Европейские политики и эксперты часто упрекают незападных лидеров в недоговороспособности. Мол, вам стоит научиться договариваться и тогда все водно-энергетические, пограничные, политические, миграционные, торговые и прочие проблемы будут переведены в конструктивное русло, а затем поэтапно решены. Однако на фоне выхода Великобритании из Европейского союза сами законодатели мод ничего эффективного предложить не могут. Старые школы компромиссов и мелочной торговли почему-то не срабатывают.
У брекзита, как и у любого развода, есть цена. По идее, большую цену должен платить инициатор бракоразводного процесса. В данном случае это Лондон и в своих интервью ведущие британские политики высказывали понимание того, что у выхода из ЕС есть цена, к тому же немалая. Правда, формула «вход рубль, выход – два», здесь не срабатывает, поскольку не было прецедента разрыва столь глубоких интеграционных связей, а следовательно и надежных ценовых ориентиров для договаривающихся сторон тоже нет.
Премьер Великобритании Борис Джонсон с главой Европейской комиссии Урсулой фон дер Ляйен в последние дни общался чаще, чем с членами своей семьи. Вроде как по обширному блоку вопросов принципиально уже договорились, остались спорные вещи по рыболовству и обеспечению справедливых условий в конкуренции после брекзита. До конца 2020 года действует переходный период, а с 1 января 2021 года сплошь туман.
Судя по тому, что с просьбой к своим супермаркетам создать запасы продовольствия и товаров первой необходимости обращаются британские власти, а не французские или немецкие – главный пострадавший от отсутствия прогресса по сделке уже очевиден.
В переговорном процессе имеется ряд вопросов, которые пока не имеют решения. Например, г-н Джонсон против ситуации, при которой ЕС принимает закон, Лондон его не соблюдает и тут же получает наказание. В Брюсселе, со своей стороны, не могут отказаться от такого принципа, поскольку в противном случае Великобритания получит преимущества перед странами-членами Евросоюза (ведь доступ к общеевропейскому рынку у нее сохранится).
Что касается проблемы рыболовства, то Брюссель настаивает на допуске рыбаков ЕС в английские территориальные воды, в противном случае Лондону будет закрыт доступ на рынок рыбной продукции Евросоюза. Борис Джонсон предлагает установить квоту на вылов рыбы в своих водах, но Еврокомиссия такой подход отвергает. В ответ премьер-министр партнерам по переговорам угрожает задерживать евросоюзовские траулеры с помощью военных кораблей.
Затянувшиеся переговоры сопровождаются взаимным психологическим давлением. Жан Ассельборн, глава МИД Люксембурга, заявил: «Премьер-министр Борис Джонсон сказал, что Великобритания покинет ЕС, но не Европу. Если по вине Великобритании переговоры сейчас будут провалены, то Великобритания де-факто покинет Европу». Поскольку в рядах членов Евросоюза таких руководителей внешнеполитических ведомств пруд пруди, любой из них в нужное время может выступить с любым заявлением.
Нерешенным остается вопрос о статусе границы между Ирландией и Северной Ирландией. Северная Ирландия против выхода Великобритании из ЕС без сделки, поскольку это автоматически повлечет возобновление проверок и досмотров на границе. Лондон, в свою очередь, напоминает о своем суверенитете в подобных вопросах.
Брюссель фактически выстроил модель переговоров, которая не предполагает уступок. Как результат, стороны не могут договориться. В адрес любой другой страны при подобном раскладе из руководящих органов Евросоюза сыпались бы обвинения про диктат, отсутствие диалога, несправедливое использование преимуществ и дальше в том же духе, но на себя Брюссель подобные вещи не примеряет и демонстрирует готовность выжать английский лимон до последней капли.
Великобритания – это не совсем папуасы, поэтому переговорный процесс фактически сорван. Лондон понимает, что в случае подписания пакета соглашений на условиях ЕС, он превращается в младшего партнера с очень ограниченным объемом полномочий. Ему предлагают примерно столько, сколько весит экономика Великобритании по отношению к Европейскому союзу. Борис Джонсон осознает, что равной стороной он в таких раскладах быть не может (еще раньше это поняла Тереза Мей), но он требует хотя бы 2/5 к 3/5. Урсула фон дер Ляйен с немецкой педантичностью ему доказывает, что Альбион на такие позиции претендовать не может, поскольку цифры не бьют.
Если при подписании сделки на позициях Брюсселя юридически будет оформлено кто есть кто, то при конце переходного периода без соглашения получается неизвестность. Переговорная позиция Великобритании ухудшается еще и тем обстоятельством, что в США Дональд Трамп проиграл битву за Белый дом. Трамп обещал Лондону хорошее торговое соглашение, тогда как от Байдена никаких обещаний на данную тему не было. Наоборот, Джо Байден намерен мириться с Евросоюзом, а значит никакой существенной помощи на переговорах премьер Джонсон из Вашингтона не получит.
По итогам 2019 года объем торговли Великобритании с ЕС составил $900 млрд. На Евросоюз приходится 46% всего внешнеторгового оборота Соединенного королевства. В случае выхода без сделки по умолчанию начинают работать правила ВТО. Средние цифры таможенных сборов крутятся в районе 3,2%. Вроде бы немного, но сейчас этих пошлин во взаимной торговле Лондона и Евросоюза нет вообще. Британские производители высказывают явное беспокойство. К тому же западный рынок высококонкурентет, а значит и каждый процент издержек становится чрезвычайно важным.
Ряд наблюдателей жесткую позицию Урсулы фон дер Ляйен на переговорах с Борисом Джонсоном объясняет необходимостью примерно наказать Великобританию за выход из Евросоюза. Если Лондон нормально покинет ряды Объединенной Европы и без проблем урегулирует все сложные вопросы, то это станет плохим примером для остальных участников ЕС. Имидж общеевропейского объединения уже очень сильно пострадал из-за брекзита, поскольку из хороших союзов никто не уходит. Теперь нужно продемонстрировать, как пагубно сказывается геополитическое дезертирство на бизнесе, потреблении и вообще на всем у того, кто покидает Евросоюз. Даже поставляемый на британский рынок газ из Норвегии и России станет дороже, поскольку евросоюзовские страны-транзитеры теперь будут использовать другой тариф для англичан. Великобритания за счет импорта газа покрывает 45% потребностей.
Очень реальной выглядит угроза конца Лондона в качестве одной из главных финансовых столиц Европы. Если финансовым организациям в странах ЕС достаточно лицензии в своем государстве, то иностранцам Европейская комиссия разрешает доступ на рынок Евросоюза по своему усмотрению. Глава Банка Англии Эндрю Бейли 24 ноября сказал, что в долгосрочной перспективе разрыв с ЕС без соглашения может обойтись Британии даже дороже, чем пандемия коронавируса.
***
© ZONAkz, 2020г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.