, бродившая по Руси, как медведь-шатун, к октябрю полыхнула на всю катушку. Железная дорога в обмороке, трубы заводов и фабрик дымом не пыхают, усадьбы горят, помещиков режут, а полку стачечников всё прибывает, и счёт пошёл уже на мильёны.
Государь Император удручён отцовским горем: Его сыну, Наследнику, годовалому малышу Алексию, выпала мука безудержного кровоистечения. А тут ещё мятежи. И душными брачными ночами Аликс влажно шепчет супругу в ушную раковину: Ники, будь мужествен, их надобно проучить… Ну, примерно так.
Вот и призван был второй после Сперанского великий реформатор, Сергей Юльевич Витте, едва вернувшийся из Портсмута, где кое-как залатал прорехи русско-японской войны, обещавшей быть «маленькой и победоносной», но осрамившейся. Землями пришлось поступиться. И ему, новоявленному «графу Полу-Сахалинскому», Государь поручил сочинение Октябрьского Манифеста, но при этом словчил, тайно запустив другой расклад, кровавый. Великому князю Николаю Николаевичу предложил он красную рубаху палача, но тот, поразмыслив, отказался. Сказал, что не хватит ни пуль, ни штыков, чтобы усмирить взбунтовавшуюся Расею.
Тогда, скрипя зубами, и скрепя сердце, Царь решился на Октябрьский Манифест, где «даровал» всевозможные свободы и, главное, поделился с Думой властью. То есть ни один Его Указ не мог теперь появиться без благоволения российского парламента. А в феврале 1906 года Государь издал ещё один Манифест, где парадно-нафталинный Государственный совет, сводный портрет которого оставил нам Илья Ефимович Репин, стал как бы верхней палатой Думы.
И.Е. Репин: Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года/wikipedia.org
Вынужденно решившись на столь забубённое вольнодумство, Николай предусмотрительно спрятал в потайной кармашек литой кастетик, которым вскоре стал выбивать ядовитые зубы осатаневших депутатов. Он распустил I Думу, следующую, лишь Третья, самая благонамеренная, отстояла вахту полностью, а Четвёртую прикончило уже Временное правительство. Закон о выборах, предшествовавший I Думе, выглядел откровенным паскудством – выборщикам выкручивали руки, давили их, запугивали и подкупали. Не помогло. Злоязыкое депутатское вороньё слетелось в Таврический дворец и загалдело, и закаркало.
Думские заседания были чем-то вроде горбачёвского Первого съезда народных депутатов. Ораторы клокотали кипящими самоварами, громыхали раскалённой кровельной жестью и плевали гадючьим ядом в осточертевшего Царя и Его опостылевший Двор. Столыпин, третий великий преобразователь, бросил им с трибуны Таврического дворца: «Вам нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия!» Тщетно. Застрелили Петра Аркадьевича. Остались от него галстуки да вагоны.
В российской истории многое повторяется. Или просто не меняется.
Словом, до октябрьского переворота в России так и не появился документ, озаглавленный — Конституция.
3
Зато она лихо разверзла ложесна большевистской России и резво выскочила из чрева ея на свет божий в 1918 году от Р.Х. В который раз читаю пионерский текст первой советской Конституции и наслаждаюсь ясностью и чёткостью его барабанных рулад! Там есть ещё следы пламенного стиля (не трудящийся, да не ест!) — но в целом это новые скрижали нового мира. Неслыханные. Невиданные.
Скорее всего, затеял Конституцию Ленин. Он тоже устроил перетягивание каната: один проект разрабатывал толковейший юрист из остзейских немцев Михаил Андреевич Рейснер, кстати, отец знаменитой писательницы, а второй накропали Свердлов и Сталин.
Они и победили.
Кто бы сомневался.
Полагаю, уже современникам было понятно, что эта Конституция, красивая, как Лариса Рейснер, имела с жизнью мало общего. Высшей властью был назначен Съезд рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов (хорошие господа с удовольствием продолжали: свинячьих и собачьих). Но как может былинное вече руководить государством, сходясь раз в два года? Никак. Нужна бюрократическая прокладка между нежной интимой власти и грубым исподним народа. Ею и стал ВЦИК, который напоминал парламент, в него поналезли всякие левые эсеры, меньшевики, украинские националисты (!) и даже один эсер-максималист. Но с помощью усердных чисток и адских прожарок от всякой политической вшивоты он вскоре избавился.
ВЦИК (по Конституции) стоял над Совнаркомом и его Председателем – Владимиром Ульяновым. То есть Лев Каменев или Яков Свердлов, или позже Михаил Иванович Калинин были ему начальники? Не смешите историю, она и так смешная. Уже не было бога, кроме бога, а имя ему – Ленин. Ну, да, ещё Троцкий на слуху. А остальных знали в лицо только «партейные».
Следующая Конституция (1924) отличалась большей стилистической строгостью, но по сути ничего, нового не явила, если не считать диктатуры пролетариата. Она появилась на свет, когда страна ещё не успела износить башмаков, в которых шла за гробом Ленина.
