За годы своего существования Республика Казахстан наплодила много всевозможных структур и институтов, которые формально входят в общую конструкцию государственного управления. Официальными PR-акциями ряду таких образований пытались придать больше солидности и влияния, чем те, которыми они располагают в реальности. Но когда ворвался коронавирус – он сразу показал у кого в государстве полноценная власть, а кто по декоративной линии. Что примечательно, обыватель в данной картине внешне замысловатых политических отношений совершенно не путается.
Пандемию COVID-19 и пневмонию информационное пространство Казахстана переживает во взвинченном состоянии. Разумеется, без абсентеистов и эскапистов не обходится, однако экстремальное протекание медицинских, общественно-политических и социально-экономических процессов вовлекло куда больше людей в орбиту активного гражданского бытия. Люди тревожатся (часто очень сильно), паникуют из-за тумана неопределенности и пытаются строить планы даже в условиях отсутствия полноценных возможностей. Одновременно с этим посылаются сигналы государству с настоятельным требованием РАБОТАТЬ.
Парламент с его обеими палатами население в качестве важного государственного органа не воспринимает. Потому что если бы от Мажилиса или Сената что-либо реально зависело в период чрезвычайных условий, то никто не отправил бы его на каникулы до сентября. Может быть вреда от парламента в период локдауна и не было бы, но и пользу опять же никто не разглядел.
Официальный сайт Ассамблеи народа Казахстана извещает как умеет о помощи в борьбе с коронавирусом, однако в пабликах и социальных сетях никто даже в болезненном бреду не ищет волонтеров от АНК. Аналогично с Верховным судом. Когда COVID-19 еще не было, а жизнь текла своей размеренной жизнью, то к Жакипу Асанову апеллировали бесконечно (рейдерские захваты, неправосудные решения, невротические реакции на протесты прокуратуры). Теперь впечатление, будто судебно-правовая сторона жизни растаяла как снег на солнцепеке. Прокуратуру к поискам истины или помощи в условиях локдауна «коллективное сознательное» тоже не привлекает и к ней не обращается, из-за чего она выглядит полупосторонним институтом власти.
В странном свете оказался Совбез во главе с пожизненным председателем в лице Нурсултана Назарбаева. На бумаге у него полномочий ничуть не меньше, чем у администрации президента и правительства вместе взятых. Но в повседневной экстраординарной деятельности его не видно. Население точно его не видит и запросов по адресу Совета безопасности не делает.
Партия власти «Нур Отан» со всеми ее общественными приемными и другими атрибутами якобы властного авторитета быстро предстала в роли пятого колеса телеги государственного управления, да еще и демонтированного. Вроде как приближаются очередные либо внеочередные выборы в мажилис, а партия-гегемон «отморозилсь» в жару и коронавирус, пропала из поля зрения общественности.
В массовом сознании человек, принимающий решения – это Касым-Жомарт Токаев. Получается, что сама логика политического процесса в Казахстане не предполагает каких-либо коалиций или коллегиальных процедур. Возможно, на короткий период что-либо «транзитное» имеет право на жизнь, но потом все это отлетает как шелуха и вертикаль власти (даже в червоточинах коррупции и непрофессионализма) становится видна отчетливо и внятно.
Президент как маг-волшебник может подарить какому-нибудь институту «амулет» власти и тем самым встроить его в вертикаль. Очень ярким примером такого явления стало наделение дополнительными полномочиями главных санитарных врачей в масштабе страны и конкретных административно-территориальных единиц. Далеко не всегда это приносит положительные плоды, как в случае с горными запретами в Алматы и Алматинской области, но здесь важен сам принцип и механизм.
В докоронавирусные времена было много спекуляций на предмет того, что в Казахстане созданы две экономики. Одна подчиняется правительству и через него президенту, а вторая – не пойми кому. «Вторая экономика» состояла из нездорового числа всевозможных фондов и социально-предпринимательских корпораций с мутными формами собственности и межбюджетных отношений. Из вчерашнего дня казалось, что в таком компоте, где сливы, вишни и яблоки плавают отдельно, наведение элементарного порядка невозможно в принципе. А сегодня предельно ясно, что если проявить политическую волю, то весь этот конгломерат очень быстро и строится, и выстраивается.
Все вменяемые люди и раньше понимали, что без правительства никуда. Правда, постоянно шли оговорки, что премьер и отраслевые министры связаны по рукам и ногам давлением олигархов, клановыми и властно-финансовыми интересами конкретных группировок, в которых они состоят на тех или иных условиях. Теперь вдруг выяснилось, что если цели указаны и задачи разъяснены, то те же самые министры «большим людям» с хорошим финансовым аппетитом могут говорить «нет» (форс-мажор) и проводить именно ту линию, которая нужна государству и обществу здесь и сейчас.
Непосредственно «на земле» работают акиматы со всевозможными подпорками в виде полиции и санитарно-эпидемиологических служб. Маслихаты и «общественные советы» вроде как никуда не делись, но кто принимает непосредственные решения стало очевидно всем.
Ситуация оказалась хуже, чем многим виделась вначале. Если судить по информационным сообщениям, то в Казахстане есть места, где медицины нет от слова совсем. Вместе с тем неформальное и формальное четко ощущаемое массовое давление общества на власть заставляет эту самую власть работать. Участковый врач в Алматы теперь приходит с прибором, показывающим сатурацию кислорода в крови, кареты «скорой помощи» все меньше похожи на катафалки и все больше на реанимобили по своему исправному техническому оснащению. Насыщение аптек лекарствами в какой-то момент тоже стало прогрессировать.
Когда в республике вводилась частная собственность на земли сельскохозяйственного назначения (славный 2003-ий год), то многие политики, общественные деятели, гражданские активисты свой неуспех объясняли тем, что власть в Казахстане – это вещь в себе. Мол, на нее невозможно давить, поскольку она существует за счет сырьевых долларов и потому может игнорировать установки и запросы населения. Карантины и локдауны заставили пересмотреть устоявшиеся клише. Когда давление на власть реально мощное (причины такого явления – дело второе), то она его ощущает, потому что живет не в безвоздушном пространстве. И какой бы ни была «усталость системы», она вынуждена двигаться в требуемом направлении. В общем, закон диалектики о переходе количественных изменений в качественные никто административным актом отменить не в силах.
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.