Тут следует заметить, что ни в первом, ни во втором Основном законе нет ни слова о партии. Однако в 1922 году Сталин занял, в сущности, пустяковый, «технический» пост в ЦК РКП(б) и постепенно перестроил это банальное стуло в новый царский трон. И гаснущим сознанием Ленин это отлично понял! Его «Письмо к съезду» душит предсмертное отчаяние. И речь в нём идёт не о должности Предсовнаркома, а именно о позиции Генерального секретаря ЦК! Худшие ожидания вполне оправдались. Джугашвили, усадив в остывшее кресло вождя сначала тушку Рыкова, а позже свинцовую задницу Молотова, выстроил свою сванскую башню власти. ВЦИК он уконтрапупил окончательно, выстроив над его могилой двухэтажный мавзолей – Верховный Совет СССР. Который, не приходя в сознание, сидел с поднятыми клешнями вплоть до бесславной своей кончины.
В сталинской Конституции 1936 года партийные ушки впервые и вылезли. ВКП(б) осторожно названа руководящим ядром всех общественных и государственных организаций. В остальном Конституция безукоризненна. Её сочинил Николай Бухарин при, как пишут в титрах, «участии» товарища Сталина. Но Вожди не любят соавторов. «Бухарчик» был расстрелян. Впрочем, не он один, как известно. Казни Египетские уже мрачили окоём, над которым сияла звезда победившего социализма.
4
За мной, господа присяжные читатели! Следующая остановка «Конституция брежневская», год 1977. Там уже чёрным по белому пропечатана мантра о «руководящей и направляющей» силе коммунистической партии.
Похоже, Брежнев замутил новую маляву лишь для того, чтобы скрестить Генерального секретаря с Председателем Президиума Верховного совета, которым был Подгорный — он, кстати, забыковал, за что и был изгнан под шконку. Почему тихий фраер Леонид Ильич, и без того набивший карманы регалиями, как дурак махоркой, взалкал ещё одной властной пайки? Ответ простой: газыри и эполеты партийного атамана было туфтовыми. Генсек мог перетереть с уездными предводителями коммунистических ячеек забугорья (Гэс Холл, Жорж Марше, Энрико Берлингуэр), а вот назначить стрелку с реальными паханами и смотрящими — премьер-министрами, канцлерами и президентами было западло — для них. Вот он и содрал с Подгорного президентский клифт и, распутав рамсы, тоже стал как бы президент в законе.
О, магическое слово – президент! Позже бывшие партийцы, усевшиеся на обломках ушатанного Союза, взапуски наряжались в этот титул, как пацаны перед новогодним утренником. В Kz, к примеру, куда ни плюнь, а всё попадёшь во что-нибудь президентское, будь то больница, оркестр, телестудия или университет.
Кстати, откуда взялись скипетр и держава «Президента СССР»? Горбачёв короновался, когда ещё действовала брежневская Конституция, а там и слова-то такого нет. Но в неё внесли «поправки». 14 марта 1990 года. Кто внёс? Верховый Совет, председателем которого и был Горбачёв. Было какое-нибудь всенародное волеизъявление? Нет. Съезд народных депутатов проголосовал – «в виде исключения». Мило.
Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Конституция ельцинская».
Тут вообще чёрт ногу сломит. В этом времени всё смешалось: античная трагедия и провинциальная оперетка, высокая драма и низкопробный фарс, август 91 и декабрь Беловежья, гайдаровские реформы и расстрел Белого дома, гульба и пальба – иной стране этих событий на два века хватит. Из этих родовых схваток и вылупилась с грехом пополам действующая Конституция России.
Что о ней сказать? Хороша. Что верхним бюстом, что нижним. Да только по-прежнему не живая, а резиновая, как те бабы в срамных лавках, где они сидят с вечно раззявленным ртом и ждут озабоченного покупателя.
Ее и вздумал править Путин.
5
Вот все говорят: Путин, Путин. А что, собственно, Путин? Как будто эта Конституция — невинная девица, которую он снасильничал, а после отправил на кухню в судомойки возиться. А коли и так – что за беда? Ведь ежели вдуматься, девка эта сызмальства кому ни попадя открывала свои отверстия, и кто её только не пользовал в разные укромные места. Какой с неё, с резиновой, спрос?
Вот все говорят: обнуление, обнуление. Стало быть, такое есть Царское хотение. Царю не по чину на трон взбираться, а после оттудова кубарем кувыркаться. Ибо Он Помазанник Божий, и никто Его за подол сдёрнуть не может. И что Ему заблагорассудится, то и сбудется. Коли захочет, то спроворит хоть тыщу поправок своей Конституции, у него не счесть такой продукции.
Обнулился как заново родился!
***
Вот, скажем, для тех, кто помнит старые времена, День Конституции (5 декабря) всегда был загадочным праздником. Новый год – понятно и весело, 23 февраля лестно для мальчиков, 8 марта для девочек. 9 мая – торжественно и печально для всех.
А кто такая Конституция? Никто не мог уразуметь. Но было одно слово, смутно неприличное, но очень схожее по звучанию. Так и озоровали в детстве: День проституции! За это можно было получить по сопатке, но взрослые, строжась, ничего и не объясняли.
Только теперь начинаю догадываться, почему.
Потому что язык у них чесался сказать то же самое.
Ну, стало быть, не нужна эта заморская краля, когда есть Царь. Ныне и присно и вовеки веков.
Забавно, но на Сенатской площади взбунтовавшиеся солдаты, крича «даёшь Конституцию!», были свято убеждены, что это имя супруги дважды отрекшегося от престола Константина.
А у нынешнего и Государыни-то нет. Никого у него нет. Один. Совсем один.
Без ансамбля.
И следующие 100 лет будет то же самое.
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.